Галина Магасева

Семь лет я жила одна. Не считая кота Мурзика и подруг, которые приходили на чай. Тихо, спокойно, размеренно. И, как ни странно, счастливо. Но однажды подруга сказала: — Люсь, а ты не боишься, что совсем привыкнешь? Потом никого не впустишь. Я засмеялась: — А зачем впускать, если мне и так хорошо? Но эта фраза засела в голове. «Совсем привыкнешь». Будто одиночество — это порок, от которого нужно лечиться. И когда через месяц знакомые познакомили меня с Игорем, я подумала: а почему бы и нет? Мне шестьдесят три года. Ему шестьдесят пять. Оба разумные люди. Может, действительно не стоит так уж зарываться в свою скорлупу? Прошло три месяца. И я поняла: одиночество может быть гораздо более тёплым, чем отношения, в которых тебя не слышат. Я не страдала эти семь лет. После развода, конечно, было тяжело — разочарование, гнев, сожаление. Но потом как-то выровнялось. Я завела кота. Научилась варить кофе в турке. Перестала просыпаться в тревоге. Стала больше читать, гулять. Начала прислушиваться к