Эта шокирующая истрия произошла в Кирове в 1992 году.

Ольге было 26. Только недавно приехала из небольшого областного города работать медсестрой в областную клиническую больницу. Здесь было больше возможностей, сложнее графики, но и больше ответственности. Она мечтала о карьере, хотела учиться дальше, стать реаниматологом.
Её первое задание — работа в палате с лежачими пациентами. Это были самые тихие палаты, где почти не было посетителей. И где время замедлялось. С начала ей доверяли только уборку, позже стали доверять уход за пациентами.
Один из пациентов — мужчина лет пятидесяти , без документов, без родных. Ольга это знала из разговоров врачей которые не знали что с ним делать. На руке браслет с номером — Больше ничего. Его нашли на обочине трассы после ДТП, водитель скрылся. Полиция искала, но безрезультатно.
Сначала Ольга просто выполняла обязанности. Проверяла капельницы, разговаривала вслух. Со временем это стало чем-то большим. Она чувствовала, будто он её слышит. Что-то в его лице менялось, когда она говорила о своих делах, о матери, о том, как любила ходить с отцом в парк, хоть и не помнит его лица.
Но первый раз, когда она начала осмотр, подняв простынь она была в шоке от увиденного. Шрам на его животе. Огромный, неровный, в виде изогнутого полумесяца. Сердце замерло. Это был такой же шрам. Точно такой же, как у её отца.
Ольга не знала, откуда он у неё в памяти. Она была совсем маленькой, когда отец исчез. Он уехал в командировку в другой конец страны. Обещал вернуться через три дня. Но не вернулся никогда. Следователи говорили, что дело по его розыску ведётся, но никаких результатов не было. Спустя год его объявили без вести пропавшим. Через три года заочно умершим. Мать так и не простила его думая всю жизнь что он сбежал.
А теперь возможно он лежал перед ней.
Она начала спрашивать старших медсестёр, врачей, даже заведующего отделением. Показывала фото шрама. Спрашивала от чего может быть такой шрам . Кто-то сказал:
— Такие остаются после многоцелевой операции. Да шрам довольно необычный.
Ольга вернулась домой и достала старое фотоальбом. Нашла единственный снимок, где её отец стоит с ней на руках. Кроме того что он был единственный , на фото ещё и не было лица отца, оно не попало в кадр. Только по этому тогда много лет назад мать не порвала этот снимок с обиды , все остальные снимки она уничтожила. Но частично виден был шрам, и он был очень похож на шрам пациента в коме. Неужели это может быть он ?
Она принесла фото в больницу. Показала лечащему врачу шрам на фото и спросила его мнение . Тот долго молчал, потом сказал:
— Я не могу быть уверен. Но шрам похож. К сожалению даже если он придет в себя , что мало вероятно , врят ли он сможет что то помнить после такой травмы.
Ольга не могла второй раз потерять отца или того кого она вдруг стала считать отцом. Даже если это был бы не он , за мизерный шанс она была готова бороться до конца. Она начала читать ему вслух уже не просто книги, а воспоминания о её детстве. О том, как он любил шутить, как покупал ей игрушки, как обещал привезти одну, особенную — огромную плюшевую сову, которую можно было найти только в одном магазине в далёком городе.
Через несколько месяцев пациент вдруг открыл глаза.
Он не мог говорить, но сжал её руку. Крепко. Как будто понял.
Через неделю он смог произнести первое слово:
— Оля...
Ольга замерла. Врачи были в шоке. Это был первый признак жизни за много месяцев.
Спустя ещё неделю он уже мог разговаривать по несколько предложений за раз. Он говорил медленно, с паузами:
— Я ехал… в командировку. Думал, вернусь быстро. Спешил найти тебе ту самую игрушку, начальник не отпускал и я поехал ни кому не сказав. Я отклонился от маршрута на двести километров. Купил ту сову, огромную, бежал с ней , опаздывал и дальше машина , удар и все . Я очнулся… и не знал, кто я. И где я. Прошло двадцать лет. Все эти двадцать лет я скитался то по стройкам то по свалкам. А потом снова… ДТП. И я снова очнулся здесь. С тобой.
Врачи подтвердили: повторное ДТП, из-за которого он снова оказался в больнице, стало катализатором возвращения памяти.
Через месяц он встал на ноги. Медленно, с опорой. И первый человек, к кому он подошёл, была она.
— Спасибо, что не перестала верить, что я существую.
Автор: Вера Огонек