Ольга Радюшкина(Юдина)

— Вера Павловна, я принесла вам чай с мёдом. Елена приоткрыла дверь, стараясь не скрипнуть половицей. Свекровь сидела в кресле у окна, спицы мелькали в её руках с привычной размеренностью. — Ставь на стол. Голос без интонаций. Елена поставила чашку на прикроватную тумбочку и замерла. Три месяца они живут вдвоём в этой квартире после похорон Андрея. Три месяца тишины, в которой слышен каждый вздох. Вера Павловна — худощавая, с седыми волосами, собранными в узел, — никогда не выглядела приветливой. Семь лет назад, когда Андрей впервые привёл Елену в родительский дом, она поздоровалась вежливо, но без тепла. На свадьбе сидела в углу с неподвижным лицом. Когда молодые сняли отдельную квартиру, лишь кивнула. Елена пыталась быть хорошей невесткой. Приезжала по выходным, готовила, убирала. Свекровь принимала это молча — ни благодарности, ни недовольства. Просто существовала рядом, словно за стеклом. — Она всегда такая была, Леночка, — говорил Андрей. — Не принимай близко к сердцу. Мама просто

В кухне витал аромат домашнего борща, но мысли мои были далеки от кулинарии. Я стояла у плиты, рассеянно помешивая суп, как вдруг из детской комнаты донесся приглушенный голос Машеньки. Она обычно тихо играла, но сегодня ее слова прозвучали словно натянутая струна, заставив меня замереть в тревожном ожидании. — Твой папа тоже ушёл к другой тёте? — слышался ее шепот, адресованный, как я догадалась, любимой кукле Настеньке. — Но ничего, Настенька, мы с тобой справимся. Мы же девочки, мы сильные, правда? Сердце мое сжалось, словно его сдавили невидимой рукой. Прошло уже больше полугода с того дня, когда Сергей, отец Маши, бесцеремонно ушел из нашей жизни, оставив за собой лишь пустоту и осколки разбитых надежд. Он твердил о «настоящей любви», о «судьбе», извинялся и клялся, что будет помогать и навещать Машу каждые выходные. За прошедшие месяцы его обещания обернулись горькой иронией. Три визита. Всего трижды он переступил порог нашего дома, словно бросая подачку, чтобы успокоить свою сов