Моя семья, как и большинство в нашей стране в полной мере разделила тяготы Великой Отечественной войны.

В 1941 году моему папе Грязнову Владимиру Ивановичу было 3 года и жил он вместе со старшей сестрой Надеждой 5 лет, мамой Грязновой Александрой Васильевной и отцом Грязновым Иваном Ивановичем в деревне Малое Щапово Клинского района. Дедушка Иван был призван на фронт в октябре 1941 года и из города Клин его отправили в район города Калинин, сейчас он называется Тверь. А в ноябре нашу деревню захватили фашисты. Самый большой и крепкий дом был у бабушки Саши, и немцы решили сделать в нем свой штаб и поселили немецкого офицера с денщиком и переводчиком. Жить в одном доме с захватчиками молодой женщине было страшно и бабушка, вместе с детьми, перебралась в общую землянку, построенную в качестве бомбоубежища на соседнем участке. Немцы разрешали приходить в дом, готовить еду, кормить скотину. Даже детей иногда угощали конфетами. Бабушка позже рассказывала, как офицер подзывал маленького Вову (моего папу) сажал его себе на колени, показывал конфетку и спрашивал: «А где твой папа?»
Малыш искренне отвечал: «На фронте».
-«А что он там делает?» - не унимался немец.
- «Фрицев бьет»- отвечал мой папа, а бабушка в это время уже крепко держала в руках ухват, чтобы броситься в любую минуту спасать простодушного сына. Но офицер только убирал конфету и с подзатыльником скидывал ребенка с колен. Так повторялось несколько раз, как игра.
Зато сам папа очень хорошо запомнил 11 декабря 1941 года, потому что рано утром начался штурм деревни как часть контрнаступления советских войск, и он сам видел, как по лугу со стороны леса перед деревней в белых маскировочных халатах на лыжах едут красноармейцы и стреляют. Наступление было таким неожиданным для немцев, что они не успевали собрать все документы, сунули их в печь, а для верности облили бензином и подожгли дом-штаб. Так моя бабушка осталась без крова с двумя маленькими детьми… До конца войны они мыкались по соседям, летом жили в землянке на огороде, потом колхоз им выделил временное жилье, а бабушка сама потихоньку отстраивала маленький домик. Всю войну она выполняла тяжелейшую работу в колхозе вместо ушедших мужчин. Рыла окопы, пахала землю, валила лес, растила и собирала картошку и хлеб. В 1942 весной, когда сошел снег они, по две женщины вместе, собирали тела убитых бойцов, погибших при штурме деревни, было их много, около 300 человек, и копали на окраине деревни братскую могилу, после войны останки бойцов вновь раскопали, более тщательно провели опознание погибших и перезахоронили у памятника на Зубовском разъезде. Худенькая, ростом 158 см, почти девочка она еще и не побоялась навестить своего мужа, пройдя расстояние от Клина до болот подо Ржевом с большим мешком еды за спиной по болотам и лесам в прифронтовой зоне. Бабушка Саша вместе с подругой преодолели расстояние более 100 километров и нашли воинскую часть своего мужа. Расположилась она не на передовой, а в тылу, что, наверное, спасло жизнь дедушке Ивану, т. к. ржевская операция была очень длительной (больше года) и кровопролитной. Но и в тылу много солдат погибало от невыносимых условий жизни. В окопах, в которых солдаты жили, всегда стояла вода, потому что это была зона сплошных болот, питание подвозили редко, все были вечно голодными, выживали, кто как мог. И тут моему деду опять повезло, потому что он имел на то время достаточно редкую, но нужную на войне профессию – он был потомственным сапожником. Все от рядового до офицера нуждались в таких условиях в постоянном ремонте обуви, просили деда Ивана, а за работу делились с ним едой. Когда освобождение Ржева было завершено, то дедушку Ивана зачислили во 2 инженерно-саперную бригаду в составе Прибалтийского фронта, и там ему приходилось разминировать различные объекты в составе разведывательной роты. Он рассказывал, как ночью они подползали к минному полю, он искал мины и разминировал их, делая узкий проход к зоне противника, разведчики ползли за ним, перерезали колючую проволоку и уходили искать немецкого «языка», а дед Иван оставался их ждать до рассвета. Был уговор, если разведчики на рассвете не пришли, значит все погибли, и надо возвращаться. А когда разведчики притаскивали пленного немца, то дедушка восстанавливал колючую проволоку и выводил по безопасной тропинке обратно к своим разведгруппу. В сентябре 1944 года его представили к награде «Медаль за боевые заслуги» за подвоз мин на передовую под обстрелом противника и за все, что он делал для общей победы.
А в январе 1945 года дедушке повезло третий раз, на подступе к Клайпеде его контузило, он попал в госпиталь, пока лечили его ранение, он заболел тифом и практически чуть не умер от этой тяжелой болезни. А когда через несколько месяцев он вернулся домой в отпуск, то война закончилась. Он стал работать в родном колхозе заведующим звероводческой фермы – разводил лис - чернобурок и за свою работу неоднократно был призером выставки на ВДНХ, а бабушка вернулась в животноводство. Только через много лет, когда для ветеранов Великой Отечественной войны стали появляться льготы, он пришел в военкомат, чтобы оформить ветеранское удостоверение, а ему сказали, что его бригада вся погибла через несколько дней после его контузии, и он тоже числился в списке погибших. Пообещали сделать новые документы, вручить ему боевую медаль, но не успели, 3 мая 1981 года его не стало. Низкий поклон моим дедушке и бабушке за воинский и трудовой подвиг!