Наталья Шумилова (Похорукова)

Горячая вода обжигала кожу, но Валентина Сергеевна не отдергивала рук. Ей казалось, что если она сделает воду еще горячее, то сможет смыть с себя липкое ощущение прошедшего вечера. Праздничное платье, купленное на распродаже по настоянию дочери, уже висело на спинке стула, сиротливо обвисшее, как и плечи хозяйки. В раковине высилась гора посуды с остатками жирного соуса и засохшего крема. Хрусталь, который она берегла для особых случаев, теперь казался тусклым и грязным, словно впитал в себя фальшь звучавших тостов. Юбилей прошел «как у людей», но внутри осталась пустота. Гости — родня мужа, шумная соседка и коллеги дочери — разошлись, оставив после себя пятна на скатерти и гулкую тишину, в которой слышалось тиканье старых ходиков. — Мам, ну ты чего там застряла? — голос Ирины донесся из коридора, капризный и требовательный. — Мы со Стасиком сейчас чай пить будем, неси торт, если остался. Валентина выключила воду и вытерла руки жестким вафельным полотенцем. Кожа на пальцах была сухой