До дому Варвара Ефимовна добиралась долго: ноги не держали.

Присаживалась прямо на землю. Мысли в голове путались, немыслимое
известие настолько поразило ее, что она не понимала, где находится.
Беспомощно и подслеповато оглядывалась по сторонам, не зная, куда идти.
Временами ей казалось, что ничего дурного с дочкой не случилось, врачи
что-то напутали, ей в больнице окажут помощь и через пару дней она
вернется. Подойдя к знакомой калитке, Варвара Ефимовна тяжело оперлась
на нее. На пороге появился Игнатий Иванович, который, проснувшись,
обошел дом и обнаружил только крепко спящего сына.
- Игнат, нашу Катю насмерть сбила машина, - еле слышно произнесла
Варвара Ефимовна.
Муж подбежал к ней, ухватил за руки.
- Мать, ты соберись, соберись.
Варвара Ефимовна непонимающе смотрела на него.
***
После отъезда врачей Влад провел Андрея в его комнату, предложил
прилечь. Андрей сел. Глаза его оставались сухими, трагическая новость как
бы пролетела сквозь него, не затронув сердце, он еще не осознал в полной
мере правду, ужасную и беспощадную, неумолимую и бесчеловечную.
Сначала Катя, теперь - отец? Такого просто не может быть. Всего несколько
часов назад он видел папу живым и здоровым. С чего бы ему умирать?
Влад медленно, с трудом, запинаясь и прокашливаясь, начал рассказывать.
В кабинете кроме следователя, находилось несколько человек. Вошел
Сушков со своим адвокатом, женщиной. Свидетель запаздывал. К удивлениюследователя, на пороге появился Игнатий Иванович, которого он не вызывал,и сразу спросил:
- Кто здесь Сушков?
- Да вот же он, - указала рукой на подзащитного адвокатша.
Игнатий Иванович подошел к нему, обнял левой рукой. В правой,
прижатой к животу, держал какой-то предмет. Раздался громкий щелчок, а
затем прогремел взрыв. Менты уверяют, что если бы вместо гранаты РГД-5
взорвалась Ф-1, осколки которой поражают в радиусе двухсот метров, в
кабинете никто бы не выжил. А так погибло двое. Остальные отделались
легкими ранениями.
- Не знаешь, где отец гранату раздобыл? - поинтересовался Влад.
Андрей пожал плечами. Какая разница? Отца больше нет, а все остальное
не имеет значения. Он похолодел: если бы сам убил подонка, батя остался бы жив.