Жена красила ресницы и вдруг спросила:

- Кисун, какой сегодня день?
Кисун, которого на работе звали Михаилом Олеговичем, в бане с друзьями Михой, а в качалке Миша-Киборг, с опаской взглянул на жену и тяжело вздохнув, сказал:
- Понедельник.
- Ну не. Ну, кисун. Число какое? - жена открыла рот, чтобы лучше накрасить глаз, связи Михаил никогда не понимал.
- Что-то в районе зарплаты и выплаты кредита - уныло сказал он.
- Ну кисун, ну ты чего? - разочаровано протянула супруга. Бровь уже начала недовольно подниматься.
- Ну, давай, вспоминай, какая дата?
- Сколько-то там вместе? - растеряно спросил муж и отступил на шаг.
-Нет - коротко сказала жена, недовольно раздувая ноздри. -«Сколько-то там вместе» мы праздновали на море. Ты упал с детского батута и лежал пол отпуска в больнице со сломанной ногой - сказала она. - И потом ещё дома месяц.
Михаил с ностальгией вспомнил, как тогда целыми днями ел, спал, смотрел телек и чесал вилкой под гипсом. Рай просто.
- Давай, вспоминай - изо всех сил делала спокойный, непринуждённый вид жена, но уже нервно шуровала щёточкой во флаконе.
- Твой день рождения? - неуверенно и с некоторым страхом спросил он.
Жена отбросила тушь и с возмущением посмотрела на мужа одним красивым глазом и одним некрасивым.
- Не, ну ты вообще что ли? Ты что, шутишь? Мой был зимой! Ты же мне тогда робот-пылесос подарил, помнишь? Потом, правда, Петрова после двух шампанского пыталась на нём ездить и сломала его.
Михаил вспомнил Петрову, летящую головой в сервант и невольно улыбнулся.
- Ну! - топнула жена ногой. Какой сегодня день?
Даты рождения детей с погрешностью два-три дня туда-сюда, Михаил помнил.
- Тёще? - спросил он и прижал уши, как заяц.
- Да ну кисун! Маме летом. Вспомни, в деревне праздновали, пришлось ещё пригласить соседку, иначе бы порчу навела и ещё, потому что самогон у неё брали. И потом пустую тару возвращали ей домой на садовой тачке. И вторым рейсом (чартерным), саму соседку. Вспомни, дяде Боре тогда ещё ногу строительным степлером прострелили.
Михаил зажмурился.
Да, было дело.
- У кого сегодня день рождения? - уже с большими нотками раздражения спросила жена.
- Петровой? - несчастным голосом спросил Михаил.
- Пфффф… - разочаровано протянула жена. - Петровой мы праздновали в Турции. Вы с Петровым еще после «онклюзив» сняли с флагштока отеля их флаг и лебедя из него скрутили. А когда вас турецкая полиция забирала, кричали пожилым немцам у бассейна: «Гитлер капут». Не помнишь что ли?
- А, да, было такое - умиротворенно и гордо улыбнулся Михаил.
- Ну, кисун - как с больным ребенком заговорила жена. - Ну, давай, зайчик, вспоминай.
Она нежно погладила его по голове и медленно, с расстановкой спросила.
- У кого. День. Рождения. Сегодня.
- Ну, не знаю. Я сдаюсь. Можно звонок другу?
- Сейчас тебе! - задохнулась от возмущения жена. - Чьи именины? Быстро говори!
- Анжеле Борисовне с твоей работы! - выпалил он и вжал голову в плечи.
- Да ёперный театр… - закатила глаза жена. - Ну? Кто у нас главный в доме? А? - хитро спросила она.
Лицо Михаила просветлело.
И он важно расправил плечи, разулыбался и подняв высоко подбородок, сказал:
- Я?
Жена испепелила Михаила взглядом и куда-то быстро убежала. Потом примчалась обратно.
- Вот! Трясла она перед носом Михаила ничего не подозревающим, сонным котом. - Барсика! - Миша, Бар-си-ка именины!
Она расцеловала пушистую морду, побаюкала хвостатого и с презрением посмотрела на мужа. - Нашей сдобной булочке сегодня восемь лет! Почти юбилей! А ты! Ни свечечки, ни торта! Ни вкусняшки, ни игрушечки. И я живу с этим чёрствым и бессердечным человеком столько лет!
Михаил смотрел на Барсика, который изо всех сил терпел безумные тисканья и в глазах кота читалось:
«Меня-то хоть насильно сюда в детстве принесли, а ты-то, ты! Взрослым лбом добровольно на это подписался.»
Но вслух сказал только сдавленное: «Мя…»
Автор - Дина Косиченко