Брат отца Дмитрий Сергеевич (1902 г.р.) был художником, рисовал вместе с В. Маяковским в ОКНАх РОСТА, потом в составе Первой конной воевал в Средней Азии, где и остался жить, стал театральным художником, был репрессирован, потом риабелитирован с возвратом партбилета. (Рисунок Дмитрия Сергеевича см. ниже). Отношения между братьями соответствовали принципу "старший - младший".

Был ещё один брат Александр Сергеевич (совсем не Пушкин), но о нем потом...

Отец всю жизнь прожил с тёплым прозвищем "Ботаник" так как в детстве занимался в Клубе юных биологов зоосада (КЮБЗ), организованного при Московском зоопарке. Его любимым наставником был Пётр Александрович Манте́йфель ((1882—1960 г.г.) — русский и советский зоолог- натуралист. Заслуженный деятель науки РСФСР (1958 г.), лауреат Сталинской премии (1941 г.). Представитель рода Цёге фон Мантейфель). Он стал для отца ни просто учителем, но и "Путеводной звездой" всей его жизни. В наших разговорах постоянно звучало: "как говорил дядя Петя ...".

Нормальным продолжением жизни в КЮБЗе для отца стало участие в путешествиях по северным морям на первом советском научно-исследовательском судне "Персей", созданного 1922 г. на базе китобойной шхуны, построенной в 1916 г. До знаменитых "Калипсо" Ж.И. Кусто и нашего первого "Витязя" было ещё более двадцати лет! В ходе экспедиции отец на льду повредил мениск и всю оставшуюся жизнь бинтовал колено эластичным бинтом, принимал анальгетики. У меня сложилось впечатление, что океанографы Зенкевич, Зенкович и Акимушкин для (тогда) лаборанта Смирнова Константина были знакомыми людьми...

В 1939 г. поступил в МИФЛИ, но закончить его не удалось - началась война и институт при эвакуации в Ашхабад влился в МГУ.

Во время похорон отца из его военного билета я узнал, что в 1948 году у него была жена, Елена Николаевна, возможно, что я с ней был знаком...

Но война есть война - отец хромой и с его очень плохим зрением (не призывной) добровольцем уходит на фронт и попадает в арт-разведку (топографы, ...) на Ленинградский фронт. Спрашиваю, как же тебя слепого и на одной ноге в арт-разведку направили? Отвечает - а никого больше не было, кто мог бы углы считать ... Сложно ему стало, когда пошли в наступление - только он, хромая, догонит часть, а она, отдохнув и перекусив, встает и уходит дальше на Запад. После Белостока отца отправляют на курсы переводчиков и заканчивает войну он уже переводчиком во время проведения следствий над фашистскими преступниками...

"Ботаник" не любил вспоминать про войну. В ней (и не только) погибли многие его друзья по КЮБЗу (боль их утраты отражена в воспоминаниях отца в сборнике к 75-летию КЮБЗа), в июле 1941 года при атаке немецкой авиации потоплен "Персей"...

Насчёт Александра Сергеевича - третьего брата. Его жена была медицинским работником и он, здоровый человек, "откосил" от призыва. Узнав об этом после войны отец раззнакомился с ним - это характеризует понятие Константина Сергеевича о чести!

Видимо, уже после войны отец подружился с Э́вальдом Васи́льевичем Илье́нковым (1924 - 1979 г.г.), ставшим в последствии известным философом, книги которого "Диалектическая логика", "Диалектика абстрактного и конкретного" и др. были изданы в СССР и за рубежом.

Не могу объяснить, почему в фотоальбоме отца много (бытовых) фотографий поэта Бори́са Исаа́ковича Постерна́ка (1890 - 1960 г.г).

Возвратившись в 1946 году в Москву отец завершает образование, поступает в аспирантуру и в Измайловском парке знакомится с симпатичной барышней из г. Пензы, к которой и приезжает после защиты кандидатской диссертации.

В пензенском педагогическом институте отец быстро становится одним из ведущих специалистов - ему выделяется квартира и в 1953 году он становится зам. директора по учебной работе. Но административная работа для него не интересна - он предпочитает научные исследования и общение со студентами и толковыми преподавателями, помогает готовить диссертации ... Семейная жизнь отца с моей матерью Надеждой Алексеевной Лисёнковой категорически не сложилась! Но жизнь продолжается - появляются дети, внуки и отец остался в Пензе.

Необходимо сказать, что отец очень любил детей и внуков, вложил в них много души и реального участия!

Я всегда понимал, что мой отец - неординарный, высочайшего интеллектуального, культурного и нравственного уровня ЧЕЛОВЕК. Вокруг него всегда было много людей и он для всех находил время. По моему: самыми близкими его друзьями в Пензе были Валерий Дмитриевич Бубнов и Игорь Михайлович Мануйлов, любимым автором - Виктор Викторович Конецкий и фильм "Путь к причалу", а любимый литературный герой - Дон Кихот.
Его однокомнатная квартира на улице Пацаева представляла из себя библиотеку и клуб, в который, кроме друзей, приходили и люди с казённым интересом. Когда уходили визитеры он садился за книги (одновременно в работе у него было до семи книг). Составлял хронологическую картотеку мудростей. Он любил жизнь, юмор, крепкий чай и петь песни (любимая - из фильма "Путь к причалу"). Его принципом было то, что самое сложное можно высказать коротко, а многословие служит для того, чтобы что-то скрыть, или от беспорядка в мыслях. Он читал лекции для будущих педагогов, преподавателей технических вузов, работников здравоохранения и милиции. Он был специалистом не только в биологии, но и в истории, философии, логике, иностранных языках, литературе, изобразительном искусстве, химии и физике, хорошо рисовал, обладал феноменальной памятью.
Он приучил меня с дошкольного возраста любить животных - я проводил много времени в вивариуме, который располагался в полуподвале правого крыла старого корпуса педагогического института (контактно общался с лисом Кузькой, был укушен белкой, рассматривал аксолотлей и полярную сову,...). Большинство художественных книг, которые я знаю, прочитаны отцом - я при этом рисовал иллюстрации. Это давало двойной эффект - я лучше усваивал суть, благодаря комментариям отца и учился рисовать. Мои рисунки отец сохранял и их накопилось целые чемоданы! Я бредил о путешествиях Кусто, занимался подводным плаванием и хотел поступить ни биофак в Педагогический институт, ходил на подготовительные курсы и изучал химию и ботанику. Но отец рассмотрел во мне что-то другое и весной сказал, что лучше, если я пойду в политехнический. Я без возражений пошел в приёмную комиссию ППИ, ткнул пальцем в понравившееся незнакомое название ("Информационно-измерительная техника") и с хорошими баллами поступил. Я прожил счастливую и плодотворную жизнь в этой сфере: работал на кафедре ИИТ, прошёл путь от инженера до начальника НПК приборостроения в НИИЭМП, был одним из единиц выпускников, которые остались в специальности после перестройки. Весной 1977 года мы с невестой пришли к нему с вопросом: "мы хотим жениться. Что ты про это думаешь?" Он мудро ответил, что, если мы спрашиваем, то лучше не жениться! Отцу, конечно, не нравилось мои горнолыжные увлечения, но он помогал мне осваивать эту часть моей жизни - с середины шестидесятых он подбирал для меня сообщения про горные лыжи в австрийских, итальянских и французских газетах, которые сам читал. Переводил большие статьи по методикам подготовки горнолыжников, а в восьмидесятых ходил смотреть наши соревнования на Ласточкиных горах...

В 1997 году отца не стало, хотя, конечно, он мог бы ещё пожить...