Суббота. Я приехала в село Константиново на день рождения Сергея Есенина. Народу в этот день было очень много. И постоянно звучало имя Андрея Денникова. Денников приехал! Будет выступать. «Знакомый ваш, Сергей Есенин». Константиново буквально гудело. Решив сходить на концертную программу, я направилась в Литературный музей. Войдя в зрительный зал, с трудом нашла свободное место. Хорошо, что нашла! Дальше было невероятное действие. Заходит юный красивый человек с внешностью Сергея Есенина и начинается волшебство. Изумительные вокальные данные. Невероятный голос. И ведь живое исполнение, никаких фонограмм.
А как он с куклой работает! Так водить куклу, так ею владеть! Но теперь в руках мастера она живая! Это теперь не кукла, неодушевлённый предмет, а партнёр по сцене.
Танго Апаш меня просто покорило.
Кто он? Спросила я двух девушек, которые сидели со мной рядом. Они мне рассказали, кто это. И потом. А ты знаешь, Юля, у него уже инсульт был. Как инсульт?! Враньё всё. Не может у такого человека, подвижного энергичного. Ерунда. Не может у него быть никакого инсульта. И вообще никаких болезней. Просто невозможно.
Конечно, я была так ошарашена этим концертом, что долго не могла прийти в себя. Полюбила творчество Андрея Денникова навсегда! По приезде в Москву, сразу же рванула в театр кукол имени Образцова, чтобы купить билет на спектакль «Исповедь хулигана». Почти все билеты были раскуплены. С трудом взяла билет на 11 ряд. Ну что же. 11 ряд. Главное, я купила билет и была безмерно счастлива.
Сразу скажу. Никогда раньше я не была в театре кукол. В театр кукол меня привёл именно Андрей Денников.
Наступил этот день. 29 ноября 2009 год.
Зал был переполнен. Аншлаг! Как говорится, яблоку упасть негде.
Погас свет. И вот. Входит актёр. Но только на секунды актер. Это сам Есенин входит в зал и поёт песню…
Над окошком месяц. Под окошком ветер.
Облетевший тополь серебрист и светел.
Дальний плач тальянки, голос одинокий
И такой родимый, и такой далёкий.
Дальний плач тальянки, голос одинокий
И такой родимый, и такой далёкий.
Я забыла обо всём на свете. Передо мной только Сергей Есенин и никто больше.
XXI век. А Есенин живой и всем, в том числе и мне, поёт песню. А потом читает стихи. Свои стихи. Это ли не чудо!
И как можно прожить. Это не сыграть. Прожить всех. Более 40 персонажей. Не сыграть, а именно прожить. И даже Крысу… Так владеть куклой! Как будто на сцене была живая крыса…
А моя любимая Весна Красна!!!!!!! Музыка потрясающая! Это же из Берёзки! Знаменитого нашего хореографического ансамбля.
Кукла Перевёртыш. Так только Андрей может. И никто больше.
Любимая моя певичка из кабаре. Так петь! Бесподобно!
Ну и конечно, частушки.
Сидела на бочке.
Румяные щёчки.
Люди скажут - «навелась».
Я ж такая родилась.
А теперь Ленин… Страшно стало, когда он произнёс эту фразу. До мурашек:
«Французские революционеры тащили мятежных аристократов «на фонарь», вешали врагов народа тысячами. Русская революция ставит врагов «к стенке» и расстреливает их… Завтра мы заставим тысячи их жён одеться в траур… Через трупы путь к победе!»
Было страшно, да. Очень страшно. Но зато похороны Ленина. Вызвали смех у меня. Гроб Ленина брошен в бездну, в пропасть. Я засмеялась.
Нельзя было без слёз слушать то, как Андрей читает стихотворение Есенина «Песнь о собаке».
По сугробам она бежала,
Поспевая за ним бежать...
И так долго, долго дрожала
Воды незамерзшей гладь…
Ну а потом был «Чёрный человек». Это прожито на разрыв. Впервые слушала "Черного человека". До этого я поэму только в книге читала. Непередаваемые ощущения.
Изумительная музыка Георгия Свиридова звучала. Прекрасная и трагическая.
Ну и как всегда! Ну куда же без этого. Как всегда, в начале спектакля зазвучал мобильный телефон. Непонятно, для кого говорили! Отключите свои мобильные телефоны.
И вот этот звук. Противный и печальный. Для меня печальный. Так обидно за актёра! Ну ведь просили же! Зрители, вы как будто глухонемые и каменные. Ведь вы пришли в Театр!!!
Но Денников-Есенин не вышел из образа и обронил только чуть раздражённо-нежно: «Такой музыки нам не надо».
Второй спектакль «Исповедь хулигана». Сотый!!! Я была на нём!!! Купила билет на первый ряд. И ждала. Ждала. Дождалась. Сам Есенин пожал мне руку. Какое счастье для меня это было и осталось навсегда!!!!
Весь спектакль на износ. В течении 3,5 часов.
И как раз в самое сердце поразило меня «Письмо матери». Помню, что я вгляделась в мать… И увидела свою старенькую бабушку, которая умерла несколько лет назад… А рядом со мной сидела женщина, она рыдала... Я же едва сдерживалась, чтобы не заплакать.
Огромное Спасибо Вам, Андрей Сергеевич!!!!!!!!!!!!! За всё!!!!!!!!
Спасибо за тот Подарок судьбы, каким Вы меня одарили!!!!!!!!!


Присоединяйтесь — мы покажем вам много интересного
Присоединяйтесь к ОК, чтобы посмотреть больше фото, видео и найти новых друзей.
Комментарии 1
Сергей Есенин — стихи
Поделиться:

Сергей Есенин
Ленин
Еще закон не отвердел,
Страна шумит, как непогода.
Хлестнула дерзко за предел
Нас отравившая свобода.
Россия! Сердцу милый край,
Душа сжимается от боли,
Уж сколько лет не слышит поле
Петушье пенье, песий лай.
Уж сколько лет наш тихий быт
Утратил мирные глаголы.
Как оспой, ямами копыт
Изрыты пастбища и долы.
Немолчный топот, громкий стон,
Визжат тачанки и телеги.
Ужель я сплю и вижу сон,
Что с копьями со всех сторон
Нас окружают печенеги?
Не сон, не сон, я вижу въявь,
Ничем не усыпленным взглядом,
Как, лошадей пуская вплавь,
Отряды скачут за отрядом.
Куда они? И где война?
Степная водь не внемлет слову.
Не знаю, светит л...ЕщёСпасибо, Юлия, спасибо за любовь к Есенину! За открытие( для меня) талантливого актёра! За Ваш прекрасный рассказ. Но. Сам Есенин относился к Ленину иначе. И смерть Ленина вызвала в душе Есенина иные чувства. Он скорбел о смерти великого человека. Есенин с уважением и почитанием относился к Ленину. Да вот же:"
Сергей Есенин — стихи
Поделиться:

Сергей Есенин
Ленин
Еще закон не отвердел,
Страна шумит, как непогода.
Хлестнула дерзко за предел
Нас отравившая свобода.
Россия! Сердцу милый край,
Душа сжимается от боли,
Уж сколько лет не слышит поле
Петушье пенье, песий лай.
Уж сколько лет наш тихий быт
Утратил мирные глаголы.
Как оспой, ямами копыт
Изрыты пастбища и долы.
Немолчный топот, громкий стон,
Визжат тачанки и телеги.
Ужель я сплю и вижу сон,
Что с копьями со всех сторон
Нас окружают печенеги?
Не сон, не сон, я вижу въявь,
Ничем не усыпленным взглядом,
Как, лошадей пуская вплавь,
Отряды скачут за отрядом.
Куда они? И где война?
Степная водь не внемлет слову.
Не знаю, светит ли луна?
Иль всадник обронил подкову?
Все спуталось…
Но понял взор:
Страну родную в край из края,
Огнем и саблями сверкая,
Междуусобный рвет раздор.
Россия —
Страшный, чудный звон.
В деревьях березь, в цветь — подснежник.
Откуда закатился он,
Тебя встревоживший мятежник?
Суровый гений! Он меня
Влечет не по своей фигуре.
Он не садился на коня
И не летел навстречу буре.
Сплеча голов он не рубил,
Не обращал в побег пехоту.
Одно в убийстве он любил —
Перепелиную охоту.
Для нас условен стал герой,
Мы любим тех, что в черных масках,
А он с сопливой детворой
Зимой катался на салазках.
И не носил он тех волос,
Что льют успех на женщин томных.
Он с лысиною, как поднос,
Глядел скромней из самых скромных.
Застенчивый, простой и милый,
Он вроде сфинкса предо мной.
Я не пойму, какою силой
Сумел потрясть он шар земной?
Но он потряс…
Шуми и вей!
Крути свирепей, непогода.
Смывай с несчастного народа
Позор острогов и церквей.
Была пора жестоких лет,
Нас пестовали злые лапы.
На поприще крестьянских бед
Цвели имперские сатрапы.
Монархия! Зловещий смрад!
Веками шли пиры за пиром.
И продал власть аристократ
Промышленникам и банкирам.
Народ стонал, и в эту жуть
Страна ждала кого-нибудь…
И он пришел.
Он мощным словом
Повел нас всех к истокам новым.
Он нам сказал: «Чтоб кончить муки,
Берите всё в рабочьи руки.
Для вас спасенья больше нет —
Как ваша власть и ваш Совет»…
И мы пошли под визг метели,
Куда глаза его глядели:
Пошли туда, где видел он
Освобожденье всех племен…
И вот он умер…
Плач досаден.
Не славят музы голос бед.
Из медно лающих громадин
Салют последний даден, даден.
Того, кто спас нас, больше нет.
Его уж нет, а те, кто вживе,
А те, кого оставил он,
Страну в бушующем разливе
Должны заковывать в бетон.
Для них не скажешь:
Ленин умер.
Их смерть к тоске не привела.
Еще суровей и угрюмей
Они творят его дела…
1924