Наталия ТНГ

!!! Современный раб. Зеркало, в которое мы отказываемся смотреть.

«Лучший способ удержать заключённого от побега — сделать так, чтобы он никогда не узнал, что находится в тюрьме». — Фёдор Достоевский
Большинство людей, слыша о «современном рабстве», представляют себе жертв торговли людьми или рабочих потогонных цехов — страдания, которые очевидны, очевидно несправедливы и комфортно далеки от их повседневной жизни. Что, если самое эффективное рабство в истории не скрывается, а становится публичным, восхваляется и защищается теми самыми людьми, которых оно порабощает?
Я понимаю, что сравнение современной жизни с рабством вызовет у некоторых читателей дискомфорт. В этом и заключается суть. Нас приучили использовать слово «рабство» только для самых крайних исторических проявлений, но рабство по сути своей представляет собой извлечение рабочей силы путём принуждения — независимо от того, применялось ли это принуждение кнутом или лишением.
Для ясности: я не умаляю ужасающую жестокость исторического рабства или продолжающиеся ужасы современной торговли людьми. Рабство подразумевало невообразимую физическую жестокость, разлучение семей и дегуманизацию, которая оставила шрамы на сердцах поколений. Кнут, аукционный блок, цепь — всё это были орудия террора, низводившие людей до уровня собственности посредством насилия и унижения.
Я признаю, что свобода и рабство находятся в определённом спектре. Между кнутом плантатора и полной автономией лежит целый ряд форм: крепостное право, кабальная зависимость, долговая кабала и различные формы регулируемого участия в жизни общества. Большинство людей поместили бы нашу нынешнюю систему где-то посередине этого спектра, утверждая, что у нас достаточно возможностей выбора и защиты, чтобы избежать ярлыка «рабство».
Но подумайте, где мы на самом деле находимся: когда вы не можете сохранить большую часть своего труда, не можете отказаться от него, не подвергаясь насилию со стороны государства, не можете выбирать, как использовать ваш труд, и сталкиваетесь с усиливающимся надзором и ограничениями на передвижение, — насколько мы далеки от рабства? Вопрос не в том, являемся ли мы рабами, а в том, достаточно ли мы близки к этому, чтобы нас можно было сравнивать.
Я использую слово «рабство» не для того, чтобы преуменьшить исторические страдания, а чтобы отбросить привычный язык, скрывающий истинные отношения. Такие термины, как «общественный договор» и «гражданский долг», мешают нам разобраться в том, что происходит на самом деле. Иногда самые неудобные сравнения раскрывают самые важные истины.
Речь идёт не о личных трудностях или материальных лишениях. Многие люди, живущие в этой системе, включая меня, наслаждаются комфортом, который поразил бы знатных особ прошлого. Изощрённость современного контроля заключается именно в поддержании повиновения через комфорт, а не через страдания. Золотая клетка — всё равно клетка, а комфортабельный раб — всё равно раб.
А что, если самое эффективное рабство в истории делает своих подданных благодарными за свое подчинение?
Невидимые оковы
Гениальность современного рабства — не в кнуте, а в форме W-2. Не в цепи, а в ипотечном платеже. Не в надсмотрщике с пистолетом, а в налоговом агенте с залогом.
Думаете, я драматизирую? Давайте рассмотрим механику.
Вы отдаёте 30–50% своего труда, даже не увидев его. Если вы откажетесь, к вам в конце концов придут вооруженные люди. Изъятие денег всеобъемлющее и неизбежное: зарабатывайте деньги, платите подоходный налог; владейте недвижимостью, платите налог на имущество; тратьте деньги, платите налог с продаж; копите деньги, платите налог на инфляцию; успешно инвестируйте, платите налог на прирост капитала; открывайте бизнес, платите лицензии; управляйте прибыльным бизнесом, платите корпоративный налог; раздавайте деньги, платите налог на дарение; умирайте с активами, платите налог на наследство. Каждое экономическое действие становится возможностью получения дохода для системы, которой принадлежит ваш труд.
Вы не можете отказаться от финансирования войн, против которых выступаете, систем слежки, которые следят за вами, или бюрократии, регулирующей ваши решения. Ваша «собственность» может быть конфискована за неуплаченные налоги, даже если она принадлежит вам на полном основании.
Рабы прошлого, по крайней мере, знали, что они рабы. Насилие было зримым, принуждение — очевидным, враг — определённым. Сегодняшние рабы убеждены, что они — потребители.
Но вот настоящий шедевр: вас убедили, что это свобода.
Уютная клетка
Клетка теперь не просто больше — она учится. Как я писал в книге «Невидимый поводок» , мы наблюдаем исчезновение когнитивного сопротивления как такового. Когда системы искусственного интеллекта могут предсказывать ваши потребности до того, как вы их почувствуете, и формировать ваш выбор до того, как вы его сделаете, вы не используете технологии, а оптимизируете их.
Но технологическая клетка — это только половина истории. Мы наблюдаем колонизацию самой биологии человека .
Современный раб не просто отдаёт свой труд — он отдаёт свои клетки. Ваша нервная система изучается для создания сетей. Ваша ДНК собирается, хранится и, возможно, будет выставлена на аукцион в рамках процедуры банкротства.
Когда 23andMe объявила о банкротстве , 15 миллионов образцов ДНК оказались под угрозой срыва, в то время как такие официальные лица, как Нетаньяху, открыто объявили о планах создания генетической базы данных , а конгрессмен Кроу предупреждал о биологическом оружии, нацеленном на ДНК .
Когда РФК-младший объявил о создании универсальных носимых устройств в течение четырех лет, необходимая инфраструктура — независимо от заявленных целей в области здравоохранения — представляет собой последний компонент всеобъемлющего биологического надзора, создающего постоянные юридические записи для страховых компаний, работодателей и судов, которые можно использовать против вас.
Это представляет собой идеальный синтез моих предыдущих исследований: правовая трансформация «Корпоративной вуали » , создавшая основу для обращения с гражданами как с корпоративными активами, технологический аппарат, усовершенствовавший механизмы доставки, и биологическая колонизация, обеспечившая окончательный субстрат для контроля.
Но вот что делает эту конвергенцию поистине беспрецедентной: мы наблюдаем возникновение предвосхищающего соответствия. Ваши умные часы не просто отслеживают ваше здоровье — исследования показывают, что носимые устройства могут выявлять такие заболевания, как COVID-19, за 7 дней до появления симптомов , а страховые компании, такие как John Hancock, предлагают скидки до 25% на страховые премии на основе данных о вашей активности. Ваш телефон не просто предлагает маршруты — он настолько хорошо знает ваши поведенческие паттерны, что работодатели используют фитнес-трекеры для мониторинга производительности и «надёжности» сотрудников на основе данных о перемещениях. Ваши привычки в стриминговых сервисах не просто отражают ваши предпочтения — они формируют ваш психологический профиль, определяя ваш доступ к кредитам, жилью и трудоустройству.
Современный раб не просто послушен — он предсказан, заранее одобрен и запрограммирован на жизнь, которую выбрала система.
Эволюция рабства
Наряду с этой невидимой системой, старые зверства продолжают существовать и сегодня. Дети под вооружённой охраной добывают кобальт в Конго, чтобы питать наши смартфоны. Торговля людьми приносит ежегодно 150 миллиардов долларов за счёт принудительного труда и сексуальной эксплуатации. Миллионы людей остаются в тисках долговой кабалы, принудительного брака и промышленного рабства , поразительно напоминающего рабство прошлых веков.
Историческую уникальность описываемой мной формы рабства заключается не в её жестокости, а в её незаметности. Традиционное рабство – как в прошлом, так и в современном – основано на очевидном принуждении: если ты в собственности, ты это знаешь. Власть господина очевидна, жестока и непосредственна. Сопротивление означает физическое наказание, но, по крайней мере, враг определён.
Рабство в развитом мире осуществляется по принципу «белой перчатки» — отточенного, удобного и преподносимого как выгода, а не как рабство. Традиционным рабам говорят, что они — собственность; современным — что они — клиенты. Традиционных рабов контролируют с помощью страха; современных — с помощью удобства . Традиционных рабов держат в неведении; современных рабов перегружают тщательно отобранной информацией, которая формирует их выводы.
Владелец плантации так и не убедил своих рабов, что цепи — это украшения. Конголезский военачальник не выдаёт кобальтовую шахту за оздоровительный центр. Но нас убедили, что слежка — это безопасность, что долг — это процветание, что алгоритмический контроль — это расширение прав и возможностей.
Традиционное рабство было экономически неэффективным: нужно было содержать, кормить и охранять свою собственность. Современное рабство самоподдерживается: рабы сами оплачивают свои устройства слежения, конкурируют за место и нападают на любого, кто намекает, что они не свободны.
Вы радуетесь, когда ваши умные часы напоминают вам о необходимости заняться спортом. Вы благодарны, когда телефон предлагает самый быстрый маршрут. Вы доверяете алгоритмам отбор новостей, развлечений и потенциальных партнёров.
Нас приучили любить наши клетки так сильно, что подвергать их сомнению кажется безумием.