“Месть войны”.

Сэр Лоуренс Дэвид Фридман, британский академик, историк и автор, специализирующийся на внешней политике, международных отношениях и стратегии, заслуженный профессор военных исследований в Королевском колледже Лондона.
Есть войны, которые заканчиваются поражением на поле боя, а есть войны, где поражение начинается внутри страны с трещины, которая идёт по фундаменту власти. Лоуренс Фридман, один из самых уважаемых военных стратегов в мире, человек, чьи книги изучают в штабах НАТО, говорит об этом предельно ясно.
Путин допустил ошибку, которая не просто ослабит Россию, она её уничтожит изнутри. И проблема даже ни в санкциях, ни в Западе, ни в военном провале.
Главная ошибка - это сама логика войны против Украины, которая превратила российскую систему в самоубийственный механизм.
Путин вошел в войну уверенным. Короткая спецоперация сломает Украину за дни, а мир будет вынужден смириться. Но здесь проявилась первая ошибка.
Катастрофическое недооценивание воли к сопротивлению. А Фридман всегда говорил: "Побеждает не тот, у кого больше танков, а тот, у кого сильнее стратегия и мотивация".
Россия пришла с силой, но без реального плана.
Украина встретила войну без страха. Путин предполагал, что молниеносная операция приведёт к быстрой капитуляции Киева и смене власти. Но даже на бумаге этот план выглядел абсурдно. Чтобы взять страну с населением 40 млн, у России было всего 190.000 солдат. Это не армия для оккупации, это армия для самоубийства.
И Фридман указывает на корневую причину: политическое высокомерие и вера в миф о собственной непобедимости разрушили стратегическое мышление Кремля.
Но проблема глубже. Логика войны Путина основана на заблуждении, что победа принесет укрепление режима. Фактически же война сразу сделала власть зависимой от насилия, мобилизации и репрессий.
Страна, у которой не было внятных целей развития, теперь вообще живет только войной. И это то, что Фридман называет стратегией без выхода. Такая стратегия неизбежно оборачивается внутренним распадом, потому что у нее нет точки завершения. Нет победы, нет мира, нет перемирия. Остается только вечная война, которая пожирает собственного хозяина.
С началом войны пропаганда обещала быстрое решение вопроса, новую геополитику, освобождение Украины. Сегодня эти слова звучат как насмешка. Фридман объясняет: "Планы Кремля рухнули не на фронте. Они рухнули в головах тех, кто их придумал".
Война не укрепила власть, она превратила её в заложницу самой себя. Российская система теперь живет в парадигме страха.
Страх признать провал стратегии, страх остановиться, страх показать слабость, страх перед собственным народом, который должен терпеть бесконечные жертвы ради чего-то. Но ради чего? Ответа нет.
Власть не может его дать, потому что его не существует.
У любой войны есть три ресурса: люди, экономика и смысл. Россия потеряла все три: люди, мобилизация уничтожает качество общества. Образованные уезжают, бедных отправляют на фронт. Экономика не может быть успешной, если она строится на военной мобилизации.
Смысл исчезает, когда война превращается в рутину, а победа в миф. И здесь появляется главный удар Фридмана: «Война без стратегии - это инструмент самоуничтожения».
Путин может продолжать наступать, бросать людей, тратить миллиарды, угрожать миру, но он проигрывает там, где начинается настоящая мощь государства в устойчивости.
Пока пропаганда объясняет, что Россия не проиграла, она не замечает очевидного. Россия уже находится в состоянии стратегического поражения не потому, что отступила на фронте, а потому, что разрушила собственное будущее. Война поглотила ресурсы, уничтожила горизонт развития и превратила страну в изолированную военную зону. Это не победный путь, это траектория деградации.
Фридман предупреждал: если политическое руководство начинает войну, думая, что контролирует ситуацию, оно всегда ошибается. Война как химическая реакция. Её можно запустить, но нельзя остановить без разрушений.
И сегодня Россия уже внутри этой реакции. Страна воюет не за победу, она воюет, чтобы не проиграть. А это и есть проигрыш.
Если ты думаешь, что это предел, нет, это только начало, потому что разрушение режима начинается изнутри. И Фридман объясняет, почему война запускает распад власти шаг за шагом.
Когда государство вступает в войну, оно всегда меняется. Но вопрос: как?
Демократии становятся жёстче, собираются вокруг цели и ищут победу через единство. Авторитарные режимы же вынуждены усиливать репрессии, потому что боятся правды больше, чем врага. И это ключевое наблюдение Лоуренса Фридмана.
Война в Украине не только не усилила путинский режим, она сделала его зависимым от страха.
Проект, который должен был утвердить великую Россию в истории, превратил страну в осажденный бункер, где смысл власти просто выжить.
В момент, когда война пошла не по плану, Кремль оказался перед выбором. Признать ошибку, искать выход или удваивать ставку и уходить глубже в военную диктатуру.
Путин выбрал второе.
Это не стратегия, это паническая реакция системы, которая не знает, как существовать без иллюзии победы. Власть начала строить новый нарратив. Россия воюет не с Украиной, а с НАТО и Западом. Это позволяло оправдывать провалы бесконечно. Чем дольше идёт война, тем проще объяснять поражение колоссальной мощью врагов и тем труднее признать свою слабость. Так формируется логика бесконечной войны, о которой Фридман говорил ещё в 2017 году.
Авторитарные лидеры всегда продолжают войну дольше, чем позволяют их ресурсы. Им легче бросить страну в изматывающий конфликт, чем признать ошибку и потерять власть.
Это именно то, что сегодня происходит в России. Власть стала заложницей созданной ей же реальности. Чтобы не рухнуть, ей нужно продолжать войну любой ценой.
Это не выбор, это смертельная зависимость. Но цена этой зависимости - разрушение внутреннего баланса страны.
Путинский режим никогда не был тоталитарным. Это была авторитарная система с элементами контрактного контроля. Власть не трогает тех, кто не лезет в политику. Но война всё изменила.
Чтобы продолжать мобилизацию, власть должна подавлять недовольство. А чтобы подавлять недовольство, она превращает репрессивный аппарат в основу управления. Так появляется паралич общества. Люди боятся не только выступать, но даже думать вслух. Любое несогласие теперь экстремизм и предательство.
Фридман называет такие системы падающими автократиями. В них власть становится хрупкой не из-за сопротивления граждан, а из-за невозможности управлять реальностью, которую сама же создала. Россия именно туда и движется. В стране запрещён не протест, запрещено сомнение.
Нельзя задавать вопросы, нельзя обсуждать потери, нельзя говорить о коррупции армии, нельзя спрашивать, зачем погибают тысячи людей. Табуированная правда не исчезает, она просто уходит под кожу общества и превращается в накопленную ненависть. Это и есть политическая мина замедленного действия.
Ключевой удар по устойчивости режима наносит мобилизация. Она разрушает главный психологический контракт Путина с обществом. Война – это где-то далеко. После мобилизации война пришла в каждый дом. Власть перестала быть защитой. Она стала угрозой. И вот что важно. Мобилизация может быть повторена даже три, даже четыре раза, потому что эта система не знает другого способа воевать.
Но каждый новый этап мобилизации - это минус лояльность, минус доверия, минус терпение. Это не сплачивает страну, это медленно поджигает её изнутри. Экономика тоже превращается в инструмент подавления. Военная мобилизация требует ресурсов, и они приходят не из новых побед, а из карманов граждан. Рост налогов, скрытая инфляция, дефицит рабочих рук, падение качества инфраструктуры, коррупция в оборонных закупках.
Всё это не временные издержки, а новая норма. Россия превращается в экономику военной зависимости, где финансирование войны важнее качество жизни.
И вот здесь появляется ключевая мысль Фридмана.
Война делает режим уязвимым не снаружи, изнутри. Пока армия занята на фронте, режим вынужден усиливать внутренний контроль. Но каждый шаг этого усиления ведёт к разрушению легитимности. Когда власть начинает бояться собственного народа, она проигрывает стратегически, даже если удерживает фронт. В этом и состоит вторая фаза поражения России: эрозия власти.
Это поражение не видно сразу. Оно не звучит в новостях, его не показывают на карте боевых действий, но оно происходит каждый день в виде падения доверия, усталости, разочарования и тихого сопротивления, которое ещё не оформлено публично, но оформится, потому что война создает таких людей миллионами. Людей, которым больше нечего терять. То, что мы сейчас видим, только начало.
Война уже перестала быть внешней, она стала внутренней. И если Путин думает, что главный враг России Украина или НАТО, он ошибается.
Главный враг путинской системы – это сама путинская система.
И именно в этом Фридман видит неизбежный финал режима. Но как начнёт разрушаться эта конструкция, это мы разберем в третьем блоке.
Это не скажут на телевидении, но это факт. Путин уже не единственный центр власти в России. И это не предположение и не фантазия. Это итог самой войны.
Фридман называет это законом автократии в состоянии затяжного конфликта. Когда государство не может победить внешнего врага, внутри него появляются новые силы, претендующие на власть. Именно это сейчас и происходит.
Кремль думал, что война сплотит элиты вокруг Путина, но случилось обратное. Война дала элитам оружие против самого Путина, силу шантажа.
Теперь каждый силовой игрок, каждая клановая группировка может говорить Кремлю: "Без нас ты войну не выиграешь". Армия, ФСБ, ЧВКшники, губернаторы, крупные корпорации, все они получили новый уровень свободы.
Путин больше не контролирует систему. Он балансирует на ней как человек, который потерял управление поездом, но бежит по вагонам, пытаясь удержать равновесие.
Первые трещины стали заметны после провала наступления 2022 года. В армии начались конфликты между генералами. Командующие фронтов обвиняли друг друга в ошибках, а политические кураторы в Москве начали искать виноватых, но не среди себя, а среди тех, кто на передовой. Именно тогда Путин потерял монополию на нарратив.
Появились альтернативные источники правды о войне. Telegram поляна, военкоры, милитаристские блогеры ЧВК и их командиры. Пропаганда перестала быть централизованной. Даже Киселёв и Соловьёв уже не контролирует патриотическую аудиторию. Она ушла в Telegram и прислушивается к тем, кто ближе к войне. В системе появился новый тип лидеров. Полевые фигуры войны, которые не зависят от Кремля, и они стали новой реальностью.
Фридман предупреждал: "Когда власть ставит всё на войну, она сама рождает тех, кто однажды бросит ей вызов". И мы почти увидели это 24 июня 2023 года. Поход Пригожина на Москву. Это не был мятеж ради власти, это был символический акт распада вертикали. Пригожин показал всей стране, что Москва не защищена, элиты нелояльны, армия деморализована, а власть уязвима. И самое страшное, он сделал это без плана и без армии вторжения, просто потому, что мог.
После Пригожина все в системе поняли главное: силу можно брать. Её больше не обязательно получать от Путина. И этот страх Кремль пытается заглушить репрессиями и показательной лояльностью, но это слабость, маскирующая паническую борьбу за контроль. Силовики растут в своих амбициях. Армейские генералы смотрят на власть как на ресурс. Олигархи ищут пути спасения своих капиталов. Губернаторы выстраивают собственные феодальные зоны влияния. А общество, оно молчит. Но молчание никогда не означает лояльность. Это тишина перед крушением.
Тут вступает в силу эффект, который Фридман описывает так:
Режимы редко рушатся по воле народа. Обычно они рассыпаются изнутри, когда элиты теряют смысл в их поддержке. И это критически важно. Судьбу режима решают не митинги и не протесты. Её решает момент, когда элиты перестают верить в будущее режима. И война ускоряет именно этот процесс.
Россия входит в фазу политического расщепления.
Сверху Кремль, который пытается удержать контроль. Сбоку силовые группы, которые хотят перераспределения власти. Снизу - усталое и обескровленное общество.
Внутри взрывоопасная смесь ненависти, страха и желания выжить любой ценой. Это нестабильность. Это идеальные условия для внутреннего взрыва.
И вот главный вывод Фридмана: Война не укрепляет режим. Она создаёт условия для его замены.
Идея безальтернативного Путина умерла. Вопрос уже не в том, будет ли преемник. Вопрос в том, кто возьмёт власть и какой ценой, потому что любой, кто придёт после Путина, получит страну, разорванную войной и коррупцией, с истощенной армией и обществом, которое ненавидит всё, что связано с Москвой.
И это подводит нас к следующему этапу, - финальной фазе распада, о которой пишет Фридман. Фаза, где война ударит по самому главному экономике и времени.
Почему Россия уже не сможет восстановиться и даже победа на фронте её не спасёт?
Есть момент, после которого уже нельзя повернуть назад. Момент, когда поражение становится необратимым не на поле боя, а во времени.
Лоуренс Фридман подчеркивает: самая страшная потеря - это потеря будущего. Государства умирают не от поражений, а от истощения смысла. Именно в этой фазе сегодня находится Россия. И это уже не аналитика, это диагноз.
Война в Украине не просто ошибка Кремля. Это исторический разлом, который навсегда изменил траекторию России.
Даже если представить невероятное, допустим, фронтовом успехе, захват новых территорий или даже вынужденное перемирие, ничего уже не вернётся назад, потому что война уничтожила три столпа, на которых держится любое государство: экономику, время и смысл.
Первое, экономическое выгорание.
Пока пропаганда рассказывает о рекордном росте ВВП, даже человек без экономического образования понимает, это статистика военного пузыря. ВВП растет не потому, что страна развивается, а потому, что миллиарды сжигаются в производстве оружия, которое завтра будет лежать в виде металлолома на поле боя. Это не рост, это судорога системы, которая живёт на мобилизации бюджета. Военные траты превышают 40% федеральных расходов. Экономика работает не на развитие, а на удержание войны. На здравоохранение меньше, чем на снаряды, на образование меньше, чем на кладбище и выплаты вдовам. Россия не строит, она проедает себя. И это не восстановить никакой национализации элит и не закрыть экспортом нефти в Азию, потому что война не дает стране капиталов, технологий, кадров и доверия. А без этого нет будущего.
Второе - потеря времени.
Даже если завтра война остановится, еще время уже потеряно. Украина за 2 года сделала больше институциональных реформ, чем Россия за 20. Европа перестроила энергетическую стратегию, избавилась от зависимости от Газпрома. НАТО расширилась. Финляндия и Швеция стали частью альянса.
Мир ускорился, Россия осталась стоять. В истории есть понятие потерянные десятилетия. Именно туда Россия уже летит.
Фридман предупреждает: государства, которые выбирают стратегию войны, вместо стратегии развития, попадают в историческую ловушку. Они остаются в прошлом, пока мир движется вперёд.
Путин обещал возвращение величия, но вместо этого он зацементировал отставание России на десятилетия. Каждая неделя войны – это минус один год развития, и этого уже не исправить.
Третье - исчезновение смысла.
Ни одна война не может длиться долго без ясной цели. У США во Вьетнаме была цель сдерживание коммунизма. В 1940 -х выживание. У Украины сегодня свобода и независимость. А у России какова цель?
«Денацификация, демилитаризация, освобождение». Слова, которые уже никто не воспринимает серьезно. Даже те, кто поддерживает войну, не могут объяснить, ради чего она идёт.
Война стала не идеей, а функционалом власти. Она существует, потому что без неё власть не удержится. Это и есть конечное поражение.
И вот здесь Фридман ставит точку.
Поражение России неизбежно, потому что эта война разрушает саму Россию быстрее, чем Украину.
Украина воюет за жизнь. Россия воюет за иллюзию. Украина мобилизует будущее. Россия сжигает своё. Украина строит союзников. Россия копит врагов.Украина стала нацией. Россия стала армейским лагерем с ядерным оружием.
Война не закончится быстро. Она будет иметь последствия, которые Россия будет разгребать поколениями. И неважно, сколько территорий Кремль возьмёт или потеряет. Важно то, что потеряет страна внутренняя: мыслителей, инженеров, свободу, экономику, шанс на модернизацию, историческую опору. Всё то, что делает страну сильной вдолгую, уже разрушено.
Эта война не про победу, она про цену, которую придётся платить. И Фридман дает простой прогноз: Россия может выжить, но уже не может победить.
И чем дольше будет продолжаться эта война, тем короче будет век путинской системы. Потому что конечный враг Путина не Украина и не Запад, и даже не внутренняя оппозиция.
Конечный враг Путина - ВРЕМЯ.