Вас нарисую. Разденьтесь. Но помните: Я не безгрешен, я буду подглядывать. Сор увлечённо швыряйте по комнате. Ангелу - божье, а грешнику - адово, Мне же достаточна самая толика Вашей души, просветлевшей, очищенной. Бросьте печали пылиться на столике, Бросьте в окно пережитое нищему. Пусть в Вас сегодня ничто не въедается. Плечи расправьте навстречу эстеткою. Станьте прозрачной. Простой. Бесприданницей. Ваше сомнение - в урну объедками. Остановитесь! Садитесь на краешек. Я нарисую Вас этакой пористой, Чистой, искрящейся, лёгкой, порхающей, Освобождённой от боли и горестей. Бросьтесь в меня с головой! Не утоните! Я удержу Вас, в соблазны не падая. Вас нарисую. Откройтесь. Но помните: Я не безг
Как хочется дотронуться... как страшно прикоснуться.. А если жизнь разломится... расколется... как блюдце? А если не получится развлечься ненавязчиво... И сердце вдруг научится любить по- настоящему? А вдруг ты станешь Солнышком... чтоб мог тобой согреться... И спрячешься на донышке... распахнутого сердца? А вдруг свернусь калачиком в твоей душе навечно... Обняв меня, как мальчика, заботою сердечной? А вдруг нам не захочется с тобою расставаться? А вдруг все просто кончится... так не успев начаться... И что же? В омут броситься... иль может увернуться? Так хочется дотронуться... так страшно прикоснуться... Нари Беришвили
Весна цвела,под звонкую капель ручьи несли симфоний нежных звуки, под сенью звёзд в тот памятный апрель шептал Ей нежно -Вам целую руки. Была жара, мир расплавлял эфир, кипели чувства, растворялись звуки, под шум прибоя Он Ей говорил -лишь Вам, мадам, целую страстно руки. Был шорох сада, воздух лист кружил, под ветра и дождя глухие звуки, надвинув шляпу, Он одно твердил -я Вам, мадам, целую Ваши руки. Зимой, когда мороз в ночи трещал и мёрзли в тьме кромешной ртутью звуки, Он у камина Ей письмо писал- -сто раз , мадам, целую Ваши руки. Текли года, за вереницей дел стихала боль, и с ней стирались звуки, но дальний ветер долгим эхом