На странице инстаграм - volodin.

saratov о встрече в Лётке:
"Вячеслав Володин призвал беречь память погибших в войне, а не ковыряться в мелочах.
⠀
В Летном городке Энгельса во время обсуждения создания нового мемориала рядом с Домом офицеров представитель совета ветеранов, участник Великой Отечественной войны Евгений Федяев высказал мнение, что самолет, который изображен на памятнике, на крыле стоять не может и, что это не самолет «Пе-2», на котором погибла Марина Раскова.
⠀
Вячеслав Володин ответил, что этот памятник символизирует собирательный образ женщин-летчиц и что каждый видит пространство по-разному, скульптор — по-своему.
⠀
«У меня на войне погиб дедушка, у бабушки три брата, погиб брат отца и я был бы рад, если бы собирательный образ воплотился в памятнике неизвестному солдату. Пускай он не будет носить черты моих близких. У нас никто не вернулся, понимаете. Не ковыряйте, пожалуйста, не хочу об этом говорить. Давайте чтить тех, кто там лежит лежит, кого не стало», - сказал Вячеслав Володин.
⠀
В одном из наших постов мы размещали интервью скульптора Андрея Щербакова, в котором он рассказывал про идею памятника. Установили его в этом году в рамках благотворительного проекта Вячеслава Володина."
------------
Я дала свой комментарий по этой теме:
Начнём с того, как именно завершилась сегодняшняя встреча в Лётке. Евгений Ильич Федяев, извинившись за то, что может быть что-то сказал не так, обнялся с Вячеславом Викторовичем, и стоящие рядом ветераны подтвердили необходимость консенсуса как в данном вопросе, так и в тех, которые предстоят на будущее. Это главный итог встречи и важная эмоциональная составляющая, которой удалось достигнуть.
Теперь, что касается претензий. Поскольку я имела возможность наблюдать за развитием событий по этой теме с самого начала, считаю своим долгом сделать некоторые уточнения. После того, как скульптор Андрей Щербаков получил от спикера Государственной Думы задание на создание нового памятника Марине Расковой, в мэрии Энгельса состоялась встреча с ветеранами. Андрей обратился с просьбой помочь ему в работе над образом героической лётчицы.
На этой встрече от Григория Марковича Олейника скульптор получил книгу Марины Михайловны Расковой «Записки штурмана», которая была внимательно прочитана создателем скульптуры. Эту интересную книгу, кстати, прочла и я, и есть там, между прочим, момент, касающийся того, в чём именно она сама предпочитала ходить. Это как раз по теме высказываемой также ветеранами претензии, что, мол, Раскова всегда в юбке была, а не в комбинезоне. Приведу этот показательный отрывок, ещё раз подчеркнув, что это слова самой Марины Расковой. Речь идёт об эпизоде приводнения самолёта в Крыму: «Отпущенный самолет развернулся по ветру, мы же поспешили к берегу. Однако пристать было невозможно. Ветер грозил разбить наше суденышко о пристань. Мы находились на расстоянии двух метров от пристани. Оставалось только прыгать. Летчики без труда быстро перемахнули через отделявшее нас водное пространство. На фелюге оставались лишь командир корабля и я. Командир кричит: «Прыгайте!», я чувствую, что мне ничего не стоит сделать прыжок, но юбка связывает ноги. На берегу собралась большая толпа. Все сочувственно следят за нами, и, как всегда в таких случаях, дают хорошие советы. Я думаю про себя: «Попробуйте-ка сами прыгать в такой юбке!» Но размышлять было некогда. Подняв юбку и уже совершенно не думая о том, как это выглядит со стороны, прыгаю. В эти минуты, впервые за мою летную жизнь, я почувствовала неудобство женской одежды. С тех пор я на работе никогда не ношу юбки.»
Марина Михайловна делала потом исключения из этого правила исключительно по просьбам кинооператоров для съёмки, которым очень хотелось подчеркнуть в своих сюжетах, что именно женщина занимается формированием авиаполков.
Далее, сегодня, пока мы общались с одним из ветеранов, я у него спросила: «А Вы видели Марину Михайловну в сюжетах архивных, кадры кинохроники?» - «Нет, не видел…» - «А вот я видела, и на мой взгляд, в движении она вполне имеет сходство с этим образом». Хотя, в целом, как мне кажется, образ Марины Михайловны отражает при этом черты всех наших воевавших лётчиц. Это больше чем скульптурный портрет, потому что и она сама была неким воплощением женского стремления встать рядом с мужчинами на защиту Отечества, и все, кто был ею вдохновлён, заслуживают того, чтобы о них помнили так же, как они сами пронесли имя Марины Расковой в своих сердцах.
Мне не так давно моя тётушка из Тихвина рассказала, что её папа служил как раз в нашей Лётке в ту легендарную пору. И в их семье реликвией была фотография Марины Расковой. Портреты её напечатали и словно иконки раздали после гибели Марины Михайловны в полках. И многие их пронесли через всю войну! Сама Марина Михайловна на фронт не попала, а вот её образ воевал, и в определённом смысле поддерживал наших лётчиц, лётчиков, техников – всех, кто помнил её наставления, принял её дух. В этом смысле, они все имеют идейное сходство. Так что я соглашусь с Вячеславом Викторовичем – мы сейчас стремимся увековечить вот эту изначальную идею женских авиаполков, тех героических защитниц, их подвиг! Думается, со временем у нас будут созданы памятники ВСЕМ нашим славным лётчицам, и не только им.
Теперь по поводу самолёта в композиции. По началу Андрей Щербаков хотел изобразить другой самолёт. Собственно, уже была вылеплена композиция другой, в некотором смысле даже более плавной формы. Но состоялось обсуждение с ветеранами, на котором ему было указано, что надо разместить именно Пе-2. Андрей смиренно убрал предыдущий вариант, и начал лепить Пе-2. О том, что Марина Михайловна летала и погибла именно на этом самолёте, мы дополнительно уточняли и во всех имеющихся открытых источниках, и у директора музея Дальней авиации Сергея Александровича Воронова.
Что же касается «стояния на крыле», как мне поясняли многие действующие лётчики (которым, кстати, памятник нравится), изображение демонстрирует момент пилотажа, а не стоянку на земле. Ими-то как раз очень хорошо считывается образ пролетающего самолёта, который во время воздушного боя выписывает всевозможные фигуры, находясь в разных положениях относительно земли. Кстати, думаю, веское слово «Спасибо!» в адрес Вячеслава Викторовича Володина, прозвучавшее из уст командира дивизии Дальней авиации генерал-майора Олега Владимировича Пчелы, отражает благодарность и многих его сослуживцев, в настоящий момент обеспечивающих нам мирное небо над головами.
Теперь хотелось бы отдельно ещё сказать о своих наблюдениях за год по всей ситуации в Лётке. Действительно, раздрай среди ветеранского сообщества очевиден. О консолидации в полном смысле этого слова говорить не приходится. Тем, кто стремиться хоть что-то сделать в Лётном городке, каким-то образом улучшить ситуацию, нередко именно ветераны, что называется, бьют по рукам и отсылают по маршруту «Идите отсюда, без вас справимся!» Обычным делом является дезинформация и искажение фактов. Это то, с чем мне приходилось сталкиваться неоднократно. Поэтому тот «разбор полётов», который сегодня устроил Вячеслав Викторович, был, во-первых, справедливым, а, во-вторых, своевременным.
Нам надо двигаться дальше, нужно думать об организации реальной работы по воспитанию подрастающего поколения, просветительской деятельности на авиатему, организации досуга военнослужащих, у которых своего угла для отмечания своих событий практически нет! Образовательный центр им. М.М. Расковой в Лётке уже сейчас куёт кадры для военных вузов, а у них даже на приём в юнармейцы собрать в холодное время года детей негде! Актового зала нормального нет! А я на этом посвящении в юнармейцы, куда меня пригласили, смотрю на детей, которые осознанно принимают на себя обязанности в этой серьёзной патриотической организации, и думаю: «Да вот же они – кого пестовать и всем показывать надо! Они же пишут заявление каждый – прошу принять меня…Это не наша пионерская организация в своё время, куда классами вступали, тут отряды формируются только из тех, кто хорошо подумал и решил! А в небольшой зал школы только и смогли поместиться почётные гости, командование дивизии, немножко действующих юнармейцев и чуток родителей! И всё!» И как педколлектив с надеждой смотрел на возможность СКОРЕЙШЕГО воссоздания Дома офицеров – может быть хоть в том зале можно будет проводить мероприятия школе…
Я слышала, как долго и терпеливо объясняли ситуацию с Домом офицеров зампред правительства области Роман Викторович Бусаргин и представители архитектурного сообщества. Да, мне самой было жаль до слёз, что здание уже в таком состоянии, что там находиться опасно. Когда речь зашла о ВОССОЗДАНИИ прежнего облика Дома офицеров из современных надёжных материалов, казалось, что этот вариант, в итоге, всех устроил. Я была на тех прошлогодних встречах с общественностью в мэрии. И вот вроде бы все договорились, пожали друг другу руки, через два года под ключ будет сдан воссозданный в первоначальном облике Дом офицеров по самому первому проекту выдающегося архитектора Каракиса… И вдруг в считанные дни ветераны с краеведами передумали: нет, хотим реставрацию этого старого здания.
Напрасно председатель правительства Александр Михайлович Стрелюхин уговаривал ветеранов подумать о том, что важно учесть вопрос безопасности здания. Попытки действующих военнослужащих объяснить, что им хочется своих детей и внуков водить в Дом офицеров с надёжными стенами, а не с тем, что эти стены представляют в качестве угрозы - тоже ни к чему не привели. Не были услышаны и голоса тех офицеров запаса, которые не входят в совет ветеранов, но спокойно и взвешенно склонялись к тому, что здание, построенное хозспособом почти на болоте, с фундаментом, много лет, бывшим в воде, с затопленным подвальным помещением, уже выработало свой ресурс и пора его заменить на новое.
Ладно, хотите реставрацию с внесением в реестры по объектам культурного наследия – а дело, в таком случае по установленному законом порядку, затянется скорее всего на десятилетие, и может быть не на одно, - будьте готовы тогда взять хоть какую-то ответственность на себя в реализации этого проекта! Сегодня я, правда, слышала лишь обращённое к Володину: «Мы ждём, когда у нас будет Дом офицеров…»
Я сейчас очень сдерживаю себя в выражении эмоций, но мне сегодня очень была понятна реакция Вячеслава Викторовича… При всём уважении к заслугам представителей старших поколений, я не раз видела от некоторых надменность по отношению к молодёжи, стремящейся проявить участие в проектах по Лётке.
Но при этом есть действительно мудрые и внимательные почтенные люди, которые нередко с особой заботой думают о тех, кто сейчас стремиться к реализации всего лучшего и передового! Мне, к примеру, понравилось, как одна пожилая дама сказала: «Я в этом Доме офицеров, когда-то познакомилась со своим будущим мужем! Но я хочу, чтобы было построено новое, пусть по образу и подобию, но новое здание!» На мой вопрос к другим женщинам пенсионного возраста: «А как на счёт духа Гагарина, Чкалова и лётчиц военного времени?», мне весело ответили: «Надышим!» Это всё к тому, что даже по отношению к вопросу о том, каким именно образом нам можно сохранять наследие, в Лётке существуют разные мнения…