- Здрасьте-здрасьте, проходите на кухню. Я сейчас. Только ногти досушу...
- Ногти? Какие ногти? - опешила психолог.
Она работает в хосписе. В детском хосписе. Она работает со взрослыми, у которых умирают дети. Это не работа, а наказание. Постоянный контакт со смертельным отчаянием.
Ее клиенты не красят ногти. Не одевают яркое. Не смеются. Не улыбаются. Не празднуют праздники. Не ходят в кино.
Они носят черные платки. Смотрят в одну точку. Отвечают невпопад. Подолгу не открывают дверь.
Они живут в ожидании черного дня и делают черным каждый день ожидания.
Психолог нужен для того, чтобы прогнать из головы таких родителей мысли о смерти. О своей смерти. Потому что когда уйдет ребенок, зач
Она в слезах присела на скамейку, не отрывая взгляд от телефона. На куртке расстегнула в спешке змейку, и замерла… ни шороха… ни стона. Сидящий рядом дедушка спросил: - Вам плохо? Что болит? Вы побледнели. — Мне парень написал: «Я разлюбил!» А мы всю жизнь быть рядышком хотели. А дедушка в глаза ей заглянул: Какой он смелый!.. взял… и написал! Я шел в атаки под прицелом дул, а фото Ее у груди держал. И письма ее помню до сих пор. За каждую их строчку… землю б рыл! И небо над уставшей головой, о дне, когда с ней встретимся молил. Однажды, мне в бою не повезло, снарядом оторвало мои ноги. И я ей написал: «Я разлюбил. Судьбу нашел на фронтовой дороге.» А руки так дрожали… так вспотели, листок