Мария Коледа

Интервью с Романом Хреновым – руководителем Движения ЗА ПРАВДУ, волонтером и добровольцем СВО, начинавшим рядовым миномётного расчета и ставшим в последствии командиром отряда «Родня», а в данный момент являющимся заместителем руководителя УЦСН «Сталь».
Начало здесь
Продолжение
— Вы говорили, что Запад разрушил СССР, а теперь атакует Россию. Значит ли это, что нынешняя власть повторяет ошибки СССР?
— Нет, я не думаю, что нынешняя власть повторяет ошибки СССР. У нас свои шишки, свои ошибки – всё это есть. Но хочется верить, что действительно, как говорил наш Президент, участники СВО – это новая элита.
Хочется верить, что когда ребята вернутся с фронтов, а ведь там совершенно разные категории населения участвуют, начиная от фрезеровщиков, токарей и заканчивая айтишниками, управленцами и так далее — все они, посмотрев на суровую правду войны, уже не смогут работать плохо. У них уже есть это чувство справедливости. И когда они вернутся с фронта и займут те должности, которые заслуживают, то будут работать честно. Я думаю, что ошибок будет гораздо меньше. И что нас ждёт большой подъём. Главное – чтобы про этих ребят не забыли. Опять же, есть распространённая теория о том, что ребята вернутся с ПТСР… Но если дать человеку работу, показать ему его нужность, то всё будет с ним в порядке. Ему некогда будет сходить с ума. Поэтому – верим. Верим в то, что люди смогут занять своё достойное место на гражданке.
— Кто, на Ваш взгляд, главные враги России внутри страны?
— У нас есть разная оппозиция в стране. Какая-то имеет место быть, и они имеют право на то, чтобы высказываться – например, «левые». Если люди действительно любят нашу страну, хотят ей лучшего, но какие-то сегодняшние моменты их не устраивают — они имеют право высказываться, имеют право на политическую борьбу в рамках закона. Конечно, врагами они не являются. Грести под одну гребёнку всю оппозицию – это неправильно.
И есть, конечно, другая сторона оппозиции. Это люди, которые не любят Россию, те, кто откровенно работают на подрыв её суверенитета. Как правило, конечно, эти люди придерживаются либеральной идеологии. Это – враги России.
Есть какое-то количество оголтелых националистов, которые затихарились сейчас, не высовываются, но всячески поддерживают морально своих друзей из «Азова» и прочих национальных батальонов. Такие есть, мы знаем их. Я думаю, что придёт время, когда и они ответят за все свои поступки и действия, потому что, несмотря на то, что они сидят тихо, в какой-то критический момент они будут готовы выступить. Поэтому этих людей нашим спецслужбам не стоит забывать, за ними нужно наблюдать.
Но вот эти радикальные националисты как правило попадаются на крючок либерального сообщества. У либералов большие финансовые ресурсы и возможности, которые они получают от Запада. И радикальные националисты, чтобы получить какую-то финансовую подпитку, начинают плотно сотрудничать с либеральным крылом. Получается симбиоз, при котором они вполне себе мирно уживаются и могут сильно вредить. Поэтому основная угроза идёт от тех, у кого большой ресурс. А этот большой ресурс есть у либералов, которые продолжают получать западные гранты и работают внутри нашей страны. Да, им «гайки подзакрутили», им сейчас сложнее, но, тем не менее, они есть. И, конечно, нужно делать так, чтобы такие организации не работали у нас в стране.
— Как Вы относитесь к Навальному и его сторонникам?
— Я не понимаю феномен Навального. Я не считаю его выдающимся человеком, за которым стоит идти народным массам. Мне не очень понятно, почему у него была такая поддержка. Но сейчас Навального нет, так что ж его обсуждать? Его нет. Да, сторонники его остались. По сторонникам нужно, конечно, разбираться. Есть большое количество молодёжи, которой мы просто не занимались или где-то не уследили. И они пошли за этой модной ю-туб — движухой, стали поддерживать эти бредовые идеи. Не хотелось бы, чтобы они пострадали. То есть, с каким-то количеством сторонников Навального просто нужно поработать. Есть запутавшаяся молодёжь, которая вполне могла бы принести пользу нашей стране, и не надо их сурово наказывать. Их нужно просто «перековать».
Но много в этой среде и людей, которые были на зарплате. Людей, которые умышленно работали на развал нашего государства, на раскачивание лодки. Эти люди только на словах за прекрасную Россию будущего, а по факту, конечно, им не нужна никакая самостоятельная Россия. Им нужен американский сателлит. Ну и зачем нам такое будущее?
У России есть свой путь развития. Мы им идём, и мы к нему придём. А те, кто хотят построить наше государство по западному примеру – они ошибаются. Такие люди не должны мешать нашему развитию. У России есть свой путь, свои традиционные ценности. Мы от них не откажемся, мы будем их только укреплять. А те, кому это не нравится – они массово выехали. Конечно, кто-то ещё здесь остался, но ничего страшного! Пусть едут к своим коллегам и там спокойно интегрируются в западную среду. Мы не против. Если они не хотят быть русскими – пускай будут грузинами, англичанами, американцами – кем угодно. Но не гражданами России, не русскими людьми.
— Должна ли Россия искать союзников на Западе (например, среди правых политиков), или ориентироваться на Китай, Иран, КНДР?
— Сколько можно смотреть на Запад? Запад уже не единожды показал своё истинное лицо. Им не нужна сильная Россия. Они не хотят дружить с сильной Россией, им нужен сателлит. Наша страна им нужна ослабленная и они всегда готовы нанести удар в спину.
Мы на этом «обжигались» уже много раз! Так сколько можно? Это какая-то мазохистская страсть к Западу. Так мы – не Запад и никогда такими не будем.
У нас действительно есть серьёзные, крепкие партнёры на Востоке, в Азии, в Африке, о которой часто забывают. И это – огромное количество населения, немаленькие страны. И это не всегда страны «третьего мира», как нам пытаются донести. Есть вполне серьёзные, крепкие державы. Есть державы, которые готовы отправить нам своих бойцов на поддержку, как КНДР. Конечно, нам нужно ориентироваться на них, усиливать свои связи и влияние, в том числе – на африканский континент. Там нас не «кидают» и готовы с нами работать по-честному. Давайте же мы будем открыты к тем, кто нам действительно друг.
— Ваш третий ребёнок родился, когда Вы были на фронте. Как семья переживала этот период?
— Моя жена и родители прекрасно знают, что я за человек. Живут они со мной не первый год. Поэтому, когда я принял решение уйти на фронт — это не вызвало ни у кого удивления. Мне не нужно было юлить, придумать, что я уехал в какую-то командировку или что-то ещё. Я открыто сказал, что уезжаю на фронт. Жене я, конечно, сказал, что еду рядовым бойцом. Родителям, чтобы поменьше волновались, сказал, что писарем в штабе. Естественно, они всё понимали. Так что моё участие в боевых действиях – это абсолютно органичное продолжение жизни, которой я жил уже давно, больше 20 лет. Жена вообще перед моим отъездом сказала, что думала — я раньше уеду. Война-то идёт уже сколько времени, а я гуманитаркой занимаюсь.
Когда я уходил на фронт, жена уже была беременна третьим ребёнком. Но мы не переживали. Жена сказала: «Выращу я их, если что. Справимся». Да и была уверена, что я вернусь живым и здоровым. Конечно, это война и могло произойти всё, что угодно. Но у нас хорошие родственники — была бы поддержка. А еще у меня есть товарищи. Было кому помочь. Поэтому уходил я со спокойной душой, не переживал. Когда у меня родился третий ребёнок, я даже не брал отпуск — решил дослужить свой контракт до конца и уже спокойно поехать домой.
— Были ли моменты, когда Вы всерьёз думали, что можете погибнуть?
— Наверное, да. Как я раньше уже рассказывал, я попадал под крупнокалиберный пулемёт. Насколько я знаю, это «Браунинг» был – немецкий пулемёт калибра 12,7 мм. Вот тогда стало прямо жутко. Но, несмотря на то что рядом было всё – и артиллерия рядом отрабатывала, и FPV в трех метрах от меня взрывались — как-то все же по-разному воспринимаю войну и то, что пытается нас убить. Как-то прилёты меня не пугали, не знаю, почему. FPV сильно не пугали. А вот пулемётный огонь – да.
— Верите ли в Бога? Если да, то как религия влияет на Вашу жизнь?
— Да, я верю в Бога. Покрестился уже довольно во взрослом, сознательном возрасте. Мне было 20 лет, когда я принял крещение. Мой крёстный отец – мой товарищ, мы до сих пор вместе. Он работает волонтёром в Херсонской области. Честно скажу, что вера в Бога – довольно личный для меня момент. Я – православный христианин, периодически хожу в церковь. Конечно, хотелось бы ходить чаще и больше уделять этому внимания. Периодически хожу на исповедь и на причастие. Повторюсь, это вопрос довольно личный, который я не особо люблю с кем-то обсуждать.
Чувствую ли я какую-то помощь? Конечно, чувствую. Потому что без веры в Бога, без Божьей помощи моя жизнь могла бы быть совсем другой. Или её могло бы не быть.
Продолжение следует
#ДвижениеЗаПравду #СРЗаПравду #ЗахарПрилепин #ЗАПРАВДУ