Отчего европейские интеллектуалы и большие писатели так любили тиранов и диктаторов?

Восхищались Сталиным и всем, что видели в СССР. Отчего был так слеп Герберт Уэллс? Почему так истово заблуждался Бернард Шоу? Так поздно одумался Ромен Роллан. Только расстрел Бухарина как-то отрезвил его. Фейхвантер прикрыл первый кровавый троцкистско-зиновьевский процесс книгой "1937 год". Нет, их не покупали. Их обводили вокруг пальца, и они с удовольствием обманывались. Быстрее всех одумался Андре Жид - как пересек границу, тут же пришел в себя и написал свое путешествие в СССР.
Бернард Шоу: "«Я ожидал увидеть русского рабочего, а увидел грузинского джентльмена. Он не только сам был прост, но и сумел сделать так, чтобы и нам было с ним просто. У него хорошее чувство юмора. Он вовсе не злой, но и не легковерный. Сталин дал понять, что нет нужды говорить с ним о России, потому что, учитывая его положение, что бы он ни сказал, это будет принято как предвзятость. А потому он воспользовался возможностью поговорить об Англии. Он говорил о трёх личностях – Кромвеле, Чемберлене и Черчилле....». И еще от него же - прекрасное. «Сталин – гигант, остальные политики – пигмеи».
А вот никому неизвестная Памела Треверс, которая еще не написала "Мэри Попинс" и поехала с экскурсией в СССР в начале 30-х, очень быстро во всем разобралась.
Памела Трэверс: «Сидя в русском театре, начинаешь понимать, как Советскому государству удалось довести страну до крайности: добавьте к природной склонности к актерству непрекращающуюся пропаганду и бесконечные плакаты, и вы сможете приручить человека к нынешнему режиму. Афиши, громкоговорители и личная склонность все превращать в театр способны убедить любого, что он играет ведущую роль в большевистском пышном спектакле».