У Гриши, внука Сергея Никифоровича Игнатьева, заржавел велосипед.

Утро, все спят. Гриша отправился на поиски. У него не было конкретной цели. Пятилетний опыт подсказывал: ищи то, что нужно. Получасовые поиски результата не принесли. Он не знал, что нужно. Оставив велик во дворе, Гриша зашел в дом и продолжил.
На втором этаже, уже пройдя дедушкину комнату, Гриша вернулся и остановился в дверях. В стеклянном стакане рядом со спящим дедушкой хищно поблескивали две челюсти. В воде зубы казались огромными. Казалось, их вытащили не из дедушки, а из гориллы. Изгиб челюстей идеально совпадал с диаметром велосипедной рамы. Эти зубы и велосипед были созданы друг для друга.
Загнав велик за голубятню, Гриша ухватил поудобнее верхнюю челюсть Сергея Никифоровича и принялся за дело. Вскоре с велосипеда поползла не только ржавчина, но и стружка. Зубы товарища Игнатьева с аппетитом разгрызали раму и крылья. Краска с треском разлеталась по сторонам.
И тут случилось несчастье. Надавив в очередной раз, Гриша удалил из челюсти четыре передних зуба. Они с надеждой смотрели из голубиного говна и просились обратно в ожерелье. Похолодев, Гриша зачерпнул их в кулак и бросился в дом…
Первый секретарь обкома партии товарищ Игнатьев сидел в кресле и слушал доклады. Он имел непростой характер. В гражданскую гонял басмачей по Средней Азии. Мир наступил. Он этого не заметил. В порыве страсти мог крикнуть «коня» или что-нибудь в этом роде. Схватиться за левый бок в поисках шашки. Одним ударом по столу простимулировать первичные ячейки на поход в туалет. Движением баскетболиста забросить агронома в кабину комбайна. В гневе багровел. В сельском хозяйстве разбирался слабо. Казнил интуитивно. Тени провинившихся по ночам к нему не являлись. Товарищ Игнатьев был идеальным руководителем.
План по поставкам государству мяса был сорван. А на персональную пенсию наверху уже намекали. А эти скоты не сдали мясо. Нервозности добавляло ощущение мусора во рту. Это от нервов, конечно. Такое впечатление, что на зубах песок, а на языке вкус клубники. Коровы в области уже в городах ходят, орут. А у них - мяса нет... И еще это совершенно необычное ощущение – зубы с заусеницами.
Очередной председатель объяснял проблему со сдачей мяса следующим образом.
- Коровы относятся к полицикличным животным, Сергей Никифорович, - голосом испуганного ребёнка шептал он. - Этап полового цикла длится около двадцати дней. И тут важно не пропустить момент течки… А погода нынче какая? Ливни. Поди догляди… Да и маноцервикальная техника является основным способом, а у нас ни одного специалиста. А я говорил весной товарищу из управления…
- Зачем тебе специалисты? – крикнул товарищ из управления. – Что там делать? Смочил руку в растворе соли, погрузил во влагалище, сделал массаж и вводи катетер с ампулой! У тебя в колхозе сорок механизаторов!
Товарищ Игнатьев смотрел в стол и наливался силой. Кажется, ему пытаются седло на спину накинуть. Да еще вкус клубники во рту стал раскрываться.
Он поднялся из кресла и медленно пошел вдоль длинного дубового стола к председателю и товарищу из управления. Наступившая тишина оглушила. Первый секретарь обкома редко вставал и к кому-то подходил. Пятнадцать человек сидели и даже не пытались стереть пот со лбов.
Приблизившись, Сергей Никифорович наклонился над товарищем из управления. Перевел взгляд на председателя. Тот держался молодцом. Только папка слегка дрожала в мокрой руке. Товарищ Игнатьев снова посмотрел на товарища из управления.
- Я вам задал простой вопрос – почему не выполнен план по мясу.
Он взял паузу.
- То есть, специально для дебилов… Смотрите сюда! – товарищ Игнатьев распушил пальцы на правой руке. – Вот – есть мясо.
Резко распушил на левой.
- Теперь оп! – нет мяса!
Пауза.
- Напоминаю вопрос. Почему - оп - нет – мяса? - его лицо побагровело. Пышная седая шевелюра, удачно угодив в контраст, стала смотреться выигрышно. - Причем здесь, сука, соль, массаж и влагалище?..
Товарищ из управления моргал одним глазом. Председатель колхоза качался как на ветру.
- Стране нужна говядина! – прокричал товарищ Игнатьев. - Меня хорошо слышно?!
Стоящие перед ним ответственные лица хранили молчание, близкое к гробовому.
- Вы что, глухие, мать вашу?! Где мясо?!
Председатель колхоза взял товарища из управления за руку.
Так и не дождавшись ответа, товарищ Игнатьев вставил два пальца в рот. Вместе с оглушительным свистом из его рта картечью вылетели зубы и накрыли весь партком. Председатель, отрывая рукав пиджака товарища из управления, упал на пол.
Никому верить нельзя - угрюмо думал Сергей Никифорович, глядя в окно служебной «волги». Когда машина съехала с дороги к обкомовским дачам, стал медленно вытягивать из брюк ремень.
Вячеслав Денисов