Символом французского танкостроения 30-х годов стал тяжёлый танк Char B1, с которым часто связывают генерала де Голля. 36-тонный танк, действительно, оказался лучшим образцом бронетанковой техники Франции во время боёв мая-июня 1940 года. Танк этот хорошо проявил себя во многом благодаря толстой броне, притом что сама концепция Char B1 безнадёжно устарела.

Что интересно, крупносерийное производство Char B1 могло и не состояться, поскольку в первой половине 30-х годов французские военные всерьёз рассматривали в качестве основного другой танк – с таким же вооружением, такой же бронёй, но более чем в 1,5 раза более лёгкий. Им был Renault D2, на котором, собственно говоря, полковник де Голль и служил.

О том, что танк Renault D1 не совсем соответствует их запросам, французские военные задумались ещё в январе 1930 года. Одним из инициаторов пересмотра требований, предъявляемых к танкам, выступил капитан Дейга (F. J. Deygas), видный теоретик и один из руководителей Технического отдела пехоты. Одной из основных претензий, выдвигаемой капитаном, стало недостаточное бронирование D1. Отчасти претензии были справедливыми, поскольку с D1 сложилась анекдотичная ситуация, когда толщина брони башни оказалась на 10 мм больше толщины корпуса.

Опасения капитана Дейга основывались на том, что для 25-мм пушки, которую французы как раз начали разрабатывать в начале 30-х, броня толщиной 30 мм не являлась проблемой. Дальнейшие размышления приводили французских военных к мысли, что не одни они такие умные, и вскоре противотанковое вооружение аналогичного типа появится и в других странах.

Спецификацию на улучшенный D1 фирма Renault получила в мае 1930 года. Согласно ей, требовался танк, подобный D1, но с увеличенной с 30 до 40 мм толщиной брони. Из-за утолщения брони ожидаемая боевая масса возрастала до 16 тонн, но при этом ожидалось, что в дальнейшем она может вырасти и до 20 тонн. Экипаж и вооружение оставались такими же, что и у D1.

Будущему танку, получившему в Renault внутреннее обозначение Renault UZ, не повезло с самого начала. Первым препятствием на его пути оказался финансовый кризис, разразившийся в 1929 году. Начался он в США, но отразился на экономике всего мира. Не стала исключением и Франция. В 1930 году финансирование французской армии резко сократилось, что ударило и по программе Renault UZ. Контракт на разработку и изготовление опытных образцов танка был подписан только в декабре 1931 года, спустя более чем полтора года после создания спецификации. Первый опытный образец Renault D2 был построен в апреле 1932 года, причём на испытания его прислали без башни. Экономия…

На этом месте повествование о Renault D2 на время прервём и вспомним о других машинах, имеющих к нему прямое отношение. Одновременно с Renault UZ в самом конце апреля 1932 года на испытания вышел другой танк. Он имел заводское обозначение Renault VA. Впрочем, он более известен как Char D3, или «колониальный танк». В обстановке финансового кризиса Renault решила возродить интерес к заброшенной машине программы 1926 года.

Предназначалась она отнюдь не для французской армии, потерявшей к «колониальному танку» всякий интерес. Целью Renault являлся зарубежный рынок и прежде всего Япония, основной заказчик Renault NC-27. На волне успеха предыдущего контракта французы решили сделать для японцев и облегчённую версию Renault UZ. Толщина брони снижалась до 20 мм, масса до 12–13 тонн, а максимальная скорость увеличивалась до вполне приличных для того времени 35 км/ч. Ни одной фотографии этой машины не сохранилось, но на заводском чертеже танк изображён с башней Schneider, такой же, как у Renault NC-1 STCC. Получался относительно подвижный танк поддержки пехоты, неуязвимый для винтовочно-пулемётного огня.

Параллельно с Renault VA для японцев был спроектирован ещё более лёгкий танк, по характеристикам очень близкий к Renault NC-27. Базой для него также послужил Renault UZ, но на сей раз машина была двухместной. Её боевая масса составляла 9,9 тонн, толщина брони снижалась до 16 мм, а башня бралась от Renault FT. На выходе должна была получиться шустрая и дешёвая машина поддержки пехоты.

Впрочем, до постройки танка, получившего обозначение Renault VO, дело так и не дошло. Испытания Char D3 вызвали разочарование у потенциального заказчика. Незадолго до того японские Renault NC-27 участвовали в боях, где выявилась неприспособленность их ходовой части к условиям, в которых велись боевые действия. Финансировать дальнейшие изыскания французских инженеров за счёт своего бюджета японцы не пожелали, тем более что их средний танк Тип 89 оказался явно лучше Renault NC-27. История Char D3 на этом не закончилась, позже на его базе была спроектирована самоходная установка Garnier-Renault, испытанная в 1935 году.

Судьба самого Renault UZ оказалась куда более удачливой, чем у его колониальных «братьев». Машина с номером 2001 получила «временную» башню от Renault FT и в таком виде прошла первый этап испытаний. В мае 1933 года танк отправили в Рюэй-Мальмезон, где он прошёл капитальный ремонт, а также получил башню ST1. Несмотря на то что эту башню в войсках раскритиковали, на тот момент её установка была вполне оправданным решением, поскольку позволила максимально объективно сравнить динамические характеристики нового танка и предшествующего ему Char D1. В таком виде танк, получивший обозначение Char D2 No.1 Mle.1932, был отправлен в 503-й танковый полк, туда же, где проходили войсковые испытания Char D1.

Как и требовало техническое задание, Renault D2 максимально повторял своего предшественника. В первую очередь это касалось ходовой части, которая, впрочем, всё равно была слегка переделана. Танк стал чуть шире, кроме того, существенным изменениям подверглась конструкция лобовой части его корпуса. Курсовой пулемёт был смещён вправо, теперь им пользовался радист.

Ходовые характеристики внешне похожего на предшественника танка были в значительной степени улучшены, о чем красноречиво говорят отзывы из 503 танкового полка. Несмотря на увеличившийся расход топлива (до 350 литров на 100 километров, судя по всему, речь идёт о езде по бездорожью), D2 явно превосходил своего предшественника. За счёт более мощного мотора выросла скорость, а управлять новым танком оказалось намного легче. Наиболее восторженными оказались отзывы в адрес увеличившегося внутреннего объёма боевого отделения.

В декабре 1932 года, не дожидаясь окончания испытаний, пехотное командование заказало ещё 2 опытных образца, получивших номера 2002 и 2003. В целом они повторяли опытный танк 2001, и в исходном виде даже имели башни от Renault FT. Но вместо клёпаных соединений листов на танках французы, пока ещё в минимальной степени, стали внедрять гужоны. Прежде всего это касалось лба корпуса как наиболее подверженной обстрелам части танка. Курсовой пулемёт оказался ещё сильнее сдвинут вправо, а его установка была переделана, что повысило её защищённость от вражеских пуль и снарядов.

Машины планировалось оснащать 120-сильным двигателем Renault, но в ноябре 1933 года, когда их уже построили, моторы стали меняться в лихорадочном темпе. Как раз в это время французские военные заинтересовались дизельными двигателями, более экономичными, чем бензиновые. После сравнительных испытаний дизелей Lorraine-Dietrich и Renault, на месте всё-таки было решено оставить первоначальный бензиновый мотор. Позже появился 9,5 литровый двигатель мощностью 150 лошадиных сил, который в итоге и «прописали» на новом танке как штатный.

Довольно жаркая схватка произошла при выборе башни. Дело в том, что более мощная броня, прописанная в техническом задании, оставляла за бортом не только ST1, но и ST2. Потяжелевшая башня уже с трудом могла вращаться вручную. Явно требовался электрический механизм поворота, а с подбашенным погоном, подобным погону Renault FT, установить его было нереально.

В результате от башни ST2 избавились и на D2, и на тяжёлом B1. Её место заняла башня, разработанная AMX в декабре 1933 года. Она получила обозначение APX 1. Вероятно, французские танкисты облегчённо вздохнули. Полностью от «наследства» Renault FT избавиться не удалось, башня осталась одноместной. Но её внутренний объём существенно вырос. Место командира наконец перестало выглядеть орудием пытки человека, больного клаустрофобией. Таким образом, в январе 1934 года облик Char D2 практически полностью сформировался. Это был уже не лёгкий, а средний танк, боевая масса которого достигла 20 тонн. 19 января командование французской пехоты, не дожидаясь окончания испытаний, заказало сразу 50 танков. Но тут в дело вмешалась политика.

Примерно в то же время, когда шла разработка Renault D2, в Европе довольно активно протекали различные политические процессы. Для сдерживания гонки вооружений по инициативе английского премьер-министра Джеймса Макдональда в 1930 году прошла Лондонская конференция по разоружению. Аналогичные конференции проходили и в Женеве. Как правило, при их упоминании вспоминается флот, но речь на них шла и про танки. В частности, на них затрагивался вопрос об ограничении максимальной боевой массы танков 25-ю тоннами.

И здесь над тяжёлым танком Char B1, который разрабатывался с начала 20-х годов, начинали нависать тучи. Дело было, впрочем, не только в затянувшейся разработке. Откровенно говоря, танк не имел особых преимуществ перед Renault D2. Толщина его брони оказалась такой же, таким же было вооружение в башне (как и сама башня). Схожими были и динамические характеристики обоих танков. А вот масса у B1 оказалась выше более чем в 1,5 раза. Единственным преимуществом Char B было наличие 75-мм короткоствольной пушки во лбу корпуса. Следует заметить, что особого удобства в её использовании не наблюдалось. Командование французской пехоты всерьёз задумалось.

На очередной конференции в Женеве, начавшейся в феврале 1932 года, британский премьер-министр Джеймс Рамсей Макдональд предложил ограничить калибр полевой артиллерии 105-ю миллиметрами, а массу танков 16-ю тоннами. Принципиально Renault D2 мог вписаться и в эти рамки. Но в ходе конференции началась жёсткая полемика, закончившаяся в июле 1932 практически ничем.

В следующий раз конференция открылась в феврале 1933 года, спустя несколько дней после прихода к власти в Германии нацистов. Немцы теперь особо и не скрывали, что планируют начать процессы, противоположные разоружению. 23 октября 1933 года Германия вышла из состава комиссии. Фактически это стало началом новой гонки вооружений. Таким образом, вопрос о предельной массе отпал сам собой.

В результате относительно лёгкий D2, выглядевший ещё недавно фаворитом, оказался в крайне незавидном положении. Машина получалась ни лёгкой, ни тяжёлой, а о средних танках французы, похоже, в тот момент даже не задумывались. «Манёвренный танк», к которым был причислен D2, оказался не сильно-то и нужным. Кроме того, испытания опытных образцов показали, что необходимо немного переделать конструкцию его ходовой части и корпуса.

Заказ на 50 танков D2 был окончательно утверждён 24 декабря 1934 года, а первые танки начали поступать в войска 9 мая 1936 года. Серийные Renault D2 получили номера 2004–2053, последнюю машину первой серии военные приняли 23 февраля 1937 года. От опытных машин они несколько отличались. Помимо новой башни APX 1, танки получили бортовые ящики и антенну радиостанции с правого борта. Сильно была переработана лобовая часть корпуса. От покатой верхней части лба конструкторы отказались, как и от отдельной рубки для механика-водителя. Вместо двухстворчатого люка стрелка-радиста теперь был большой люк, откидывавшийся вперёд. Механик-водитель получил более совершенный смотровой прибор по типу Char B1. Переработанной оказалась и ходовая часть.

Отдав приоритет тяжёлым (боевым) танкам Char B1, французское пехотное командование совершило чудовищную ошибку. При ряде очевидных недостатков (относительно низкая скорость и ряд проблем с подвеской), Renault D2 был наиболее сбалансированным французским пехотным танком. Лёгкий Renault R 35 оказался слишком слабо вооружённым, а его броня на ближних дистанциях (300 метров и ближе) не обеспечивала защиты от противотанковых пушек. Char B1 имел определённый запас по модернизации, но его производство шло очень медленно. С декабря 1935 по июль 1937 года было выпущено всего 32 этих танка, а к сентябрю 1939 года силами 4 фирм было построено ещё около 130 штук. Что же касается средних танков, то в декабре 1935 года пехотное командование запустило программу танка Char G 20-тонного класса. Идея сделать «маленький Char B1» в итоге с треском провалилась

Весной 1938 года, наконец, был заключён контракт на изготовление танков Char D2 второй серии. К тому моменту сборочное предприятие Renault было национализировано, а завод переименован в AMX.

Внешне машины второй серии несколько отличались от предшественников. Главной их особенностью стало вооружение. Вместо короткоствольной 47-мм пушки SA 34 была установлена более мощная SA 35, как на Char B2 bis и Somua S 35. На танке использовалась та же башня APX 1, но с переделанными смотровыми приборами. Параллельно с заказом новых танков пушками SA 35 планировалось перевооружить и старые D2. Хотя первые 2 танка ушли на перевооружение уже в сентябре 1939 года, часть D2 первой серии так и осталась со старыми орудиями.

Что же касается исполнения контракта по второй партии, то вплоть до весны 1940 года пехотное командование тянуло резину, наивно полагая, что из идеи с Char G что-то получится. Итог оказался закономерным: первые пять танков с номерами 2054–2058 были приняты только 27 марта 1940 года. Десять машин военные приняли 12 апреля, десять 6 мая, ещё двенадцать к 25 мая. В результате к 6 июня было принято 37 машин из 50, а 12 июня началась эвакуация заводов Renault с севера Парижа.

Напоследок стоит отметить, что у французских военных был весьма специфичный взгляд на будущее Char D2 первой серии. Предполагалось, что эти машины будут переделаны в огнемётные танки. И одну машину даже переделали под установку огнемёта.

Как правило, описание боевого применения танков Renault D2 ограничивается словами «ограниченно использовались». Иногда всплывают рассказы о том, что танки часто ломались. Реальность боевой службы D2 оказалась не менее неоднозначной, чем история его создания и производства.

Танки первой серии ушли в войска весной 1937 года, оказавшись в состав 507 танкового полка. Там они сменили Renault D1, от которых у танкистов остались не самые приятные воспоминания. Новую технику они восприняли с куда большим энтузиазмом. Помимо техники, стоит упомянуть одного подполковника, попавшего в полк летом 1936 года. Звали его Шарль де Голль.

7 июня 1936 года он был назначен на должность временно исполняющего обязанности командира полка. 5 сентября 1937 года де Голля официально назначили командиром 507 полка, а 25 декабря он стал полковником. Ещё раньше, 14 июля 1937 года, новые танки прошли парадным строем в Париже. В должности командира 507 танкового полка полковник де Голль оттачивал на практике свою теорию применения танков в будущих войнах. Танкисты отзывались о нём положительно: танковый теоретик оказался хорошим командиром.

Кроме того, де Голль самим фактом своего существования опровергал распространённый тезис, гласивший, что танкистами могут быть только люди небольшого роста. Со своими метром и 96-ю сантиметрами полковник успешно «складывался» в не особо просторный D2. В разное время де Голль использовал 3 танка, наиболее известен из них 2025 с именем собственным Yorktown. К слову, все танки 507-го полка получили имена собственные.

Интенсивные тренировки под руководством талантливого командира сделали своё дело. К началу войны значительная часть танков 507-го полка требовала капитального ремонта. Кроме того, по настоянию де Голля началось перевооружение его танков на более мощные пушки SA 35. 27 августа 1939 года 507-й танковый полк был переформирован: его D2 вошли в состав отдельного 19-го танкового батальона, а имевшиеся в полку Renault R 35 оказались в 20 танковом батальоне.

2 сентября де Голля назначили командующим танковыми частями 5-й армии, после чего он покинул 19-й танковый батальон. Это стало началом череды неприятностей. 13 сентября танки отправили в 120-километровый марш. 16 танков сломались в ходе марша, а боеспособными в подразделении остались всего 10 машин.

Настоящие же проблемы начались весной 1940 года. 11 марта командир 19-го танкового батальона отдал приказ о начале перевооружения на пушки SA 35. К 8 апреля удалось перевооружить первый танк, но из 15 танков 8 к этому времени были в плохом техническом состоянии.

26 апреля часть личного состава батальона отбыла в Версаль для комплектования экипажей новых D2, которые предполагалось отправить в Норвегию. В итоге в подразделении осталось 30 экипажей на 44 танка! Танки первой роты батальона остались со старыми пушками, без прицелов и без экипажей. Во второй роте все 15 танков были перевооружены, но лишь 5 из них прошли капитальный ремонт. Третья рота всё ещё проходила перевооружение. В результате 19-й танковый батальон почти полностью потерял боеспособность ещё до начала активных боевых действий во Франции.

Не особо лучше обстояла ситуация и с танками второй серии. Стремительная по французским меркам приёмка этих новых машин привела к тому, что танки ломались постоянно. К примеру, 345-я отдельная танковая рота, куда, кстати, и был направлен состав 1-й роты 19-й танкового батальона, 29 мая потерял половину танков из-за неисправностей. Это назвали саботажем, но в реальности проблема была в том, что так значительно ускорить производство танков с сохранением нормального качества оказалось нереальным.

Проблема 346-го отдельного танкового полка оказалась в другом. Согласно докладу де Голля, экипажи банально не знали выданную им материальную часть. С учётом того что тренировали их на Char B1, это было неудивительно.

Все проблемы одновременно свалились на 350-ю отдельную танковую роту, последнее подразделение, оснащённое D2. Из 15 полученных ротой танков 2 почти сразу сломались и ещё 3 отстали на марше из-за технических проблем.

Из 84 Renault D2, полученных французской армией, 21 был уничтожен в боях, 26 сломались и были брошены на поле боя, 12 сломались и были эвакуированы. 12 танков было брошено уже в ходе эвакуации. Немцы эвакуировали 12 танков, ещё 9 машин они отобрали у французов по итогам перемирия. Танки получили обозначение Panzerkampfwagen D-2 733(f), но новые владельцы и не думали их использовать даже в учебных целях. Одну машину отправили на трофейную выставку, ещё одну – на полигон в Куммерсдорф. В апреле 1945 года этот танк отправили защищать Цоссен, но, судя по всему, на марше он сделал то, что было для него более привычным: он сломался.

Источники и литература:

Centre des archives de l'Armement et du personnel civil (CAAPC)

Renault D2, Pascal Danjou, TRACKSTORY №9, 2008

The Encyclopedia of French Tanks and Armoured Fighting Vehicles: 1914–1940, François Vauvillier, Histoire & Collections, 2014

GBM 79, 83