Утром 14 февраля 1944 года на северо-востоке Эстонии, у деревни Мерекюля, высадился советский морской десант. Он был практически полностью уничтожен противником, и долгое время над его исчезновением существовала определённая завеса тайны. Попытаемся воссоздать картину произошедшего на основе сохранившихся документов противника и показаний самих уцелевших десантников. Картина будет неполной без рассказа о том, что произошло южнее района высадки, где части 2-й Ударной армии наступали на станцию Аувере — гибель десанта непосредственно связана с этими событиями.

Итак, десантники высадились… и пропали. Через некоторое время, правда, нашлись отдельные уцелевшие после боёв в тылу врага бойцы. Все они были опрошены, и краткая выжимка из их рассказов попала в отчётные документы. А уже после войны в своих воспоминаниях командующий Краснознамённым Балтийским флотом (КБФ) В. Ф. Трибуц скажет буквально следующее:

«Как позднее выяснилось, командир батальона майор Маслов приказал просачиваться к цели малыми группами. А они не могли нанести ощутимых ударов по противнику. Враг же получил возможность по частям уничтожать наших храбрецов. Будь у командира батальона средства усиления – хоть два-три танка и две-три пушки сопровождения – он наверняка не рассредоточил бы своих бойцов.

Десант своей задачи не выполнил… Тяжкая страница войны».

Вот так! И это без указания того, кто вообще и каким образом смог бы высадить без специальных десантных кораблей на необорудованный берег эти самые два-три танка и пушки. Сам В. Ф. Трибуц потом заявил В. И. Гринкевичу, автору книги «Разве можно забыть Мерекюля?», что этот десант является «тайной войны». Однако бывший командующий флотом явно лукавил. Уже во время войны в его распоряжении был целый ряд свидетельств, проливающих свет на судьбу майора Маслова и его людей.

Обратимся к документам, чтобы понять, что десанту в действительности удалось выполнить, и чего он не сделал.

Как уже упоминалось, нескольким бойцам из числа высадившихся 14 февраля 1944 года у Мерекюля удалось выжить и выйти к своим. Что же рассказали эти люди, и что в итоге попало в советские документы?

Из показаний выживших морских пехотинцев следовало, что десант не смог сразу объединиться и после высадки действовал тремя группами. Лейтенант А. М. Любимов и старший краснофлотец Г. В. Семёнкин из первого эшелона высадки рассказали о том, что произошло с первой группой.

Группа командира взвода лейтенанта А. М. Любимова численностью 69 человек высадилась в районе Ауга-Мерекюля. При выходе на берег группа уничтожила прожектор и пулемётную точку, обстреливавшую катер, а далее вышла на шоссе. Там она обнаружила три автобуса, два из которых были уничтожены. После этого группа направилась по шоссе на Удриа. В пути морские пехотинцы поджигали склады и бросали гранаты в дома, из которых вёлся огонь. Рация у группы не работала.

К 6 часам утра, ведя бои, группа вышла к северо-восточной окраине деревни Удриа. Там она была встречена примерно ротой пехоты противника с крупнокалиберными пулемётами и пушками. Командир группы принял решение отходить влево, к железной дороге. Там десантники также встретили серьёзное сопротивление. Около 10 часов утра им удалось уйти вправо, в район Мезиталу-Сюрятсе, где морские пехотинцы заняли круговую оборону. Здесь они продержались до вечера, отбиваясь от мелких групп противника.

Любимов со своими людьми попытался прорваться на соединение с 3-й ротой, которая, как тогда казалось уцелевшим, вела бой в районе Кивисаре-Пухкова (там слышались стрельба и крики «Ура!»). За первый день боёв, 14 февраля, группа потеряла 40 бойцов, был тяжело ранен и её командир. С 15 февраля группа скрывалась в лесу восточнее Репнику-Асула, где провела двое суток, ведя непрерывные бои с противником.

К ночи на 18 февраля с командиром группы осталось всего 8 краснофлотцев. Проведя ещё два дня в лесу, в ночь на 20 февраля они стали прорываться через шоссе к линии фронта. К нашим войскам из них вышли всего трое. Это были сам А. М. Любимов, Г. В. Семёнкин и И. В. Метеуш. Обнаружили их разведчики 80-й стрелковой дивизии.

О действиях второй группы десанта известно следующее. Группа имела в своём составе до 110 человек, в том числе самого командира десанта С. П. Маслова, его начальника штаба и одного из командиров рот. Рация у них тоже не работала. Выйдя на шоссе у Мерекюля, десантники уничтожили группу автомашин, повредили линии связи и начали поджигать дома в самой деревне. Организованного сопротивления противник не оказывал, ведя огонь лишь из пулемётов, установленных в домах. Против десантников действовали одиночные стрелки и небольшие группы из двух-трёх человек.

Отряд Маслова шёл без боя по шоссе до леса с отдельными домиками, где встретил проволочное заграждение, огневые точки и одно орудие, преграждавшие путь. Уничтожив несколько пулемётных точек, группа уклонилась от боя, свернула влево, пересекла железную дорогу и к 10 часам утра 14 февраля заняла круговую оборону в районе Пухково-Сооярве. К этому времени в группе оставалось около 70 человек с одним ручным пулемётом.

До начала сумерек группа, неся большие потери, вела бой с противником. В 19 часов немцы перешли в решительную атаку с танками и пушками, но и она была отбита. Поставив дымовую завесу, немцы снова атаковали группу десанта. В ходе боя трижды был ранен помощник командира батальона, ранен заместитель командира батальона, погиб командир взвода Сёмин.

Из состава группы Маслова к своим вышел лишь один человек, старший лейтенант В. С. Ильяшенко.

О действия третьей группы десанта у Мерекюля было известно меньше всего. В том месте, где она должна была находиться, слышалась стрельба. Это всё, что было известно о ней во время войны. Уже позже стало известно, что всего выйти к нашим частям смогли шестеро десантников.

А тем временем штаб адмирала Г. В. Жукова готовил отчёт о проведенной операции. Выводы штаба Островной военно-морской базы были краткими: командир десанта не смог его объединить после высадки, десант успешно выполнял свою задачу и действовал он шесть дней. Последнее утверждение подверглось критике уже во время войны. Например, штаб КБФ считал, что реально десант действовал всего сутки, после чего от него остались только мелкие группы, а большинство десантников погибло. При этом признавалось, что отряд корабельной поддержки своей задачи не выполнил.

В послевоенное время действия десантников у Мерекюля обросли многочисленными подробностями. Первое подробное описание этого десанта, основанное на документах, дал В. И. Дмитриев. Десанту была посвящена и небольшая книга В. И. Гринкевича, автор которой опросил выживших десантников. Такую же работу провели и сотрудники Нарвского музея Е. П. Кривошеев и Н. Ф. Костин. В их работах действия десантников предстали в виде картины массового героизма.

Каких-либо попыток проанализировать, что же в действительности произошло у Мерекюля, и кто вообще несёт ответственность за случившееся, не было. Зато появилась информация о некоем уничтоженном немецком штабе. Сложно обвинять авторов в таком подходе к своим исследованиям. Они не могли поступать иначе, ведь в противном случае в то время их работы, скорее всего, просто не были бы опубликованы.

Что известно о десанте у Мерекюля из немецких источников? Описание боя оставил Вильгельм Тике, автор истории 3-го танкового корпуса СС. Также информация о событиях у Мерекюля встречается в документах LIV армейского корпуса и армейской группы «Нарва».

Из истории 3-го танкового корпуса известно, что атака десантников утром 14 февраля смяла 3-ю роту батальона «Хоншильда». При расследовании причин того, почему советский десант высадился без серьёзного сопротивления, выяснилось, что два имевшихся здесь у немцев пулемёта отказали в самый критический момент. В самом штабе боевой группы «Берег» слышалась стрельба. Первыми на берег были отправлены от 50 до 70 человек из охраны штаба боевой группы, которые присоединились к солдатам батальона береговой обороны. В дальнейшем наши десантники смогли окружить штаб боевой группы «Берлин» (227-й дивизии). Вильгельм Тике, описывая бой, говорит, что под немецким огнём погибли сотни десантников, пытавшихся штурмовать береговую батарею. Это не так. Несколько иначе и точнее высадка описывается в документах.

Из них известно, что около 6 часов утра в штаб LIV корпуса поступило сообщение о высадке советского десанта между Хунгербургом (Нарва-Йыесуу) и Мерекюля. В сообщении указывалось, что штаб 227-й дивизии ведёт ближний бой. В этом бою был ранен начальник разведывательного отдела штаба дивизии. Находившиеся в районе поселке Ауга танки «Тигр» получили приказ выдвигаться в район штаба 227-й дивизии. Кроме этого, на помощь штабу должен был отправиться 11-й разведывательный батальон СС. Часть наших десантников действительно попыталась атаковать батарею. К штабу 227-й дивизии смог пробиться начальник оперативного отдела участка Береговой обороны. В итоге штаб смог продержаться почти два часа до подхода 11-го разведывательного батальона.

После прибытия танков и разведывательного батальона части немецкой Береговой обороны получили значительное преимущество над разрозненными группами советских десантников. У морских пехотинцев просто не было такого оружия, с помощью которого можно было хотя бы серьёзно повредить «Тигр». В результате теперь уже немцы атаковали основную группу десантников.

После 11 часов утра боевые действия свелись к зачистке и столкновениям с уцелевшими разрозненными группами десантников. Командир LIV корпуса Шпонхаймер вечером 14 февраля докладывал, что высадившийся десант фактически разбит. При его отражении, согласно этому донесению, были потоплены две канонерские лодки и много катеров. Одна группа десантников численностью около 100 человек ещё сражалась в окружении в районе Кивисааре, но скоро и она должна быть уничтожена.

Одной из неприятностей боя утром 14 февраля для немцев оказался удар немецких пикировщиков прямо по штабу 227-й дивизии в Мерекюля. Но нашим десантникам это уже не помогло. На следующий день, 15 февраля, немцы прочесали территорию, прилегавшую к району высадки, и уничтожили в районе Кивисааре группу численностью до 30 человек. Ещё 8 человек, по немецким данным, было взято в плен. Часть уцелевших десантников всё ещё находилась в тылу противника, но большинство военнослужащих из этих разрозненных групп было уничтожено или пленено в последующие дни.

Позже немцы решили, что в Мерекюля должна была высаживаться целая бригада морской пехоты, и этого не произошло из-за сильного сопротивления на берегу. По их мнению, после того как Береговой обороне удалось потопить одно из советских десантных судов, остальные повернули назад.

Как мы помним, десант высаживался в целях захвата станции Аувере. А тем временем вокруг неё развернулся напряжённый бой. Наступление частей 30-го гвардейского стрелкового корпуса нельзя было назвать стремительным. По сути, это было «прогрызание» немецкой обороны. Только к 17 февраля им удалось выйти и прочно закрепиться у железной дороги Нарва-Таллин, причём сделано это было ценой больших потерь. Лишь за 13 февраля потери 2-й Ударной армии составили более 2000 человек, из них более 500 было убито. Немцы оказали на этом участке очень упорное сопротивление.

Концентрация немецких войск в районе высадки морского десанта оказалась достаточно большой. В результате из планировавшегося наступления на Аувере получился очередной «Петергофский десант». Правда, в отличие от октября 1941 года, на этот раз шанс на небольшой успех, а не просто на героическую гибель у десантников всё-таки был. При определённом стечении обстоятельств морские пехотинцы вполне могли разгромить штаб 227-й дивизии. Но сделать этого не удалось.

Всего немцы в бою у Мерекюля за 14 февраля потеряли не менее 42 человек убитыми, 74 ранеными. Ещё трое числились пропавшими без вести. По донесениям о потерях LIV армейского корпуса известно, что общие безвозвратные потери 227-й дивизии за день включали 31-го человека убитым, среди них оказался и комендант штаба дивизии. Эсэсовцы за день потеряли двух человек убитыми и шестерых – ранеными. Потери 502-го танкового батальона составили 17 человек ранеными.

Когда донесение об этом десанте легло на стол наркому ВМФ Н. Г. Кузнецову, он быстро сделал соответствующие выводы. Директива наркома последовала незамедлительно, и уже 18 февраля он озвучил её самому В. Ф. Трибуцу. По мнению Н. Г. Кузнецова, подобный десант мог иметь успех только в случае начавшегося отступления частей противника или при действиях с ограниченной задачей, если бы войска Ленинградского фронта развивали быстрое наступление.

В реальности же всё получилось с точностью до наоборот. Никакого стремительного рывка у частей Ленинградского фронта не вышло. Впрочем, списывать всё на то, что моряков подвели армейские части, не следует. Сама идея Л. А. Говорова, положенная в основу операции, была порочной изначально. Десант с такими ограниченными силами не имел возможности собраться вместе. Как только он был обнаружен немцами, каждая группа была вынуждена сражаться сама за себя.

И от того, пришёл бы вовремя отряд корабельной поддержки или нет, уже ничего не зависело. Даже если бы у десантников работали рации, вряд ли огонь канонерских лодок мог бы серьёзно повлиять на исход боя. К величайшему сожалению, это был не первый и далеко не последний десант на Балтике, закончившийся большими потерями с советской стороны.

Источники и литература:

Документы Филиала Центрального архива Министерства обороны (Центральный Военно-морской архив в г. Гатчина).

Документы Центрального архива Министерства обороны с сайта «Память народа».

Документы LIV армейского корпуса и Армейской группы «Нарва» из коллекции NARA.

Гринкевич В. И. Разве можно забыть Мерекюля? М., 1979 г.

Кривошеев Е. П., Костин Н. Ф. Битва за Нарву. Таллин, 1984 г.

Трибуц В. Ф. Балтийцы наступают. Калининград, 1968 г.

Tieke W. Tragedy of the faithful. A history of the III. (germanisces) SS-Panzer-Korps. Winnipeg, 2001.