Солдат узнал о своем подвиге спустя 70 лет

Солдатскую медаль «За отвагу» Володя Иванов получил ещё мальчишкой. И вплоть до сегодняшних дней не знал, за что…
«Придя с войны, я о ней не то чтобы забыл – положил в дальний ящик, задвинул в пыльные углы памяти. Ведь мне было всего 19: вся жизнь впереди! С ранением, мучимый болью в ногах, играл в футбол: всё нипочём! Так хотелось жить! И я заглядывал только вперёд. Но чем дальше позади оставалась моя война, тем чаще я заглядывал туда...»
Война началась для него 30 июня 1941 года – Вову Иванова, девятиклассника из самого центра столицы, взяли на строительство укреплений на Днепре. Не было для мальчишек той поры другой участи – да они о другой и не мечтали. Рыли противотанковые рвы до тех пор, пока фронт не приблизился, только тогда отправились по домам. В Москве дежурили на крышах.
В октябре началась школа – и тут же закончилась. Один день в 10-м классе! Одноклассников забрали рыть брюкву в Загорске, потом перебросили на строительство укреплений на Кутузовский проспект, затем – строить лесные завалы за Подольском. «Страшная работа: морозы, грелись у костра, пальто сжёг на этом огне». А в начале 1942 года Володя уже на военном заводе. Ему слали повестки, но отдел кадров не отпускал от станка: бронь! А он, мальчишка, мучился: старшие на фронте, а я тут в тылу прозябаю! Винтовку в руки, отпустить усы и папиросу в зубы – казалось, нет счастливее доли... Но казалось ему так недолго.
Очередную повестку он не показал отделу кадров – пошёл прямиком в военкомат. Попал в Тульское пулемётное училище, а через 2 месяца – «Я пострелять-то из пулемёта успел пару раз!» – на фронт. Двенадцатая гвардейская дивизия. Был «на побегушках» – связным у начальника штаба батальона. В один из первых дней на него обрушилась жестокая правда войны: двоих «самострельщиков» приказали расстрелять перед строем. После этой казни вся военная «романтика» улетучилась, обнажив то звериное обличье, что присуще любой войне, какой бы справедливой она ни была. В памяти солдата Иванова эта картина так и осталась самой страшной за всю историю его недолгих сражений.
«Тогда я начал понимать, что война – не фунт изюма». Ведь было у него всё, о чём он мечтал, стоя у станка на заводе: пулемёт, папироса в зубах и пробивающаяся щетинка на подбородке. Но теперь ему так хотелось к маме и чтобы война закончилась...
Пулемётчиком Иванов пробыл недолго, дней двадцать. Успел даже пленить двоих немцев – прежде чем ранило. Тяжело, в бок, навылет: 9 месяцев по госпиталям. Комиссовали.
Когда матери в 1946 году пришло извещение: «Разыскивается ваш сын для вручения медали «За отвагу», Володя даже не смог вспомнить, за что – так он силился стереть из памяти те дни.
«А пару лет назад внук моего сослуживца нашёл тот самый приказ – машинописные буквы на пожелтевшей бумаге – согласно которому меня и наградили медалью. И только тогда я узнал о своём, ну, так сказать, подвиге... „Шквальным огнём пулемёта уничтожил до 20 солдат противника, подпустив их на близкое расстояние“, – значилось в документе…
А в этом году случилось нечто удивительное: к моему 90-летию я получил письмо... с Украины! „Мы помним Ваш подвиг, когда Вы, 19-летний, освобождали наш район“, – и подпись Репкинского райсовета!.. Такое же письмо пришло и от любечан: в их школе – музей нашей дивизии. Ведь получается, что, пока наверху ломают копья, простой народ продолжает помнить и любить!
...От нашей дивизии, когда мы стали проводить юбилейные встречи ещё в прошлом веке, оставалось 600 человек. Все, кто мог, приходили долгие годы 9 Мая к «нашей» ротонде в парке Горького. Разглядывали новые морщины друг у друга, вспоминали имена ребят, павших в бою или потом умерших от ран, пели песни... Последние два года у ротонды я один. И теперь я всё помню».