Капитан Очевидность утверждает, что космические корабли не горят. Потому, что в космосе нет необходимого для поддержания горения воздуха. По этой же причине в вакууме не видны лазерные импульсы. И свет, кстати, в пустоте распространяется именно со скоростью света, а не с какой-нибудь иной. Вследствие чего луч не может и не должен ползти к цели как сонная муха по стеклу. Это всё не такой уж большой секрет. Этому учат в школе. Так ли важно знание «матчасти», если есть закрученный сюжет, захватывающие приключения, искромётный юмор, стиль, глубоко проработанные характеры? Конечно, если всё перечисленное в наличии, то техническим тонкостям можно не уделять внимания. Но владение материалом украсит и самое блестящее произведение.

Меч в космосе

Изумительное сочетание эффектности и неэффективности — световые мечи джедаев из «Звёздных войн». И дело даже не в физике. Конечно, странно, что луч почему-то взаимодействует с лучами других мечей как твёрдое тело, что вместо того, чтобы поглощаться и рассеиваться с расстоянием, он вдруг резко обрывается на дистанции в один метр. В конце концов, этому Лукас придумал объяснение. Но польза от этого порождения звёздных технологий абсолютно неясна. Капитан Очевидность находит, что капсюльный револьвер Кольта куда эффективнее джедайского меча. Спорны даже преимущества светового клинка по сравнению со стальной саблей. Многие авторы обратили внимание на это обстоятельство и поспешили вооружить космодесантников и астропилотов чрезвычайно полезными в рукопашной схватке мечами. Не устоял перед соблазном и Александр Зорич. В эпопее «Завтра — война» клинки с гордостью носят как русские, так и конкордианские офицеры. Ладно если бы с парадной формой, но ведь и в бою! Здесь налицо непохвальная жадность. Авторам хочется иметь в создаваемом мире всё сразу: и мечи, и звездолёты с лазерами. Вне сомнения, длинный клинок придаёт декорациям космооперы романтическую окраску. Меч служит символом рыцарских традиций. И он действительно может быть полезен в ближнем бою. Особенно если враг такой же растяпа, как ты, и тоже потерял бластер. Но капитан Очевидность утверждает: роль холодного оружия в современной войне — менее чем никакая. И в будущем она не возрастёт.

Бронелифчик

Носить железный бюстгальтер очень предусмотрительно со стороны героини, собирающейся скрестить мечи с врагом. Но ещё предусмотрительнее было бы прикрыть и другие уязвимые места, в которые тоже запросто можно получить удар. Например, голову, шею, плечи, живот. А если воительница полагает, что доспехи лишь будут мешать ей или что носят броню только трусливые девочки, то и бронелифчик с бронетрусиками должны быть лишними. Остаётся вариант, что она надеется произвести ошеломляющее впечатление на врага. Но не следует забывать, что в мирах фэнтези неприятель часто принадлежит к другому биологическому виду либо вообще является каким-нибудь големом или зомби. Так что прелести, слегка прикрытые полированной сталью, могут оказаться за пределами его понимания.

На самом деле «бронелифчик» — это не просто две металлические чашечки под третий размер. Это целый класс сопутствующих явлений. Если в играх, в фэнтези-арте этот элемент экипировки почти обязателен к ношению всеми дамами, то в литературе он чаще лишь подразумевается. Но даже если автор настаивает на платье, кольчуге, скафандре или камуфляже, первое же описание схватки, как правило, вызывает ощущение, что на девушке именно бронелифчик. Ведь рассказ о её подвигах на поле брани вызывает не больше доверия, чем две чашечки на бюсте в качестве доспеха. Подобные неприятности случаются и с персонажами сильного пола. Но изобразить женщину-воина намного сложнее, чем воина-мужчину. Мысленный эксперимент, позволяющий проверить убедительность портрета амазонки, жесток, но прост: достаточно добавить шрам и убрать несколько передних зубов. Если окажется, что после этого продолжать повествование уже не стоит, значит, на героине ничего, кроме бронелифчика, нет.

Кнопки самоликвидации и «Кащеевы яйца»

Одно из изобретений, излишне часто встречающихся в научной фантастике, — это кнопка самоликвидации, которой оборудуются вражеские орбитальные или подземные цитадели. Не известно ни одного случая, когда это устройство удалось бы использовать по назначению. Как правило, Главный Гад подрывается на своей мине сам. В реальности некоторые стратегические объекты действительно минировались заблаговременно. Но только объекты гражданские и только в прифронтовой зоне. Если мост, расположенный в тылу, окажется захвачен вражеским десантом, то именно враги и захотят взорвать его. Прежние же владельцы постараются отбить с минимальными повреждениями. Фортификации не минировались никогда. Если они оставлялись без боя, всегда было время взорвать их. Если же брались штурмом, то артиллерия противника производила снос за свой счёт. В разряд «кнопки самоуничтожения» можно отнести не только заряд, который враги предусмотрительно заложили под себя сами, чтобы дать возможность герою сокрушить их одним движением пальца. Сюда входит любая другая возможность добиться глобального эффекта ничтожными силами. Конечно, есть примеры классические, легендарные и метафоричные, такие как Кольцо Всевластья или Кощеева игла. К ним никаких претензий быть не может. Но эта тема уже исчерпана титанами давно и до дна. С тех пор многое изменилось. Зло перестало быть трогательно хрупким и научилось бодро переносить удары. Например, когда Максим в «Обитаемом острове» взрывает Центр, никакая тёмная цитадель не рушится, тёмные полчища не рассеиваются, как туман поутру. И вообще ничего особенного не происходит. Ведь есть ещё мобильные излучатели, целы ретрансляторы, инженеры, которые всё это изобрели, фабрики, где всё это сделано. На местах остались гвардия, Неизвестные Отцы и зловредная Островная Империя за морем. Через несколько дней вещание возобновится. Это естественно. Неизвестные Отцы не могли быть настолько легкомысленными, чтобы не предусмотреть возможность уничтожения Центра в результате диверсии, налёта авиации островитян или обыкновенного пожара. Зло уже давно не делает откровенных глупостей. Если мир может быть спасён усилиями одного героя, то мир этот так ненадёжен, что его, может быть, и спасать бессмысленно.

Мифриловая металлургия

Замахнёмся на святое. На Профессора. На мифриловую кольчугу Фродо из «Властелина Колец». Она стоит как весь Шир, но сильно ли она поможет в бою? Отразить стрелу она может точно с таким же успехом, как и железная: наконечник либо проскользнёт в ячею, либо нет. А будучи тонкой и лёгкой, кольчуга защитит Фродо от колющего удара немногим лучше, чем прочная одежда. С другой стороны, меч Геральта из «Ведьмака» Анджея Сапковского — изделие вполне функциональное. Несмотря на отсутствие детального описания, в клинке легко узнаётся катана, хотя пользуются им скорее как саблей. Но и тут возникает вопрос. Если развитие металлургии в мире позволяет ковать лёгкие и прочные лезвия, то почему «ведьмачья бритва» у небогатого Геральта есть, а состоятельные рыцари рубятся клинками «тяжёлыми, как заступы»? Потому, что риттершверт и полные латы лучше соответствуют имиджу? Конечно, подобные мелочи не испортят гениальное произведение. Но не гениальное — испортят сильно. Поэтому молодым авторам, вводя оригинальные новшества, стоит не отмахиваться, кивая на опыт классиков, а детально продумать свойства и последствия своих допущений. Избежать проблем помогут умеренность и чувство баланса. Если мифриловая кольчуга — уникальный артефакт, она может сыграть роль в судьбе одного хоббита, продлив его дни, но на мире не скажется никак. Претензий не может быть, например, и ко второму — серебряному — мечу Геральта. Совершенно естественно, что у борца с нечистью такой меч обязательно будет, он ему просто необходим. Прочие же воины, независимо от состоятельности, предпочтут обычные клинки. Сталь твёрже серебра.

Конные арбалетчики

Конные арбалетчики-ангмарцы из цикла «Кольцо тьмы» Ника Перумова вызвали бурные споры в интернете. Аналогичная участь постигла и скованные цепями щиты гномьего хирда из цикла «Летописи Разлома» того же автора. Ошибка Перумова не в том, что конных арбалетчиков якобы не могло быть. Конные воины с арбалетами не просто существовали, но и в XIII-XV веках составляли не менее половины типичного рыцарского «копья». Но реальная тактика средневековой «ездящей пехоты» имеет мало общего с описанной в «Кольце тьмы» лавиной конных стрелков. Перезаряжать арбалет с помощью отъёмного ворота, весящего два килограмма, рычага или поясного крюка (усилие 80-90 кг) было очень непросто, даже сидя на неподвижной лошади. И если драгун «пороховой» эпохи мог, забив шомполом пулю, устремиться на врага, то скакать с заряженным арбалетом нельзя было без риска, что болт выпадет из жёлоба. При встрече с противником копейщики (рыцарь и оруженосец) шли на сближение. Арбалетчики же останавливались, чаще всего спешивались, заряжали оружие и стреляли.

Разобраться в тонкостях военного дела ушедших веков труднее, чем кажется. Как же избежать ошибок? Взглянуть на общеизвестный результат. Например, раз уж американские индейцы при первой возможности меняли лук на самые примитивные ружья, значит, рассказы о чрезвычайной эффективности лука «в опытных руках» — вымысел. Ведь живущие охотой ирокезы не имели недостатка в опыте. А если римляне и греки щиты цепями не скрепляли, значит, у них были основания считать данную идею плохой. И можно без колебаний положиться на их выводы: они-то знали, как пользоваться щитами. Вывод очевиден. Даже известному писателю необходимо знать «матчасть» того, о чём он будет писать. Нужно отметить, что Ник Перумов этот вывод сделал. Уже в поздних книгах «Летописей» бойцы начинают наносить удары щитами и с удивлением обнаруживают, что длинным мечом в плотном строю орудовать неудобно.

Многоствольный ручной пулемёт

Зачем нужен шестиствольный ручной пулемёт? Конечно, блок вращающихся стволов позволяет достичь скорострельности от 4 до 12 тысяч выстрелов в минуту. В воздушном бою это может принести пользу. Но на грешной земле при такой плотности огня не напасёшься ни врагов, ни патронов. И ладно, если бы действительно требовалось очень часто стрелять. Но на самом-то деле герой и из старинного пятизарядного «Кольта» за неразличимо короткий период времени уложит больше народу, чем способно поместиться на экране. А имперский штурмовик всё равно не попадёт не только 12 тысячами выстрелов в минуту, но и одним-единственным, если всю эту минуту будет целиться. С практической точки зрения шестиствольный пулемёт бесполезен. Зато выглядит просто шикарно. Особенно стильно смотрится шестиствольный пулемёт, если носить его с бронелифчиком.

Двуручный меч тоже выглядит шикарно. И ничего, что для постоянного ношения не предназначался даже обычный длинный меч. Рыцарям это казалось неудобным. Он же длинный: трудно выхватить, не везде можно размахнуться. Зато выглядит стильно. Ещё шикарнее кама, хотя это всего лишь откованный из мягкого железа серп для уборки риса. Зато он японский. А всё японское считается стильным, даже если оно — сельскохозяйственный инвентарь. Увы, чем оригинальнее и красивее смотрится оружие, тем больше шансов, что автор знает лишь, как оно выглядит. Но понятия не имеет, как пользоваться ими и каков может быть эффект применения. Зато драк в книге окажется много. Если уж оружие такое красивое, то как можно не показать его в действии?

Доспехи другой эпохи

Король Артур в максимилиановских латах XVI века — законный повод для шуток. Конечно же, во времена рыцарей Круглого стола (VI век) ещё не было такой брони. Но на проблему нужно смотреть шире. Стандартный мир фэнтези трудно отождествить с какой-то определённой эпохой. Как правило, в нём перемешаны элементы всех древних и средневековых культур, которые автор сумел припомнить. В Мельинской империи («Летописи Разлома» Ника Перумова) легионы, похожие на римские, соседствуют с рыцарской конницей. Моря позднесредневекового мира Ведьмака бороздят драккары викингов с островов Скеллиге. И сразу возникает вопрос: почему у островитян драккары, если у остальных уже галеи и даже парусные корабли, соответствующие началу эпохи Великих географических открытий? Конечно, никто не запрещает скеллигийцам пользоваться морально устаревшей техникой, но как при этом они умудряются успешно пиратствовать? Ведь ладья не может одолеть галеру. Если бы могла, все бы плавали на ладьях. Они дешевле в производстве и проще в эксплуатации. Драккары уже в XIII веке исчезли с морей потому, что их время прошло. Пехотинцы позднего средневековья вооружались алебардами, арбалетами, пиками, а не щитами и гладиусами. Не потому, что не были уже сынами Великого Рима. Просто им требовалось оружие, годное против рыцарской конницы. Легионеры на их месте вооружились бы точно так же. Страшны ли явные анахронизмы? Нет, если автор вводит их сознательно. Но не нужно впадать в искреннее заблуждение, что выбор оружия — вопрос культурной традиции. Ведь почти никто не совершает такую ошибку, заглядывая в будущее. Если, допустим, конструируется Российская империя XXIII века, звёздные войны не будут вестись силами казачьей конницы. Ибо каждому ясно: элементы культуры — это папаха и обращение «ваше благородие». А шашка и лошадь — просто инструменты, предназначенные для решения определённых задач и доступные на определённом технологическом уровне. То же самое в полной мере касается скутумов и драккаров.

Космические пароходы

Капитан Очевидность отмечает, что в современном военно-морском флоте не только таран и абордаж, но и артиллерийская перестрелка считаются устаревшими способами ведения боя. Он также полагает, что в будущем — на уровне галактических технологий — ситуация едва ли изменится. Это обстоятельство следует учитывать стратегам звёздных войн. Но стратеги редко прислушиваются к мнению капитана Очевидность. В результате баталии космической эры до боли напоминают морские сражения XX или даже XVII века. Можно, конечно, возразить, что технические детали — не главное. Главное — люди, и чтобы было красиво. Но если космосу всё-таки отводится некая сюжетная роль, то как он может её выполнять, если похож не на самого себя? Не на беспредельную пустоту, не на звёздную бездну, а на океан с островами. Если развевается чёрный флаг, если абордажный тесак в зубах и пушки бьют двойным зарядом во вражеский борт… то это не космос, а Карибское море, замаскированное под него. Если разворот против ветра, и полный вперёд, и поднять эскадрильи, и чтобы трассы зенитных снарядов, а миноносец по правому борту режет курс, то это XX век, попавший в космический антураж. Если хочется написать про пиратов, то зачем отправлять их с сундуком пиастров и попугаем в глубины Галактики, а не в Карибское море? На ум в первую очередь приходит боязнь допустить «ляпы» в слабо знакомой сфере. Въедливый читатель может заметить неточности в описании снастей и вооружения фрегата. А в конструкции «гиперкваркового конвертера» он наверняка разбирается не лучше автора. Но если уж хочется настоящего космоса, то стратегию, тактику, технику придумывать придётся с нуля. Основываясь на придуманных же технологиях, физике и здравом смысле. Да, это трудно. Но кто сказал, что должно быть легко? Фантастика — это взгляд в будущее. Ещё до первых ракет Артуру Кларку удалось предсказать многое из того, что стало реальностью с наступлением космической эры.

Ездовые ящеры

Иногда жители миров ездят на ящерах. И в этом не было бы ничего плохого, если бы с завидной регулярностью не обнаруживалось бы, что ящер на самом-то деле лишь странно выглядящая лошадь. Ведь никаких свойств рептилии он не проявляет: не засыпает от холода, например. Иначе бы он не смог выполнять функции лошади. Капитан Очевидность отмечает, что в качестве лошади удобнее всего использовать именно лошадь. Ездовой же крокодил может быть хорош лишь в роли ездового крокодила. Если же присмотреться пристальнее, то обнаруживается, что и лошадь эта, в действительности, лишь странного вида автомобиль. Её можно припарковать на обочине до тех пор, пока не понадобится снова, не стреноживать и не кормить. Капитан Очевидность сообщает, что в автомобилях, время от времени человеческим голосом объявляющих «через триста метров сверните направо», в наше время нет ничего фантастического. Иногда утверждается, что лошадь летает. Но способности копытных к полёту почему-то не влекут за собой множества других последствий для мира. Над полями овса не возвышаются пугала, изображающие грифонов или великанов в натуральную величину. На прохожих из поднебесья не падают конские яблоки. Внутренние дворы крепостей не затягиваются сетью во избежание посадки вражеской кавалерии. Словом, упускается масса интересных возможностей. Можно, конечно, возразить, что крылатый конь необходим для нагнетания атмосферы мира грёз. Никакого навоза он не производит в принципе, и бомбы к нему подвесить нельзя. Но в том-то и дело, что описать мир волшебный, существующий по только ему присущим волшебным законам, проработанным, не противоречивым, понятным и по-своему логичным, — очень трудно. Искрящаяся атмосфера грёз рассеивается, как только автор начинает эти законы вышучивать или подменять известными, проверенными законами мира реального. И вопрос, почему сверху не падают конские яблоки, сразу получает право на жизнь.

Простоватый супермозг

Частым гостем на страницах фантастических произведений является гений. Нередко это учёный — великий ум — в одиночку, «на коленке» совершающий эпохальные открытия, но при этом не способный просчитать даже самые очевидные последствия их внедрения. Популярен также образ страдающего подростковыми комплексами суперзлодея, великого интригана и манипулятора, призёра конкурса «придумай самый глупый способ завоевать мир». Не стоит забывать и о бесчисленных гениальных полководцах, не имеющих даже отдалённого представления о тактике.

На первый взгляд, причина бедствия очевидна: персонаж не может быть ни умнее, ни компетентнее автора. Тем не менее изобразить «супермозг», как показывает опыт мастеров, вполне возможно. Гениален описанный Стругацкими в романе «Обитаемый остров» Колдун. Ничему не учившийся и никогда не покидавший дремучих лесов Саракша мутант разбирается в космологии и знает о пришельце с Земли то, чего тот и сам про себя не знает. Откуда? Догадался! Гений тем и отличается от простых смертных, что всё понимает. Ведь чем выше способности к анализу, тем меньше исходной информации требуется для правильных выводов. Причём описывать, как Колдун высмотрел в единственной капле воды целое море и всех тварей, в нём обитающих, нет нужды. Всё равно ход его рассуждений не будет понятен ни Максиму Каммереру, ни читателю. Другой блестящий пример, — лорд Петир по прозвищу Мизинец (Джордж Мартин, цикл «Песнь льда и пламени»). Он достаточно умён, чтобы понимать: случайности происходят, а люди иногда ведут себя странно и непредсказуемо. Только простак верит в свою способность просчитать и учесть всё. Настоящий гений, вместо того чтобы пытаться держать события под жёстким контролем, импровизирует, оборачивая в свою пользу любую ситуацию. * * * Многие считают, что только для написания исторического романа требуется глубоко изучить реалии соответствующей эпохи. А для написания фантастического романа якобы знаний не нужно. Ибо на то она и Страна чудес, что никто не знает, как там было. Но для того чтобы сконструировать мир, приправляя выдумкой элементы реальности, материалом необходимо не просто владеть, а владеть виртуозно. Не просто знать, как было когда-то и где-то, а понимать, по каким именно причинам там и тогда всё было именно так. #ЭтоИнтересно