Немой, или двадцать лет и три года.

Рассказ.
Двадцать три года Степан не был в родной деревне. Двадцать три года не знал, да и не стремился узнать, как живет мать. Да и жива ли она? Хотя возраст у нее ещё не большой, шестьдесят пять только. Наверно жива... Что произошло? Да ничего особенного. Влюбился в Катьку, деревенскую девушку, у которой жених был. Свадьбу они уже планировали сыграть... Ну а Степан напился как-то, да и лишил жизни жениха Катькиного. Проснулся утром в наручниках. Посадили. Отсидел, а возвращаться некуда... Вся деревня, как и мать родная, прокляли его. На суде предупредили, чтобы ноги его больше небыло в деревне. Как увидят мужики его, так и грех на душу возьмут... Больно уж любили в деревне паренька, которого он жизни лишил. Ну и что ему оставалось делать? Отсидел, уехал на север, благо не далеко ехать было. Устроился на работу. Семью так и не завел. Была одна, но не срослось. Кому нужен уголовник, который во сне Катьку какую-то зовет. Да-да, до сих пор Степану Катька снилась. Так и не смог прогнать девушку из сердца.
А тут вдруг письма от матери приходить стали. Как только она адрес его узнала? Пишет, что здоровья совсем не осталось, почти слепая. Приезжай мол в дом родной, чего уж там. Простила его давно. Да и в деревне поутихло все, забылось. Вот и решил Степан домой ехать. Будь что будет. Прибьют мужики, ну и ладно, за дело. Зато на Родине похоронят, там где родственники лежат. Уволился Степан, продал однушку свою, что заработал, да и поехал.
Стоит Степан возле деревни, с ноги на ногу переминается, не решится никак к дому родному пойти. Стыдно. Даже время подгадал три часа ночи, когда деревня спит еще, но все равно не решиться никак. Видит даже, что свет в окнах матери горит, ждет его, а никак... Совесть не пускает. Как теперь в глаза матери посмотреть... Ведь столько лет прошло, а он не поинтересовался даже, как она там... А ведь Степан другим человеком стал... Намучался он тоже от жизни своей. Не ласкова жизнь то к нему была. Много дум передумал... Поседел в тридцать лет.
Решился Степан, зашагал к дому родному. Забежал на крыльцо, дверь дернул, не заперто. Входит в избу, а за столом мать сидит. Сидит и на него смотрит. Иван шелохнуться не может. Стоит слезы глотает
- Здравствуй, мама
- Здравствуй сынок. А я уж думала не свидимся мы больше. Чего же ты не писал, не приезжал
- Так ведь деревня прокляла меня, как и ты. Как же я мог... Стыдно было, мама. Ты прости меня если сможешь...
- Давно уже простила. Это хорошо, что ты домой вернулся. Сынок, принеси воды из колодца нашего. Пить хочу, а вода закончилась.
- Сейчас мама,- хватает ведро Степан,- я мигом.
Степан выскочил из избы, нашел взглядом колодец во дворе, которого раньше не было, набрал воды и вернулся в дом. Вернулся, а матери нет. Только стул пустой на котором она только что сидела, да стол без скатерти.
- Здравствуй, Степан,- услышал он до боли знакомый голос.
Поворачивается, а там Катя стоит
- Катя?- выдохнул мужчина
- Она и есть,- чуть улыбнулась женщина,- А ты чего в дверях стоишь? Чего не проходишь, да еще и с ведром?
- Мама попросила воды принести
- Мама?- удивилась женщина,- Мама не могла ни о чем тебя попросить. Твоей мамы уже год как нет на свете нашем.
- Как нет...
- Вот так. Уже год как схоронили
Из рук Степана вырвалось ведро, залив весь пол
- Экий ты Степа неловкий... Разучился ведра держать? Весь пол залил,- идет Катя за тряпкой,- А я тут приглядываю иногда за домом. Захожу когда время есть
- Но как же так,- достает Степан из кармана несколько писем,- Вот же письма... На прошлой неделе мама прислала
- Это я тебе писала, Степа
- Ты?
- Я.
- А адрес... Как ты адрес узнала?
- В твоем поселке мужик один жил из деревни нашей, он то тебя и видел.
- Понятно. Но ведь я маму видел, он на стуле сидела
- Значит тебя ждала. Сегодня ровно год, как ее не стало. Три дня пока не померла тебя звала
Хотел Степан сказать что-то да не смог. Онемел Степан. Силится слово сказать, да не может. Так и стал Степан жить в доме родном, но уже без матери. Без матери и немой в придачу. Катя возила его несколько раз в город, к докторам, только те руки разводят, ничего мол, сделать не можем... Само должно пройти. Должно, да не проходит никак.
Прошло три года. Стал Степан некоторые слова выговаривать. Ну а Катя... Ну а Катя приходила иногда, помогала Степану. Где-то щи сварит, где-то пироги испечёт, где-то полы помоет да постирает. Приходила она приходила, да и осталась однажды. Насовсем у Степана осталась. Где-то с полгода косились на них деревенские, осуждали. Ну а потом видят как хорошо те живут, смирились. Пусть себе живут, чего уж там. Чего мы других осуждать будем. Сами не без греха.
Автор Бураков Сергей (БуракоF)