Краснодарские дворы, ул.

Красная, 60
В начале 90-х годов прошлого века я впервые услышала песню «Городок» (муз. Ю. Варум, слова К. Крастошевского) в исполнении Анжелики Варум. Как же я тогда ревела, ведь она была точь-в-точь про мой любимый «городок», про мой мир детства, про мой двор на ул. Красной, 60. Том самом месте, где сейчас «расположилась» гостиница «Москва».
В нашем дворе начала шестидесятых ничего особенного не было. Проход с ул. Красной между столовой, примыкавшей к «зеленому гастроному», и канцелярским магазином. Здесь всегда продавали жареные пирожки с горохом, картошкой, капустой… и была у детей нашего двора привилегия, нас часто этими пирожками просто угощали.
Во дворе был отдельно стоящий дом с очень красивым кованым крыльцом. В этом доме жили две семьи, но честно сказать, я их не очень хорошо помню. Они были побогаче остальных, всегда очень хорошо и красиво одетыми, но держались как-то особняком.
А все остальные жили в двухэтажном жактовском доме, который, по словам соседей, строили пленные немцы.
Во дворе была колонка с водой, рядом росло огромное дерево. Слева, прядом с домом был туалет.
Благодаря этому туалету, жильцам нашего дома, задолго до моего рождения, посчастливилось увидеться, и говорят, даже сфотографироваться с актерами, которые снимались в фильме «Хождение по мукам» (1957 год). Некоторые сцены из фильма снимали на углу улиц Красной и нынешней Гимназической и в наш двор они заходили по надобности. Снимали «зимние» кадры и Красную тогда засыпали солью, потому что снега не было. Эту соль на своих сапогах они тащили и во двор. Но никто не возмущался, это ж какое событие – живого актера увидеть.
Мы жили на первом этаже. Длинный коридор, по-моему, 8 комнат по 9 кв. м. В каждой комнате печь, которую топили дровами. Окна выходили во двор ул. Красноармейской. Перед дверью каждой комнаты газовая печь и маленький столик. Кстати, в нашей комнате № 7 жили: дедушка, бабушка, мой дядя, мама, а потом и папа и еще я. И как-то все размещались. Потом дядя женился и ушел к жене, потом мама с папой купили кооперативную квартиру, а я оставалась жить с бабушкой до самой школы. А потом все выходные и каникулы все равно была у них.
У каждого во дворе был свой сарай, где хранились домашние заготовки и запасы каких-то овощей. Я свой сарай помню, как сейчас: аккуратные полки с вареньями-соленьями и подвал, где было всегда очень прохладно и вкусно пахло квашеными огурцами, помидорами и капустой, которые бабушка, Земкова Евдокия Васильевна, заготавливала в небольших деревянных бочках.
И было у нашей семьи еще одно «помещение» - это мастерская дедушки, она была на втором этаже, над сараями. Там всегда пахло деревом и лаком, стоял верстак, и было много разных инструментов, разложенных по полкам. Дедушка, Земков Павел Александрович, был столяром, плотником и краснодеревщиком. Ходил всегда с деревянным ящиком с инструментами, и, приходя с работы, всегда давал мне 22 копейки, и я совсем маленькая, без всякого сопровождения взрослых, бежала в любимую «Кулинарию» за заварным пирожным («эклерами» их тогда не называли, по крайней мере, в нашем дворе).
Я родилась 1 мая 1963 года в Роддоме № 1, что на улице Седина. По рассказам мамы, она собиралась на первомайскую демонстрацию, сшила новое платье, но в этот год первомай пришлось отмечать в роддоме. И назвать меня, естественно, хотели Маей, но, на столь выдающееся событие, из Ставрополья, приехали родители папы. И дедушка, Милокумов Семён Фёдорович, «забраковал» это имя, потому что на тот момент у них была корова по кличке Мая. Допустить, чтобы корову и внучку звали одним именем, он не мог. Поэтому, некоторое время я жила без имени и была просто «солнышко» и «девочка». Этого не мог допустить уже мой двор. Собрали целый консилиум, по словам мамы, предложений было много, но соседка, Лида Чеснокова, предложила назвать меня Леной, потому что во дворе не было жителей с таким именем. Всеобщим «голосованием» имя было одобрено, утверждено и подтверждено свидетельством о моем праздничном появлении на свет, аж 18 мая 1963 года.
А какая замечательная жизнь была в нашем дворе. Мне казалось, что это просто все родственники, потому что вечерами все выходили во двор: разговаривали, смеялись, пели песни.
Но любимым увлечением жителей нашего двора было «Лото» с потрясающим «взносом» 1 копейка. Поэтому я с раннего детства знала, что такое «барабанные палочки», «туда-сюда», «стульчики», «гуси-лебеди» и т.д.
На все праздники во дворе ставились столы, вытаскивали из «закромов», кто, что мог и отмечали событие все вместе весело и до позднего вечера.
В нашем доме никто не запирал дверей. Если крючок с внешней стороны накинут, значит, дома никого нет. Были, конечно, и замки, но их не запирали, а если и закрывали двери, то ключ оставался торчать в замочной скважине. Если уезжали на долго, то ключ прятали в «самое тайное место» - под коврик.
А еще во дворе, вдоль сараев, стояли деревянные кровати и летом спали прямо на улице. У кого их не было, вытаскивали раскладушки.
Моих ровесников было немного, еще трое мальчишек, на год старше меня: это Эдик Кушу, Олег Туний и Андрей Измайлов. А вот ребята постарше лет на 5-10 были. Это были наши няньки. Это они ставили спектакли, составляли концертные программы, играли с нами и таскали на руках, угощали конфетами. Надо сказать, что к подготовке таких культурных мероприятий подключался весь двор. Начинали работать «пошивочный» и «бутафорский» «цеха». Родители из подручных материалов шили костюмы, делали реквизит, учили с нами стихи и песни. Когда все было готово, во дворе на бельевых веревках, коих было великое множество, вывешивались чьи-то шторы или простыни, все зрители приходили со своим стулом, и начиналось «действо» с бурей аплодисментов и слезами на глазах эмоциональных соседей.
Но, как-то раз, это было в конце 60-х, мне было лет 5, наверное. Уж не знаю, по чьей такой инициативе, «команда молодости нашей» решила пойти погулять в парк им. Горького. Несколько наших старших товарищей, я и три моих верных рыцаря, выдвинулись «на гульки» никого не предупредив, ну и заигрались в парке до вечера. Что было во дворе, страшно представить. Нас искали всем двором по всему центру города. А когда мы счастливые и довольные вечером вернулись во двор, нас уже ждали… Это был единственный раз в моей жизни, когда я узнала, что такое «ремень». Нет, я вообще не помню, получила ли я по тому месту, которое нашло приключение, но я всю жизнь помню картину: стул посреди комнаты, на нем бабушка с ремнем в руках, я у нее на коленях, она меня обнимает, и мы обе рыдаем…
А еще мы с мальчишками очень любили купаться в корытах. Так-то, все ходили в баню, что на углу улиц Коммунаров и Гимназической (в те времена Коммунистическая, а с 1970 года – Ворошилова). Да, та самая баня постройки 1912 года А.М. Виноградского. А нам, как только начиналась жара, с раннего утра ставили недалеко от колонки большие корыта, наливали в них воду, и она нагревалась под палящими лучами солнца. Как только «бассейны» были готовы, начинались «заплывы» с брызганьем, визгами, погружениями и игрищами с уточками, корабликами и просто с какими-то деревяшками. Счастью не было предела.
Куклы в мою жизнь вошли позже, в 70-е, когда я жила уже в пятиэтажном доме на ул. Вишневая, 21, и мы с подружками играли в дочки-матери» на лестничных площадках. А в раннем детстве, при моем-то окружении, были только футбол, хоккей с консервной банкой, «казаки-разбойники» и лазанье по деревьям и заборам. А соответственно вечно разбитые и «зеленые» коленки.
Мои любимые мальчишки! Семья Эдика уехала раньше и мы больше не встречались. А с Олегом и Андреем виделись и потом. На мое 17-летие они подарили мне куклу с моим именем, которую купила мама Олега, тетя Галя, аж в Кореновском районе, откуда она была родом. Мальчишки уходили в армию. Олега я больше не видела, а Андрей после армии пришел ко мне. Мы некоторое время встречались, а потом жизнь нас развела и больше мы не виделись.
В нашем дворе, как в браке «и в радости и в горести» всегда быть вместе. Когда я начала искать в мамином альбоме, хоть какие-нибудь фотографии нашего двора, то их практически не оказалось. Но были фотографии похорон, как-то принято было в то время фотографировать похороны почему-то. На них не видно самого двора, но есть все жильцы дома, наши дорогие соседи.
В начале 70-х годов в наш двор стали приходить какие-то люди и что-то измерять, ничего не объясняя и не отвечая на вопросы жильцов.
В 1972 году начался снос рядом стоящих зданий. Крушили школу № 36, в которой когда-то училась моя мама, любимый магазин с пуговками и нитками, столовую… Весь двор был просто завален кирпичом, досками, мусором… а в нашем доме продолжали жить люди…Они писали и звонили во все инстанции, но как-то все безрезультатно. Доведенные до отчаяния жители дома по ул. Красной, 60, решили написать в Москву и отправить им фото (одно из них мне удалось разыскать в фотоархиве соседки Тани Белан), это же фото было отправлено в журнал «Крокодил», но не знаю, было ли оно там опубликовано. В это время уже срезали колонку и отключили воду. Дедушка сделал такой деревянный «подиум», который из нашего окна вел во двор на ул. Красноармейской, и там мы брали воду. Надо сказать, что жители того двора с пониманием и сочувствием относились к бедам соседей и не препятствовали этим «вылазкам» за водой.
Письмо в Москву подействовало. Во двор стали приходить разные изумленные комиссии, которые сообщили, что, оказывается, никто не знал, что в этом дворе живут люди. По документам, всех выселили и дали благоустроенные квартиры еще в 1971 году. Кому уж те квартиры достались, история умалчивает. Но жильцы этого дома получили ордера лишь в 1973 году и все дружно переехали на Гидрострой, большинство в доме по адресу: ул. Благоева, 40.
Конечно, они общались и ходили друг к другу в гости, но это уже было не то. Потом кто-то менял квартиры, кто-то уезжал из города. Уже и не встречались и практически не общались, но если к кому-то в дом приходило горе, умирал житель нашего двора, срабатывала, какая-то «цыганская почта», и проводить в последний путь своего соседа приезжали те, кто еще мог в это время ходить.
Сейчас уже мало осталось тех, кто жил в этом дворе. Но, если по жизни, удавалось с кем-нибудь увидеться, это было действительно счастье. Недавно мы с Таней Билан вспоминали нашу «прогулку» в парк им. Горького, наших мальчишек и решили организовать встречу, но помешала «самоизоляция», но благодаря ей же, у меня появилась возможность написать эти воспоминания о нашем «городке», о жизни одного краснодарского двора.
А с друзьями детства мы обязательно встретимся и, очень надеюсь, что мой фотоальбом, посвященный родному двору, пополнится новыми фотографиями.