Господи, как хочется спать! Кажется, даже сердце засыпает - бьется через раз. Рука машинально держится за спинку кроватки, в которой чмокает соской месячный сынишка. А рядом со мной уютно возится его двухлетняя сестра. Спать она не намерена, расположилась всерьез и надолго. Катерина громко «читает» книжку и, ожидая восторга слушателей, периодически шлепает меня ладошкой: «Мам, я холосо головью?» «Холосо» - невнятно мычу я, полузаваленная дочкиными игрушками. Катя радостно прыгает и аплодирует сама себе... И зачем я поторопилась со вторым ребенком? Надо было подождать, пока дочка подрастет. ...Когда мы с сыном Евгением приехали из роддома, Катерина сразу же попыталась накормить братика апельсином. Забота о малыше охватила ее с первых минут. Она перетаскивала его по кроватке, пытаясь создать «Зеньке» более комфортные условия. Громко пела ему, спящему, колыбельную из репертуара эстрадных звезд: «Скази ты мне, лечка, скази мне, либина, за сто я его полюби-и-и-ла-а!» Рвалась кормить его из бутылочки, разбрызгивая молоко ему на личико. Словом, помогала, как умела. Вот так, заполошно, в заботах и волнениях летели день за днем, тягуче тянулись бессонные, изматывающие ночи, когда дети болели. Дочь подросла и стала для годовалого братца уже не только няней, но и воспитателем. Усаживала его рядом, брала книжку и, собираясь проводить по какой-то своей собственной методике урок, строго говорила: «Не будешь слушать, я тебя укушу». Помогало. Учила Женю кормить рыбок: как-то вместе покрошили в аквариум банан. Дети росли непоседами, и к вечеру мы валились с ног, дожидаясь, пока они уснут. Особенно не давала нам расслабляться Катюшка. Она и сама чистосердечно признавала себя «хугулянкой». За всей усталостью этих лет, неустроенностью быта, забвением собственных желаний появилось нечто иное - огромная радостная наполненность чувствами, ранее тебе неведомыми. Каждый миг, проведенный с собственным ребенком, обогащает в разы больше, чем самые заумные книги. Образы, которые теснятся в детском воображении, находятся на недосягаемой высоте от нашего убогого, «заболтанного» жизнью сознания. - Зачем березке ручку сломали?! Ей же больно! - и в слезы. Сын падает с качелей, пребольно ударяется. Увидев меня, перепуганную, с трясущимися руками, заплакал: «Мама, прости меня, я больше не буду падать». А бабушку, которая отдала внучатам все свое сердце и, беря их, болеющих, на руки, всегда приговаривала: «Все болезни бабушка на себя возьмет», - теперь сами заботливо ведут за руку на прогулке. И всегда для нее после походов в лес - букетики полевых цветов в маленьких кулачках. Их фантазия, игры, «афоризмы» - словно эликсир вечной молодости, поддерживающий нас в самые унылые моменты жизни... Дочь крутится перед зеркалом. Нацепила черные очки, бандану, наушники. В моих туфлях на высоких каблуках, немыслимом наряде танцует перед зеркалом, отчаянно жуя жевательную резинку. На мое восклицание: «Боже, а что ждет меня лет через пять?!» немедленно следует неоспоримое: «Через пять лет тебе будет сорок пять!» Ты, мол, мать, о себе подумай... Но своих лет я не ощущаю. Родителям должно иногда быть столько же, сколько их детям, иначе ни доверия, ни взаимопонимания между отцами и детьми не будет. ...В комнате успешно завершена боевая операция «спецназовцев» с игрушечными автоматами по обезвреживанию папы, который смотрел по телевизору «Диалоги о рыбалке» и не разрешал наследникам переключать его на «Мумию». Молодость победила, и отец, ворча, но улыбаясь: «Совсем бояться перестали», уходит на кухню. Сердиться на них невозможно. По крайней мере, долго. Даже суровый кот стоически переносит все тисканья и одевания. Как-то эти дрессировщики соорудили носилки, замотали кота в «царские одежды» и торжественно носили его по квартире как визиря. Котя, он же Пуня, он же Чубайс, он же Дихлофос (классно ловит мух) мрачно смотрел из-под надвинутого на лоб платка, но не сопротивлялся. Как часто хочется пожалеть себя, что за эти двенадцать лет ни разу не удалось где-то отдохнуть, куда-то съездить. Что приходится постоянно ограничивать себя в обновках. А так иногда хочется хотя бы часок пожить без заботы! Или хотя бы раз заснуть раньше двадцати трех часов! Но только я собираюсь пожалеть себя, как слышу - в детской идет делёж плюшевого медведя.

- Если я состарилась, это не значит, что Мишу Дед Мороз подарил тебе! Я улыбаюсь и, как ни стараюсь себя пожалеть, не могу этого сделать. Ну, никак не ощущаю себя несчастной!.. 2003 г