Запах хлеба

Автор :#ГалинаКаган
Мы в эвакуации. Живем в Уфе. В одной узкой, как вагон, комнатке: мама, дедушка, моя старшая сестра, я и мой троюродный брат – Юрка.
Он старше меня на целый год.
А мне недавно исполнилось пять лет.
Все бы ничего, но мы с ним спим на одной узкой кроватке, а он ночью уписывается.
И этот фонтанчик почему-то всегда поворачивается в мою сторону. И я просыпаюсь от холода и мокроты…
Начинаю плакать и звать маму.
Просыпаются все, ругают Юрку.
А мне становится его жалко.
Его мама, тетя Муся, куда-то уехала. Конечно, не помню, куда и надолго ли... Такое ощущение, что очень далеко и навсегда.
Даю себе слово больше на него не жаловаться.
Но на следующую ночь все повторяется, и я со сна забываю данное мною слово…
Так и живем.
В тот день дедушка забрал меня из садика, и мы с ним идем по мокрым, мрачным, почти безлюдным улицам получать хлеб по карточкам.
Мне ужасно холодно и очень хочется кушать, но у меня хорошее настроение.
– Дедушка, мы сегодня ходили в госпиталь, и я там выступала перед ранеными. Пела песенку «Дочурка синеокая»! Я думаю, дедушка, им очень понравилось – они улыбались! А хлопать почти никто не мог – они же все лежали забинтованные-перебинтованные. Но все равно было видно по глазам, что улыбаются!
Дедушка смотрит на меня серьезно так и говорит:
– Значит, будешь у нас артисткой!
И еще у меня хорошее настроение, потому что мы идем за хлебом!
Я так люблю ходить с дедушкой за хлебом!
Еще только идешь, а уже чувствуешь где-то внутри: вот-вот будет что-то очень хорошее!
А уж когда мы стоим в очереди, можно чуть-чуть наесться даже от одного только запаха!
Я обожаю этот запах свежего хлеба!
А однажды старенькая бабушка, которая стояла в очереди прямо перед нами, вдруг начала медленно оседать и упала прямо нам под ноги.
Я испугалась, конечно, а дедушка сказал тихо-тихо, что это всего лишь голодный обморок.
И бабушка быстро открыла глаза, а кто-то сразу принес табуретку.
Бабушку подняли и посадили.
И вот подходит наша очередь!
И дедушка протягивает наши драгоценные карточки и получает за это…
Как мне кажется, удивительно… волшебно… замечательно пахнущий хлебушек.
Целую буханку!!!
Хлеб я всегда несу сама в матерчатой сумочке, которую мама сшила специально для хлебушка.
Всю дорогу я несу эту сумку почти у самого своего носа…
Нюхаю!
И уже представляю, как сейчас мы придем домой. И я хотя бы крошечку попрошу у дедушки до прихода мамы – попробовать.
Я знаю, что дедушка мне никогда не отказывает.
А делить хлеб все доверяют только маме.
Она делает это так умело – никто и никогда не смог бы придраться.
Сначала она разрезает буханку пополам. Одну часть – на ужин, другую – на следующее утро. Потом от каждой половинки отрезает горбушку!
И тот, кто знает, что сегодня его очередь получить ее, уже сияет от счастья.
А тот, кто утром будет кушать горбушку, тоже уже почти счастлив.
Потому, что он будет спать в предвкушении счастья.
И получается, что каждый день у нас есть два счастливых человека!
А это целых два счастья!
Одно – утреннее и одно – вечернее.
И даже, если не ты тот счастливчик, то все равно от одной улыбки в комнате всем становится светлее.
В тот день, в садике, нам хлеба не давали. Был только какой-то жидкий суп с растертой картошкой. Но картошка, видно, была мороженая. Суп был хоть и сладковатый, но очень невкусный.
Однако воспитательница так строго на нас смотрела, что нельзя было даже чуть-чуть оставить его в тарелке.
И мы старались…
От этого живот уже заполнялся, но чувство голода, почему-то, совсем не проходило.
А вот от маленького кусочка хлеба сразу прошло бы!
Это было так странно…
И вот мы дома. Дедушка берет у меня мешочек с хлебом, кладет его на стол.
Потом смотрит на меня очень внимательно и говорит:
– С хлебом не играйся! Скоро все соберутся, и будем все вместе ужинать. Я пока к соседу зайду. Он обещал мне газету. А мама вот-вот придет.
Дедушка уходит. Я остаюсь дома одна и хлеб в мешочке.
Чтобы не думать о хлебе, снимаю с книжной полки альбом с фотографиями, который прислал нам папа… вместо зимних вещей.
Когда Мама открыла эту долгожданную посылку и увидела альбомы с фотографиями, у неё прямо брызнули слёзы из глаз! А потом мы все вместе смеялись… и тоже до слёз!
А дедушка пожимал плечами и повторял:
– Это ж надо! Это ж надо додуматься!
Но зато теперь, чтобы как-то отвлечься от голода, я могу рассматривать те фотографии.
Там папа с мамой совсем молодые. С ними их друзья – некоторых я узнаю. Дедушка и мамина мама – моя бабушка. Она давно умерла, когда моя мама была совсем маленькая.
Эту фотографию я почему-то особенно люблю. Там бабушка такая красивая! В таком замечательном платье! Просто какая-то королева. Я такой красоты в жизни не видывала. Как жаль, что я на неё не очень похожа!
Но в этот раз я что-то не могу спокойно рассматривать даже мои любимые фотографии.
Мне мешает мешочек с хлебом.
Он смотрит на меня черным глазком прорези и так сильно пахнет!
Да… еще сегодня мой «горбушечный» день!
Я закрываю глаза и… словно куда-то проваливаюсь…
Рот прямо наполняется слюной… и ароматом хлеба…
И я так явственно ощущаю вкус этой горбушки!
И вдруг – запах исчезает!
И в этот самый момент открывается дверь и заходит мама.
Я бросаюсь к ней с криком:
– Мама, мама! Он почему-то больше не пахнет!
Мама ничего не может понять.
– Кто он?
– Мешочек!.. Мешочек с хлебушком!
Мы подходим к столу и видим ужасающую картину: на столе лежит пустой мешочек, а вокруг по столу разбросаны крошки.
Я еще ничего не успеваю сообразить, мои глаза наполняются слезами.
Мама стоит молча, тоже ничего не понимая, опустив голову.
– Как ты могла?! Как ты могла?! – вдруг кричит она совершенно чужим незнакомым голосом и бьет меня рукой по лицу.
– Ты же оставила всех голодными!!!
Я больше ничего не помню – провал – какая-то черная дыра.
А иначе ведь нельзя было бы выжить от этого страшного стыда и горя.
Только среди ночи я проснулась то ли от болей в животе, то ли от дедушкиного шепота:
– Анечка, Анечка, не плачь… успокойся, она все поймет, все простит…
А потом я услышала шепот плачущей мамы:
– Как я могла, как я могла ее ударить?.. Никогда себе этого не прощу.