Зинкина любовь - 2

Лена возвращалась из магазина, когда услышала крики, раздающиеся во дворе ее дома. Не успев среагировать, как ее отвлек Мишка, одноклассник сестры, который давно положил глаз на пышнотелую девчонку четырнадцати лет. Лена не успела опомниться, как ее тело приобрело такие формы, что любая баба позавидует. Всё при ней, кровь с молоком.
- Ленка, айда на поле, там парни футбол гоняют. Посвистим, поддержим наших. – затараторил Миша, остановив велосипед рядом с девушкой.
- С кем играют, с гореловскими? – ее взгляд оживился, в глазах появился блеск.
- Ага, садись, довезу, - Миша кивнул на железную перекладину, соединяющую руль с сиденьем.
- Сумку надо отнести, - подняла руку с продуктами Лена.
- Ай, давай потом, а то все скоро разбегутся. Пропустим - кто кого. Зуб даю, наши горелым наподдают по самые помидоры, чтоб больше носа сюда не показывали.
Лена внезапно насупилась.
- Не поеду.
- Почему? Лен, ну не ершись, садись. Говорят - Сашка, двоюродный брат Ильи, приехал.
- Да? Точно? – Лена вновь воспряла духом.
- Точно, - Миша заметно расстроился.
Он знал, что ей нравится этот вечно загорелый парень из соседнего села, поэтому специально ляпнул про него, чтоб Ленка не смогла отказаться поехать с ним на поле. Убрав левую ногу с педали, Миша жестом показал, мол, садись. Лена повесила на руль сумку и ловко запрыгнула на раму. Пока они отъезжали от перекрестка, крики ее матери удалялись, заглушаясь собачьим лаем выскочившей на дорогу маленькой дворняги тети Гали. Приехав на поле, Лена спрыгнула с велосипеда и огляделась. Примятая трава вместе с полевыми цветами указывала на то, что ребята тут были, но уже ушли.
- Ну и где? – скривила рот Лена, уставившись на Мишку.
Тот опустил глаза и шмыгнул носом.
- Доиграли уже, наверное.
- Вижу, - Лена злилась. – Давно? Когда они вообще тут были? Утром?
Глаза Миши забегали.
- Вчера ночью.
- Чего? Ты совсем ку-ку? – покрутила она пальцем у виска. – Зачем тогда позвал?
Миша втянул голову в плечи.
- Хотел тебя прокатить.
- Прокатил, спасибо, - Лена с силой сорвала сумку с руля и потопала обратно.
- Подожди! Давай довезу! – развернул велосипед Мишка.
- Отвали, - Лена не оборачивалась, махнула на него рукой, почти убегая.
- Лен!
- Отвали, сказала. Бесишь.
Миша не стал больше напрашиваться. Проезжая мимо рассердившейся девушки, крикнул:
- Сегодня на танцы приходи! Они там будут. Я уверен!
- Да пошел ты, - Лена закусила губу, уставившись на его спину.
Только время потеряла. Сейчас придет домой, там грядки не полоты, мать шум поднимет - будут тебе, Лена, и танцы, и Сашка. Прибавив шагу, Лена спешила заняться домашними делами. До дома не так уж и далеко, но добрых пятнадцать минут потеряешь. Мать с утра какая-то недовольная. Кажется, они с Зинкой вчера повздорили. Лена не знала, в чем причина вечного недовольства мамы, потому что не следила за сестрой и не досаждала расспросами ни мать, ни Зину. Единственное, что она заметила еще в детстве, так это один немаловажный факт – отец входит в дом и наступает глухая тишина: мать замолкает, уходя на улицу, сестра виснет на шее папы и говорит, как она по нему соскучилась.
Лена подошла к калитке и увидела на траве у крыльца разломанную на две части стропилину, которую укрывал тоненький платок… «Мамкин!» - пронеслось в голове, и девушка рванула внутрь дома.
Мать сидела за столом и сопела, перебирая гречу на цветастой клеенке. Присмотревшись, Лена заметила на щеке мамы крупную ссадину.
- Божечки, кто это тебя так? – ахнула девушка, повернув голову на занавеску в дверном проеме, которую с шумом отодвинул отец, выходя из комнаты.
- Ленка, я уезжаю в Горелово, за мамкой смотри, батьку помни только хорошим словом. Зинку тоже забираю. Нечего ей тут с вами дурью маяться.
- Пап, - у Лены открылся рот и глаза наполнились слезами.
- Мать тебе все прояснит, а мне некогда. Зинка, ну скоро ты там? Капуха, ничему тебя мать не научила. Другая всему бы обучила, не то, что ЭТА!
Его верхняя губа гневно дернулась. Лена, уставившись на папку, не понимала, что происходит. Из комнаты вышла Зина. Ее лицо сияло, как начищенный ботинок, а в руках у нее был небольшой старенький чемоданчик.
- Зина… - с выдохом произнесла Лена, но сестра не стала отчитываться и прямиком двинулась к выходу.
- Хоть бы с дочкой попрощалась, - зашипел Виктор на жену, кивнув на выходящую Зину. – Так и знал, что ты не мать, а…
Он не стал договаривать и вышел следом за Зинкой, которая уже стояла у калитки и ждала отца. Лена, кинувшись к окну, проронила несколько слезинок.
- Нечего по ним слезы лить, - подняла голову Маша, и Лена, увидев ее заплывший глаз, ужаснулась. – Вся семейка гнилая. От бабок до детей.
Маша встала, выбросила испорченные зерна гречи в мусорное ведро.
- Доча, попомни мое слово. Никогда не связывайся с семьей твоего батьки. Я дурой была, любила до безумства. А теперь видишь, - она показала на ссадину на лице. – Это мне за доброту мою и любовь, которую всю жизнь пронесла. Ни разу ни с кем не миловалась. И вот, как мне Витя отплатил.
- Мама, почему он Зину с собой забрал?
- Пускай уходит. Хоть и сестра она тебе, да только… только…
- Что, мама.
- Забудь ты о ней доченька, чужая она стала тебе. А мы с тобой будем жить, как жили. Но вдвоем. Леночка, ни о чем не спрашивай меня. Мне сейчас не до разговоров.
- Это папка тебя, да? – Лена показала кивком на щеку матери.
- А какая теперь разница? Не болит, не беспокойся. И душа уже не болит. Я свою часть уговора выполнила, а дальше…
Маша помолчала немного, а потом махнула рукой и села перебирать гречу.
Лена стояла перед ней с минуту, думая об отце, сестре и о том, за что отец ударил маму. Много загадок кроется в прошлом, от которого остались лишь Зинкина коса, лежащая в комнате на столе, отцовская рубаха свадебная, висевшая в шкафу, и рана на щеке матери. Лена не стала рыдать. Она уже взрослая, должна держаться.
- Пусть уходят, сами проживем. – она обняла маму и осторожно чмокнула ее в больную щеку.
***
Доехав до Горелово на мотоцикле, Виктор остановил его у синего забора с воротами и высадил дочь. Зинка с улыбкой на устах подошла к воротам и толкнула одну створку.
- Закрыто, - тихо сказала она.
- Сейчас. – Виктор, прислонив мотоцикл к забору, свистнул, да так громко, у что дочери заложило уши.
Прикрыв ладонями ушные раковины, Зина даже присела.
- Уже? – сквозь пальцы услышала Зина и выпрямилась.
Перед ее лицом ворота распахнулись после характерного щелчка металлической щеколды, и Зина почувствовала, как ее глаза становятся все шире и шире.
- Проходите гости дорогие! – звонкий писклявый голос заставил Зину вздрогнуть
- Пап, - она посмотрела на отца непонимающим взглядом.
- Проходи, что стоишь? – ответил он, не глядя на нее. – Теперь это наш дом.
- Как это, пап? – Зина не сдвинулась с места. – Ты же говорил, что мы будем жить вдвоем.
- Правильно, мы вдвоем и Надя.
- Что? – Зина устремила буравящий взгляд на молодую женщину, которая была явно младше мамы.
- Не прикидывайся, будто ты не услышала. Да, мы переезжаем к Наде. Она заменит тебе мать.
(в понедельник)