Приходи (старая) - 50

Люба, прищурившись, сжала губы. Сейчас Анька начнет орать, надо как-то быстро среагировать, чтоб, прибежавшие на крики, врачи увидели полуживую Любу и оставили ее здесь еще на месяцок.

— Что смотришь? — с вызовом спросила Люба, не скрывая довольной ухмылки.

— Я сумку забыла, — Аня подошла к стулу и протянула руку к его спинке.

Женщины, выжидающие скандала, притихли. Аня демонстративно сорвала лямку сумки со спинки и накинула ее на плечо.

— Прощай! — сказала она металлическим голосом.

Когда дверь за Аней закрылась, все уставились на Любу.

— Она все слышала и не придет больше. — грузная пациентка с седыми волосами спиной сползла по подушке и удобно улеглась на кровати.

— Ха! — Любка не поверила ее словам. — Приползет, никуда не денется!

***

Аня неслась домой, как угорелая. Обида захлестнула так, что вместо жалости в груди женщины вспыхнула ярость. Мать, да какая ты мать после этого? Унизила родную дочь, чтобы перед посторонними женщинами выглядеть на коне! Зачем? Неужели в тебе нет ни капли сочувствия? Ты же одна останешься, потому что всех детей выбросила не только из своего дома, но и из сердца.

— Как ты могла? — слезы покатились градом, когда Аня бежала по ступеням вверх к своей двери. — Мама, за что?

Сунув ключ в дверной замок, Аня не сразу поняла, что дверь заперта изнутри. Женщине вдруг почудилось, что Сашка вломился в ее квартиру и сменил замок. Но это невозможно, Сашка в тюрьме. Вдавив звонок большим пальцем, Аня занервничала. Через пять секунд с той стороны послышался щелчок, и дверь открылась.

— Ванька!! — Аня бросилась ему на шею и начала безудержно целовать его теплые щеки. — А как ты вошел? — отпрянув от него, Аня сдвинула брови к переносице.

— Совсем замоталась, — махнула рукой тетя Маша, выглянув из комнаты Лили, — Ваня, хоть ты поговори с ней. О себе не думает, пусть о дочке покумекает.

Ваня, переведя задумчивый взгляд с соседки на сестру, нахмурился.

— Пойдем, — он вошел в кухню и показал на свободный стул, — садись.

— Она тебе все рассказала, да? — Аня была недовольна болтливой соседкой. — А почему ты приехал раньше?

— Отпустили, — Ваня поднял чашку с недопитым чаем. — Ответь мне только на один вопрос: почему ты носишься с ней, как курица с яйцом? Зачем? Ты как будто долг перед ней отрабатываешь.

Опустив глаза в пол, Аня тяжело вздохнула.

— Мне всю жизнь не хватало мамы, — начала она оправдываться. — Ванечка, ты – парень, тебе проще, а я… Знаешь, как обидно было, когда выходишь из школы и видишь, как встречают детей их родители? Забирают у них портфели и несут, взяв своего ребенка за ручку. Ваня, мне так всего этого не хватало.

— Ты уже взрослая, к чему эти воспоминания? — Ваня откровенно не понимал сестру.

— Я думала, что она изменилась. Я четко представляла, как приду к ней, обниму, она расплачется, а потом заберу ее к себе, буду ухаживать, помогать.

— А она что?

— Ничего, — почти шепотом ответила ему Аня. — Все такая же злая и гадкая.

— Вот видишь, горбатого только могила исправит. И то не факт. Поэтому хочу тебе сказать, сестричка, вернее, попросить. Никогда не приводи ее жить сюда. Я не смирюсь. Не прощу. Не поверю, что она одумалась или там… прощения захочет попросить. Не прощу за то, что она подкинула меня тебе. И ты, как старшая сестра, не бросила меня. Вот за это я тебя всю жизнь на руках носить буду. Ты – настоящий человек. Ты – лучше матери. И я благодарен тебе до конца дней моих. А с ней… даже матерью назвать ее не могу… Не хочу о ней не слышать, не знать, как она там. Да хоть в инвалидном кресле – плевать!!

Аня вздрогнула от этих его слов. Надо же, каким жестким стал ее брат, а раньше был более мягким, уступчивым.

— Не смотри на меня так, — Иван поставил чашку на стол. — И не думай обо мне плохо. Я за справедливость.

***

Иван погостил всего пару дней и уехал, предупредив сестру, чтобы ждала летом. Там у него будет полноценный отпуск, и тогда вся семья проведет летние деньки на даче, которую Ваня обещал помочь подремонтировать. Славный парень вырос, нечего сказать. Настоящий полковник!

Проводив его, Аня с дочкой вернулись домой. Пока они готовились поужинать, зазвонил телефон. Аня вышла в прихожую и подняла трубку.

— Алло.

— И как тебе живется, бесстыжая?! — женский голос, казалось, был ей знаком, но помехи на проводе не давали распознать его. — Мать вся больная, побирается, а ты и ухом не ведешь!! Ало! Слышь, не? Кусок поперек горла еще не встал?? Да чтоб тебе аукнулось, да чтоб у тебя все глазья повылезали, бессовестная! Вчера Любку еле откачали, а тебе по боку!!

Женщина еще что-то кричала, но Аня ее не слышала. Рука, с силой зажав трубку, медленно сползла по груди и повисла вдоль туловища.

— Мамочка… — вырвалось из горла Ани, и из глаз потекли слезы…

продолжение следует... (потихоньку вхожу в график, спасибо за ожидание)