—Лидочка, дорогая! Горе-то какое! Ты слышала? – Тетка Валя, любитель сгустить краски до предела и простую царапину представить едва ли не смертельной болячкой, любила начинать разговор театрально, с самого «острого» момента, затем вздыхать и выдерживать паузу, чтоб интрига «настоялась» и стала еще острее.
—Нет, не слышала. Видимо, не очень важное событие, раз мне никто не сообщил. – Лида уже привыкла к такому поведению сестры отца, поэтому терпеливо ждала, когда женщина перейдет к делу. Идти у нее на поводу и пускаться в расспросы Лиде не хотелось принципиально.
—Ох, да как же не важно-то? Ты как так вообще говорить можешь! Вот уж точно, не в нашу ты родню! Вся в мать – черства и не жалостливая! – Подобное обвинение, по мнению тетки, должно было наповал сразить черствую племянницу.
Снова пауза и снова Лида промолчала, ожидая, когда родственница перейдет к сути разговора.
—Лидка? Ты тут еще? А то с тебя станется и трубку бросить. Как в свою Москву переехала, так вообще зазналась! Деревенская родня ей теперь не ровня…
Ага, пошли пространные рассуждения о Лиде и ее переезде. Значит дело и правда не очень важное. Можно и помолчать, поджаривая интерес тетки. Все-таки, Лида была похожа на родню отца, но внешне не любила показывать эмоции, бушевавшие внутри.
—Теть Валь, у меня времени на разговор пять минут. Если вы все сказали, до свидания. Мне некогда вести с вами пространные беседы о том, какую плохую жену нашел ваш брат, и какие ужасные дочери у них получились. И Лида, и ее младшая сестра были не в чести у многочисленной родни отца.
—Лидка, вот ты всегда такой занозой была! Палец в рот не клади, по локоть отцапаешь!
—До свидания, теть Валь, привет бабушке! – Лида знала, этот прием никогда не подводил. Отсутствие интереса действовало на Валентину отрезвляюще и она, как правило, без предисловий переходила к сути разговора.
—В общем, ты должна на две недели принять у себя Веронику с дочкой. Девчонка серьезно больна, лечить смогут только в столице, перед этим надо обследовать. Кроме тебя обратиться не к кому. Мы всей родней решили, что соберем им денег на дорогу и проживание, а ты уж там встретишь и по врачам поможешь походить.
—Ага. Отлично, подошли к сути вопроса. Я правильно поняла, мое мнение не учитывалось в принципе?
—Лидка, ты в своем уме? Какое мнение? Дите болеет! У тебя сердце есть вообще? Да ты сама должна была все телефоны оборвать, дозвониться и предложить свою помощь! Мужика своего отправить в деревню на личном авто, чтобы привез Веронику с Анечкой. А ты…- Валентина не сдерживаясь, начала, повышая голос с каждым словом, обвинять племянницу во всех смертных грехах, какие смогла выдумать. Удивительно, но Лида и не думала отвечать. Ну, точно будто не из их родни! Своя бы давно пустилась в пространные ответные обвинения, женщины от души поскандалили бы, а потом, как ни в чем не бывало, продолжили разговор. Но Лидка была в мать – молчала и на провокации не реагировала.
Видимо, Валентина поняла, что сильно переборщила с требованиями, поэтому продолжила уже более миролюбиво.
—Лидка, не гневи бога! Девчонке нужно обследование. Только в Москве такое сделать могут. Было бы к кому обратиться, ни за что тебя просить не стали бы. Но тут делать нечего. Вероника выезжает завтра, послезавтра у тебя будет. Встретишь, заселишь и поможешь врачей пройти. Хотя бы до больницы поможешь доехать! – Валентина говорила уже совершенно иным тоном, поэтому Лида поняла – дело действительно обстояло серьезно.
—Хорошо. Пришлите мне сообщением номер телефона Вероники и адрес больницы, в которой будут обследовать ребенка.
- Ладно! – Валентина бросила трубку, за мгновение снова став той же крикливой и хамоватой теткой.
–Вот же привалило счастье! Надо Никите позвонить, предупредить, что у нас кадровые перестановки. – Сказала самой себе Лида, и пошла освобождать комнату для гостей.
В трехкомнатной квартире Никиты и Лиды одна комната была отведена для гостей, которые могли бы остаться с ночевкой или пожить несколько дней. Так как оба супруга не отличались общительностью, комната пустовала большую часть времени. В итоге Лида решила обустроить в ней свою мастерскую. Ее основной работой было туристическое агентство, но в последние полгода она стала активно зарабатывать на своем швейном хобби – шила на заказ костюмы для танцоров.
Спрос на подобные платья был высок и Лида, даже не имея огромного опыта, получала вполне приличные деньги, позволяющие периодически закупать дорогие ткани и фурнитуру, а также проходить платные курсы и мастер-классы.
Лида вошла в комнату и глубоко вздохнула. В центре стоял огромный раскроечный стол, а стеллаж у стены был заполнен тканями и коробками с фурнитурой. Оставлять это богатство в комнате с незнакомым человеком было страшно. Лида засучила рукава и принялась паковать все по коробкам. К приходу мужа с работы она успела упаковать все ткани и перенести их в свою спальню. Быстро объяснив Никите причину своей огромной работы, Лида накормила мужа ужином и вместе они сложили стол, разместив его в углу.
—Лид, а ты уверена, что все это необходимо? Все-таки, приедет взрослая женщина и больной ребенок. Им не до того будет.
—Возможно, но лучше я заранее позабочусь обо всех возможных происшествиях.
Спустя день Лида созвонилась с двоюродной сестрой Вероникой и уточнила время прибытия. Однако, вместо сестры и ее дочери, на перрон вышло целое семейство. Вероника решила показать столицу мужу и старшему сыну, раз уж об их месте проживания позаботились.
—Ой, Лидка, привет! А мы тут, как видишь, всем составом! Ты же не против? Обратных билетов все равно нет. Петьку с Мишенькой я уже никуда не отправлю! – Вероника оказалась удивительно похожей на тетку Валю. Крикливая, наглая и грубоватая. Она уверенно уселась на переднее пассажирское место, дав мужу указания рассадить детей.
—Ник, но почему ты сразу не сказала, что вас будет так много? Мы не готовы принять целую семью. Нам вас даже разместить негде.
—Ой, брось ты! Чего нас размещать? Где двое улягутся, там и четверо влезут! В тесноте, да не в обиде! А ты чего стоишь-то? – Вероника даже не заметила, что кузине не хватило места в автомобиле.
—Я не ожидала, что вас будет так много, поэтому приехала с мужем. Теперь я получаюсь шестая в салоне. По правилам нельзя.
—Хватит тебе правильную включать! Лидка, вот ты как была ненормальной и чудноватой, так и осталась! Кто нас проверять станет? Если что, Мишенька на пол ляжет и все!
—Нет, Ник, так нельзя. Я поеду домой на метро.
Вечером Лиде пришлось в срочном порядке готовить ужин на большую семью, так как узнала, что Вероника приехала не только без продуктов, но и без денег. Как оказалось, те деньги, что им собрали родственники, они с мужем прогуляли в вагоне – ресторане по пути в столицу.
—Не, ну а чо? Имеем право хотя бы раз в жизни отдохнуть, как люди. Разве нет? И так сидим в своем селе, ничего не видим! Ты богатая, прокормишь! – Вероника хмыкнула, наворачивая ужин, совершенно не заботясь о том, что младшая больная девочка, Аня, совсем ничего не ела. Она выглядела сонной, но не производила впечатления серьезно больной. Казалось, девочка просто устала и едва не засыпала за столом. В отличие от пятилетней сестры, десятилетний Миша ел активно, шумно, хватая куски побольше и закрывая их руками на тарелке, чтоб не отобрали отец или мать. Казалось, в этой семье такое поведение было нормой, ведь пока Вероника отвлекала сына, муж выхватывал куски с его тарелки, а потом съедал под громкий смех супруги. Лиде и Никите казалось, что даже обезьяны в зоопарке проявляли во время еды больше культуры.
К счастью, представление скоро закончилось, Петр с Вероникой ушли спать, а Миша занялся исследованием дома. Пришлось Лиде провести с ним беседу и ограничить места, в которые ему был разрешен доступ.
—Миша, в гостиную и нашу с Никитой спальню входить нельзя. Соответственно трогать там тоже ничего нельзя. Там дорогие ценные вещи. Я не хочу, чтоб потом с твоих родителей деньги требовать, если ты что-то испортишь! – Мальчик неохотно кивнул.
Маленькая Аня готова была согласиться с чем угодно, лишь бы ей дали поспать. Лида дала ей молока с медом и пряник, отчего вскоре девочка заснула прямо на диванчике в кухне.
На следующий день Никита отвез все семейство в больницу. Лида пыталась дозвониться до Вероники, чтобы решить вопрос с ужином и в общем с питанием, но сестра не брала трубку.
Вечером Лида на всякий случай закупила побольше продуктов и не зря. Так как у гостей совсем не было денег на еду и проживание, Лида предложила приемлемый, по ее мнению вариант, который должен был устроить всех, но на который родственники отреагировали оскорбленной кислой миной.
—Вероника, мы с мужем готовы вас кормить и предоставить бесплатное проживание, если ты возьмешь на себя готовку и уборку, а твой муж будет присматривать за детьми, чтобы они не разнесли нам всю квартиру. Я работаю на двух работах, по сути, мне некогда стоять у плиты и кормить такое количество людей. Запустить стирку и протереть пол тоже не станет для тебя огромной проблемой, я уверена.
—То есть, я у тебя домработницей, что ли буду? Нормально ты устроилась! К тебе родня приехала! А ты вот так? Дааа уж, говорила мне тетка Валя, что я еду не к нашей родне, а к чужой крови, но чтобы так…
—Вероника, в Москве не мало гостиниц и хостелов. Выбирайте подходящий, мы вас туда с удовольствием отвезем. Тетя Валя мне говорила, что вам собрали немалую сумму, и вы все свои расходы сами будете закрывать. Если тебя что-то не устраивает – не держим. – Лида решила не идти на поводу у родственницы и не вестись на провокацию.
—Да лесом идите! Я что, нянька что ли? – Петр решил само ликвидироваться в тот же вечер сразу после ужина. По его словам, он готов был даже на вокзале ночевать, но не терпеть такое унижение. Вероника, хорошо поразмыслив, согласилась на условия сестры и осталась в квартире с детьми.
Первая пара дней прошла в относительном спокойствии. Вероника с детьми утром уезжала на обследование, а вечером возвращалась, готовила и делала домашние дела. Однако на третий день ей все надоело. Вернувшись с работы чуть раньше, Лида с ужасом обнаружила Мишу и Аню в своей комнате. Аня примеряла недошитое платье, обернувшись в кусок дорогущей ткани и налепив на себя стразы, стоимость каждой из которых была довольно ощутима. Миша в это время решил устроить ревизию Никитиной коллекции моделек. Все машинки, которые мужчина кропотливо собирал, были разбросаны по полу, от некоторых успели отвалиться детали. Лида увела ребят в их комнату и обнаружила, что за ними никто не смотрел. Вероника не брала трубку в течение нескольких часов, а потом вдруг заявилась, явно навеселе.
На все претензии сестры относительно поведения детей она отвечала нахальной улыбкой и довольно быстро перешла в наступление:
—Чего раскудахталась? А? Самая крутая тут? Так есть и покруче! Поглядите-ка! Футы-нуты, ножки гнуты! Москвичка, тридцать три косички! Давно ли сама из деревни уехала, зазвездилась что ли? Ну, поиграли дети, и что? Тебе жалко, что ли? Рада должна быть, что у тебя хотя бы раз дети поигрались! Сама-то пустоцвет, не можешь родить! Не стану я детей ругать. И вкалывать на тебя больше не стану.
Лида привычно не стала спорить. Она быстро собрала вещи родственницы и выставила за дверь, не обращая внимания на оскорбления, летевшие ей в спину. Вероника метнулась вернуть чемоданы, в это время Лида вывела детей следом и закрыла дверь.
Поняв, что ее поведение никто терпеть не собирается, Вероника принялась стучать ногами в дверь и громко орать, что ее, мать с больным ребенком, выставили за дверь. Голодную и без денег.
—Люди! Помогите матери с больным ребенком! Это где же такое видано! На ночь глядя выставили за дверь. Голодных, холодных! Помогите, кто может.
Лида слышала и не знала, как поступить, но понимала, обратно эту хабалку она уже не пустит.
В этот момент завибрировал телефон. Звонил муж.
—Лида, ты дома? Не поверишь, кого я пару часов назад в кафе неподалеку от дома видел? Наших гостей! Петька никуда не уехал, а Вероника явно навеселе была. Говорят денег у них нет, а сами такую «поляну» себе заказали. Были одни, без детей. Пили ели так шумно и весело, что их сотрудники вывели. Я решил проверить, как там у них обследование продвигается. У меня в той больнице как раз друг работает. Он вообще-то не обязан мне тайну пациентов раскрывать, но дело в том, что Анечка не пациент! Они не были у врачей. Приходили, шатались по больнице, а вечером домой к нам возвращались. Странное что-то творится, ты не находишь? Она дома сейчас, можешь у нее спросить?
—Она не дома, я их выгнала... - Лида слушала и понимала, что ее жестоко развели.
Видимо, Вероника изначально решила просто отдохнуть с мужем в столице, а болезнь девочки была лишь предлогом. Ну а что? Удобно. Лида с мужем их кормят, за детьми присматривают, жалеют, а они живут припеваючи.
Не успела Лида договорить, как услышала звон разбитого стекла, который повторился спустя пару секунд. Пока Лида собралась с мыслями, зазвенело последнее окно. Вбежав в комнату, Лида обнаружила, что кто-то разбил ей все окна, выходящие во двор. Первый этаж предоставлял для этого отличную возможность. Лида знала, кто автор этого «шедевра». Она выскочила во двор, но след Вероники и детей уже простыл.
Вечером вернулся Никита, обзвонил всех друзей и с трудом нашел тех, кто готов был взяться за установку окон в максимально короткие сроки. К счастью, теплое летнее время позволяло пожить без стекол, но оставлять квартиру без присмотра было нельзя. Лиде пришлось взять небольшой отпуск. Чтобы немного отвлечься, она уселась за шитье, так как наполовину готовое платье Анечка привела в непотребный вид.
Вероника больше у их дома не появлялась. Соседи, которые были напуганы ее воем и жалобами, получили объяснения и перестали задавать неудобные вопросы. Лида поняла, что Вероника изначально не собиралась никого лечить. А болезнь дочери была лишь поводом содрать с родни денег и пожить бесплатно в столице.
Вскоре ее догадки подтвердились. Ей начали поступать звонки от родственников.
Большая часть родни звонила, чтоб обругать и пристыдить Лиду, пообещав больше никогда не здороваться с ней. Но были и те, кто сочувствовал Лиде и пояснял, что Вероника так делала уже давно. Напрашивалась в гости, притаскивала все семейство и жила, пока не выгоняли. В таком формате жизни были одни плюсы: работать не надо, тратиться на еду тоже, дети все время под присмотром. Обычно напоследок Вероника выпрашивала детские вещи и игрушки, якобы денег купить все это, у нее совсем не было.
Последние полгода Вероника кочевала по многочисленной родне, пока не доехала до тетки Вали. Именно она дольше всех не могла избавиться от назойливой племянницы, поэтому придумала гениальный план: спихнуть семейку Ники на московскую (а значит богатую) родственницу Лиду. Только обещание, что у Лидки семья Ники отдохнет на славу и вообще будет как сыр в масле кататься, заставили Веронику и Петра сорваться с места. Ради свободы от непрошенных гостей, Валентина выдумала историю с болезнью Анечки и организовала сбор.
Удивительно, но именно Валентина встала во главу тех, кто обвинял Лиду в жестокосердии, призывая на ее голову все кары небесные. Выслушав обвинения и разъяснения, Лида решила основательно почистить ряды родни, которую она хотела бы видеть у себя дома, отправив большую часть номеров родственников в черный список.
Конец.