Прости, брат - 18

_____
Ничего не оставалось делать, как признаваться полностью. Николай помог мальчику снять куртку и ботинки, отвёл его в комнату и попросил старшего сына присмотреть за ребёнком, а сам вернулся в кухню, чтобы разложить по полкам то, что наворотил за последние три года. Усевшись за стол, попросил Андрея налить водки. Родственник быстренько подсуетился, достав из навесного шкафчика припрятанную за пакетами с рисом бутылку. Открыл беленькую и налил в чистый стакан.
— С праздником, — Коля поднял стакан и сухо поздравил женщин с Международным женским днём. Выпил залпом и попросил ещё.
— Хватит пить, — Ирина смотрела на мужа, как на пустое место, ожидая страшных вестей.
Но Николай не слушал её. Сам взял бутылку и налил добавки. Выпил, закинул в рот кусок мякиша чёрного хлеба и принялся излагать правду.
— Познакомились мы с Наташенькой…
— Наташенькой?! — вспылила Ира, услышав, как ласково говорит муж о посторонней женщине. — Что ещё за Наташенька?!
— Дай мне высказаться, а потом ори, сколько хочешь, — Коля ощущал вину перед семьёй, но обратно уже не повернуть.
Ирина замолчала.
— Познакомились мы с ней в Санино…
— Когда это? — жене не терпелось дать скрытному мужу пощёчину.
— Когда за запчастями ездил, — Коля терялся в мыслях, но пора бы открыть завесу тайны. — Познакомились, поговорили, сходили в кафе и пошло-поехало.
— Куда поехало, если она из Санино, а ты был здесь, в селе? — руки Ирины затряслись мелкой дрожью.
— Пока ты… — глотнув, Коля собрался с силами и выдал, — пока ты в роддоме была. На сохранении.
— Одуреть! — тёща моментально вспотела от позора, который её лично не касается. — Ах ты, бесстыдник!
— Валентина Анатольевна, я сейчас всё расскажу… — монотонно произнёс Коля.
— И слушать не хочу! — женщина встала и поторопилась в комнату, чтобы оградить себя от откровенных бесед. — У меня аж ноги подкашиваются! Ужас! Кошмар! Позор на всю мою семью!
Уходя, Валя ещё что-то говорила о зяте, но её никто не слушал. Ирина ждала правду, всю, до капельки, а Андрей, который уже всё знал, не хотел уходить, дабы не началась драка между мужем и женой.
— Ну? И что дальше? — лицо Иры покрылось испариной. Она еле сдерживалась, чтобы не накинуться на гулёну-мужа и не расцарапать ему лицо.
— Я думал, это простое знакомство. Ну, посидели, поболтали. А потом всё как-то закрутилось, — Коля не знал, куда спрятаться от проникающего взгляда жены. Тяжко мужику. На душе лежит камень трёхгодичной давности, осел так глубоко, что пророс корнями в самое сердце.
— Ребёнок твой? — зловеще процедила Ира.
— Нет, точно не мой. Точно. Но… — вытерев вспотевший лоб, Николай встал и отошёл к печи, чтобы не схлопотать после сказанного. — Был я с ней.
— Как? — спросила осипшим голосом Ирина, догадываясь, в чём признаётся муж.
— Обыкновенно, — Коля поднял глаза на жену и вновь глотнул. — Но Олежка точно не от меня. А сейчас Наташа в больнице. И осталось ей недолго. Поэтому мальчик будет жить с нами. Я ей пообещал.
В следующую секунду в Николая полетел стакан с остатками яблочного компота. Увернувшись, мужчина отскочил в сторону. Стакан врезался в печь и разлетелся на куски, задев голое плечо Андрея.
— Сволочь! — Ирина взорвалась, как банка с прокисшим вареньем. — Как ты мог предать меня?! Скотина! Убирайся из моего дома!
На визг дочери и звук бьющейся посуды прибежала Валентина Анатольевна.
— Вы что здесь устроили? — встала рядом с сыном, который вытирал окровавленный порез. — Иринка! Ты что с Андрюшкой сделала?
Ирина не слышала вопросов матери, она сверлила выпученными глазами мужа и вопила на весь дом.
— Забирай своего незаконнорожденного и вали отсюда! — верещала обиженная женщина, нащупывая рукой ещё один стакан. — Я тебя убью, если ты не уберёшься!
Николай обвёл присутствующих спокойным взглядом, наморщив лоб и поправив воротник рубашки, подошёл к столу и со всей силы ударил кулаком по столешнице. Ирина мгновенно замолкла, опешив от резкой выходки мужа, за которым ни разу в жизни на наблюдались подобные «выступления».
— Если не заткнёшься! — изо рта Коли полетели слюни в шокированную жену. — Я скручу тебя в бараний рог и выброшу, как плешивого котёнка.
Коля сейчас выглядел настоящим бруталом: лицо перекосилось от злости, губы посинели, ехидный взор с нахмуренными бровями немного напряг Иру. Она убрала руки со стола и издала носом свистящие звуки.
— А теперь слушайте все, — Николай упёрся ладонями в край стола. — Олежка будет жить здесь столько, сколько понадобится. Если кому не нравится — можете смело уходить. Я никого не держу, — сел на свободный стул и откашлялся.
Тяжёлая тишина образовалась в кухне. Брат с сестрой мимолётно переглянулись, тёща застыла рядом с сыном и не сводила удивлённый взгляд с зятя, и только дети выглядывали из-за шторки в ожидании продолжения скандала. Выдержав небольшую паузу, Коля позвал Олежку, чтобы покормить его. Трёхлетний мальчик робко подошёл к знакомому дяде, по привычке залез к нему на колени и попросил чаю.
— Подожди с чаем, — Коля метнул искромётный взгляд на нервную жену и громко приказал. — Положи ему.
Ирина не стала терпеть командного тона. Резко поднялась и, фыркнув на беззащитного ребёнка, оделась и ушла в неизвестном направлении. Тёща смекнула — лучше сейчас промолчать, иначе хозяин дома, то бишь зять, выгонит на улицу всех разом. Она подошла к полке с посудой, достала тарелку и наполнила её жареной картошкой и винегретом. Поставила еду перед мальчиком и отошла к печке.
— А вилку? — тонким голоском произнёс Олежка, положив бледные ручки на колени.
Валентина Анатольевна вынула из ящика стола прибор и подала мальчику со словами:
— Приятного аппетита.
— Спасибо. — ответил маленький гость и принялся уплетать праздничный обед за обе щеки.
Валя смотрела на мальчика и пребывала в смешанных чувствах. Вроде как и полюбила его, когда была уверена, что это сын Андрея, а сейчас она ощущает непреодолимое отвращение от этого «яблока раздора». Скривив рот, удалилась в комнату от греха подальше.
— Интересно, куда Ирка полетела? — вдруг заговорил Андрей, собирая осколки с пола. — Ну и психованная же она.
— Она такой стала буквально недавно, — ответил Коля, поглаживая Олежку по светлому затылку.
— А что изменилось-то? — Андрей потянулся за веником, стоящим в углу вверх щетиной.
— Деньги, деньги одни на уме, — нервно проговорил Николай и пересадил мальчика на свой стул. — Как ни приедешь: «А деньги привёз?» Я же в первый день хотел всё рассказать, покаяться, да куда там? Она же не слышит ничего, сразу крик поднимает.
— М-да-а, — мужчина замёл битое стекло в совок и пересыпал в помойное ведро. — Моя… — запнулся и поправился, — бывшая тоже всё о деньгах пела. Странные они какие-то. Любовь им не нужна. Только бумажки давай… — Убрал веник и совок на место, а затем задал самый главный вопрос. — Коль, а если Наташка… ну, помрёт, что ты будешь делать?
— Ничего. Олежка останется со мной.
— Это вряд ли. Его, скорее всего, в детский дом отправят.
— Не отправят. Я в этом уверен. Если надо будет — денег дам, но мальчишку не брошу.
Ближе к лету, как и «обещали» врачи, Наталья скончалась от тяжёлой болезни. Вопрос об усыновлении Олежки остался открытым. Ирина не желала слушать о чужом ребёнке, поэтому скандалила с мужем несколько раз в день. Она была уверена в своей правоте, что мальчик всё-таки от Николая, раз уж он так печётся о нём и согласен усыновить. Но Коля держал оборону стойко, пригрозив развестись, если Ира не прекратит сходить с ума.
— Я уже предупреждал, можешь смело подавать на развод, — Коля курил на крыльце и посматривал за Олежкой, как тот гоняет мячик по двору. — Я тебя не держу.
— Ага, сейчас, уже побежала, — понимая, что идти некуда, Ира моментально сбавляла тон. — Когда дом отремонтируете, тогда и перееду, — тянула время, предъявляя свои условия.
— К концу лета дом будет как новенький, — убеждал Николай, хотя самому было тяжко от сложившейся ситуации.
На самом деле, он не хотел развода, но как-то нужно было усмирить непокорный нрав жены. Слишком обнаглела Ира в последнее время, начиная с вечной нехватки денег и заканчивая усыновлением.