Ольга Брюс

— А что это, тётя Тоня, Ярик у вас всё никак не женится? Он сам не хочет, или вы его всё от юбки оторвать не можете? — Элина, племянница Антонины, приехала к тётке в городок погостить на выходные. Она с самого приезда не могла нарадоваться тому, как здесь всё спокойно и размеренно, но вот один факт её сильно удивлял: её двоюродный брат Ярослав, или просто Ярик, которому было уже за сорок, всё ещё ходил в холостяках. — Да что ты, Элинка, — отмахивалась тётка Антонина, вытирая руки о фартук. — Я бы с радостью его женила, да он и слышать не хочет. Напрочь избегает этой темы, даже обсуждать не хочет. Упрямый, как осёл. — Странно это всё, — задумчиво проговорила Элина, делая глоток чая. — А у него вообще была когда-нибудь невеста? Или просто девушка? Ну, хоть кто-нибудь? Антонина виновато помотала головой, её взгляд устремился куда-то в окно. — Нет, никого. Даже намёка на какие-то отношения. И не ищет, зараза эдакий. Смотрю я на него, на его жизнь размеренную, и думаю иногда: неужели т

В общей сложности спустя два года после истории с мнимой болезнью матери, Илья позвонил ей и попросил разрешения приехать. Как оказалось, за прошедшее время Ирка успела родить еще одного ребенка, а мать отправить на еще одну подработку. Денег, даже с учетом всех пособий и доходов матери, катастрофически не хватало, о чем в первую очередь и сообщила мать Илье. — Сынок, ты что же нас совсем бросил. Живешь, шикуешь, а мы без хлеба порой сидим! А у Ирочки дети, ей помогать надо! Она - мать – одиночка. — Мама, Ирка сама думала, когда рожала столько детей? Как она их растить будет? На что? Где их отцы, почему не помогают? — Не везет моей девочке с мужиками! Один обманщики попадаются. Кто ее еще поддержит, как не мама? Я ей помогаю, но я старая и больная. Меня надолго не хватит. А вы богато живете. Мог бы иногда сестре подбрасывать пару тысяч, жена и не заметит. Пара тысяч, которые Илья выкраивал из зарплаты и утаивал от жены, быстро превратились в десять, потом в пятнадцать. Поняв, что И

Желая помочь матери, Илья устроился на вторую работу, взял в кредит огромную сумму, лишь бы поставить мать на ноги. Маруся несколько раз в неделю ездила к свекрови, прибирала квартиру, готовила, бегала за лекарствами. — Маруся, ты в аптеку-то не бегай. Лучше денег оставляй. Ты уже несколько раз купила не то лекарство. Мне его куда девать? Лучше я сама все куплю. – однажды попросила заметно ослабевшая свекровь. — Так вы мне рецепт врача дайте, я с ним в аптеку пойду. А то вы мне на листочке написали название препарата, мы с провизором едва разобрали почерк. — Вот и нечего лезть, когда тебя не просят. Хочешь помочь – дай денег! Привыкла разбрасываться деньгами, пока мой сынок ишачит, а ты на его горбу хорошо едешь! Марусю неприятно поразила грубость свекрови, но она списала ее на болезнь. Ведь именно благодаря Марусе и Илье женщина еще была жива. Родная дочка и носу к матери не показывала, в очередной раз занявшись устройством личной жизни. Илья несколько раз пытался разговаривать с

— Доча, ну в кого ты у нас такая доверчивая-то уродилась? Вот уж верно люди говорят – простота хуже воровства! Тебя обмануть – как у младенца конфетку отобрать! – Уперев руки в широкие бока, мать распинала дочь за то, что та обменяла огромную новую куклу на коллекцию конфетных фантиков. — Мам, ты не понимаешь! Я просто Ирке хотела дать с моей куклой поиграться, но не просто так, а за оплату. Фантики – это наши с ней деньги. – Маруся пыталась убедить маму, что она сама все выдумала и ее никто не обманывал. — Ага! А почему тогда она твою куклу отдавать не хотела? Нет, дочь, нельзя такой простодырой быть! Обжулят и имени не спросят! И с Иркой этой бросай дружбу водить! Не доведет тебя это до добра, помяни мое слово! Почему-то именно этот эпизод из детства Маруся вспоминала, стоя в ЗАГСе, рядом с женихом, братом Ирки, той самой хитрой подружки, от дружбы с которой мать отговаривала ее все детство. Сколько не пыталась, отвадить Ирку мать Маруси так и не смогла. Более того, хитрая девица

— Да не расстраивайся ты так! Завтра-послезавтра всё забудется. Никто тебя не уволит! — Настя успокаивала подругу, обнимая её и поглаживая по спине. Татьяна, придя с работы, была вся в слезах, никак не могла прийти в себя после разговора с директором. Полина в это время нервно ходила по комнате из стороны в сторону. По выражению лица девушки было видно, что рассказ Татьяны её сильно раззадорил. — Нет, девчонки, как он мог?! — рыдала Татьяна, её голос дрожал от обиды. Казалось, что она больше переживала предательство Эдика, чем угрозы директора. — Он же знал… Он же видел, как я к нему отношусь! — Как-как? — Настя старалась говорить спокойно, хотя и сама была взволнована. — Танюша, если вы с ним один раз в закрытом классе поцеловались, это ещё ничего не значит. Ну, бывает, юность, молодость… — Как не значит? Я же видела, как он на меня смотрит, как он со мной разговаривает… Он же совсем по-другому со мной, не как с коллегой! — Татьяна всхлипнула, пытаясь донести до подруг свою точку

— Нет, конечно! Для меня отношения, а тем более брак – священны! Я не посмел бы! Она не верила, начались ссоры, недопонимание и, в итоге, развод. Вот уже полгода я один. И очень рад, что встретил вас. Я уже думал домой раньше времени возвращаться. Вы тут надолго? — На две недели. Я с подругой приехала. – Рита все еще находилась под влиянием чар мужчины и боялась ляпнуть какую-то глупость. Она даже не заметила, что он не спросил ее про мужа, хотя заметил кольцо на ее пальце. — Отлично! Значит у нас впереди две недели. Они виделись почти каждый день. Ездили вместе на экскурсии, бродили по пляжу, устраивали романтические вечера в кафе на берегу моря. Маринка уже на следующий день закрутила курортный роман и почти не виделась с Ритой. Пару раз она неодобрительно напомнила, что Рита, вообще-то замужем, но вскоре отстала со своими нравоучениями. Рита помнила о Павлике. Но он казался ей персонажем какой-то другой, чужой жизни. Она со страхом думала о том, что скоро закончится отпуск, и он

— Не судьба! – Риту раздражала эта фраза с самого детства. Ее частенько говаривал отец, выбрасывая в мусор очередной проигрышный лотерейный билет или не интересную книгу, от которой он ожидал гораздо большего. — Не судьба! – говаривала мама, разочаровываясь из-за новомодного рецепта и блюда, которое должно было получиться изумительным, а на деле превратилось лишь в перевод продуктов. — Не судьба! – ехидно улыбаясь, замечала учительница, закрывая Ритину тетрадь с контрольной, когда девочка была уверена в пятерке и ждала ее, как манны небесной. — Не судьба! – замечала мама, когда решала, что это лето дочь проведет не в летнем загородном лагере, а дома, в душной квартире на пятом этаже, окна которой выходят на оживленную магистраль. — Что за судьба такая? Что это вообще за ерунда? Не бывает никакой судьбы! Мы сами все в своей жизни должны решать. Папа – должен понимать, что все эти лотереи – просто выманивание денег. А мама – что у нее напрочь отсутствуют способности кулинара. Да и со

— Татьяна Сергеевна, вас директор просила зайти к ней после уроков! Татьяна обернулась и увидела в дверях своего класса Нину Ивановну, учителя биологии. Она передала информацию и тут же, не дожидаясь ответа, исчезла в коридоре, оставив Татьяну наедине со своими предчувствиями. — Угу, — только и ответила Татьяна, чувствуя, как внутри нарастает тревога. Вряд ли Инна Андреевна, директор школы, стала бы вызывать её просто так, по хорошему поводу. Обычно такие вызовы предвещали что-то неприятное. Едва закончился последний урок, и школьный звонок разнёсся по пустым коридорам, Татьяна поспешила в кабинет к директору. — Здравствуйте, Инна Андреевна! Вызывали? — Татьяна осторожно вошла в кабинет, стараясь не шуметь. Её голос звучал немного испуганно. Обычно живое и добродушное лицо Инны Андреевны сегодня было хмурым и мрачным, не предвещая ничего хорошего. — Вызывала, — сказала директор, печально вздыхая и отводя взгляд в сторону. Её плечи как будто опустились под тяжестью какой-то невид

— Нехорошая эта привычка — оставаться допоздна на работе! — отчитывал Настю Антон Филиппович, заметивший, что девушка выходит из больницы на час позже положенного времени. Его голос звучал строго, но в глазах мелькнуло что-то похожее на заботу. — А вы знаете, что в Японии вас бы за такое наказали? — Что, правда? — устало улыбнулась Настя, спускаясь по полуразрушенным, скрипучим ступенькам крыльца сельской больницы. Она чувствовала приятную усталость после долгого рабочего дня, но слова начальника немного раздражали. — Как хорошо, что мы не в Японии. — Раз уж мы вместе заработались сегодня, разрешите вас подвести до дома! — предложил Антон Филиппович, и в его голосе прозвучала некоторая застенчивость. — Ой, знаете, я пешие прогулки люблю — для здоровья полезно, — Настя постаралась скрыть своё замешательство. — Особенно для тех, у кого сидячая работа. — Ну и отлично! Значит, прогуляемся вместе. Так даже лучше, — ответил Антон Филиппович, и в его глазах появился огонёк. — Не могу отк

— Ты должна знать свое место, — Слава почти кричал, — и не сметь мне что-то доказывать. Куда пойдешь с ребенком на руках? Да ты без меня ноль, пустое место, никому даром не далась. Я и так на тебя кучу времени потратил, пока изображал из себя подкаблучника. — С нянями договорился? — спросила она мужа, и тот молча кивнул. Потом бросил быстрый взгляд на часы и начал собираться. — Прости, Мариш, мне нужно бежать. Сегодня на семь вечера запланирован ужин с деловыми партнерами, нужно успеть подготовиться. Он уехал, а Марине принесли новорожденного сына. Ни крохотные пальчики, ни большие темные глазенки, ни сладкое посапывание не вызвали в душе молодой матери бури восторга. Она смотрела на него, удивляясь, какой он маленький. — Ничего, Никитка, когда приедем домой, через месяц-другой мама выйдет на работу. А ты будешь с папой и няней, будешь есть из бутылочки вкусную смесь и быстро вырастешь, —проговорила Марина, глядя, как малыш время от времени размахивает во сне руками. —Интересно, что