Ветхий Завет.

Бытие, глава 43
Го́лод уси́лился на земле́.
И когда́ они́ съе́ли хлеб, кото́рый привезли́ из Еги́пта, тогда́ оте́ц их сказа́л им: пойди́те опя́ть, купи́те нам немно́го пи́щи.
И сказа́л ему́ Иу́да, говоря́: тот челове́к реши́тельно объяви́л нам, сказа́в: «не явля́йтесь ко мне на лицо́, е́сли бра́та ва́шего не бу́дет с ва́ми».
Е́сли пошлёшь с на́ми бра́та на́шего, то пойдём и ку́пим тебе́ пи́щи,
а е́сли не пошлёшь, то не пойдём, и́бо тот челове́к сказа́л нам: «не явля́йтесь ко мне на лицо́, е́сли бра́та ва́шего не бу́дет с ва́ми».
Изра́иль сказа́л: для чего́ вы сде́лали мне тако́е зло, сказа́в тому́ челове́ку, что у вас есть ещё брат?
Они́ сказа́ли: расспра́шивал тот челове́к о нас и о родстве́ на́шем, говоря́: «жив ли ещё оте́ц ваш? есть ли у вас брат?» Мы и рассказа́ли ему́ по э́тим расспро́сам. Могли́ ли мы знать, что он ска́жет: «приведи́те бра́та ва́шего»?
Иу́да же сказа́л Изра́илю, отцу́ своему́: отпусти́ о́трока со мно́ю, и мы вста́нем и пойдём, и жи́вы бу́дем и не умрём и мы, и ты, и де́ти на́ши;
я отвеча́ю за него́, из мои́х рук потре́буешь его́; е́сли я не приведу́ его́ к тебе́ и не поста́влю его́ пред лицо́м твои́м, то оста́нусь я вино́вным пред тобо́ю во все дни жи́зни;
е́сли бы мы не ме́длили, то уже́ сходи́ли бы два ра́за.
Изра́иль, оте́ц их, сказа́л им: е́сли та́к, то вот что сде́лайте: возьми́те с собо́ю плодо́в земли́ сей и отнеси́те в дар тому́ челове́ку не́сколько бальза́ма и не́сколько мёду, сти́раксы и ла́дану, фиста́шков и минда́льных оре́хов;
возьми́те и друго́е серебро́ в ру́ки ва́ши; а серебро́, обра́тно поло́женное в отве́рстие мешко́в ва́ших, возврати́те рука́ми ва́шими: мо́жет быть, э́то недосмо́тр;
и бра́та ва́шего возьми́те и, встав, пойди́те опя́ть к челове́ку тому́;
Бог же Всемогу́щий да даст вам найти́ ми́лость у челове́ка того́, что́бы он отпусти́л вам и друго́го бра́та ва́шего и Вениами́на, а мне е́сли уже́ быть безде́тным, то пусть бу́ду безде́тным.
И взя́ли те лю́ди дары́ э́ти, и серебра́ вдво́е взя́ли в ру́ки свои́, и Вениами́на, и вста́ли, пошли́ в Еги́пет и предста́ли пред лицо́ Ио́сифа.
Ио́сиф, уви́дев ме́жду ни́ми Вениами́на, сказа́л нача́льнику до́ма своего́: введи́ сих люде́й в дом и заколи́ что-нибу́дь из скота́, и пригото́вь, потому́ что со мно́ю бу́дут есть э́ти лю́ди в по́лдень.
И сде́лал челове́к тот, как сказа́л Ио́сиф, и ввёл челове́к тот люде́й сих в дом Ио́сифов.
И испуга́лись лю́ди э́ти, что ввели́ их в дом Ио́сифов, и сказа́ли: э́то за серебро́, возвращённое пре́жде в мешки́ на́ши, ввели́ нас, что́бы придра́ться к нам и напа́сть на нас, и взять нас в ра́бство, и осло́в на́ших.
И подошли́ они́ к нача́льнику до́ма Ио́сифова, и ста́ли говори́ть ему́ у двере́й до́ма,
и сказа́ли: послу́шай, господи́н наш, мы приходи́ли уже́ пре́жде покупа́ть пи́щи,
и случи́лось, что, когда́ пришли́ мы на ночле́г и откры́ли мешки́ на́ши, — вот серебро́ ка́ждого в отве́рстии мешка́ его́, серебро́ на́ше по ве́су его́, и мы возвраща́ем его́ свои́ми рука́ми;
а для поку́пки пи́щи мы принесли́ друго́е серебро́ в рука́х на́ших, мы не зна́ем, кто положи́л серебро́ на́ше в мешки́ на́ши.
Он сказа́л: бу́дьте споко́йны, не бо́йтесь; Бог ваш и Бог отца́ ва́шего дал вам клад в мешка́х ва́ших; серебро́ ва́ше дошло́ до меня́. И привёл к ним Симео́на.
И ввёл тот челове́к люде́й сих в дом Ио́сифов и дал воды́, и они́ омы́ли но́ги свои́; и дал ко́рму осла́м их.
И они́ пригото́вили дары́ к прихо́ду Ио́сифа в по́лдень, и́бо слы́шали, что там бу́дут есть хлеб.
И пришёл Ио́сиф домо́й; и они́ принесли́ ему́ в дом дары́, кото́рые бы́ли на рука́х их, и поклони́лись ему́ до земли́.
Он спроси́л их о здоро́вье и сказа́л: здоро́в ли оте́ц ваш ста́рец, о кото́ром вы говори́ли? жив ли ещё он?
Они́ сказа́ли: здоро́в раб твой, оте́ц наш; ещё жив. И преклони́лись они́ и поклони́лись.
И подня́л глаза́ свои́, и уви́дел Вениами́на, бра́та своего́, сы́на ма́тери свое́й, и сказа́л: э́то брат ваш ме́ньший, о кото́ром вы ска́зывали мне? И сказа́л: да бу́дет ми́лость Бо́жия с тобо́ю, сын мой!
И поспе́шно удали́лся Ио́сиф, потому́ что воскипе́ла любо́вь к бра́ту его́, и он гото́в был запла́кать, и вошёл он во вну́треннюю ко́мнату и пла́кал там.
И, умы́в лицо́ своё, вы́шел, и скрепи́лся, и сказа́л: подава́йте ку́шанье.
И пода́ли ему́ осо́бо, и им осо́бо, и Египтя́нам, обе́давшим с ним, осо́бо, и́бо Египтя́не не мо́гут есть с Евре́ями, потому́ что э́то ме́рзость для Египтя́н.
И се́ли они́ пе́ред ним, перворо́дный по перворо́дству его́, и мла́дший по мо́лодости его́, и диви́лись э́ти лю́ди друг пред дру́гом.
И посыла́лись им ку́шанья от него́, и до́ля Вениами́на была́ впя́теро бо́льше доле́й ка́ждого из них. И пи́ли, и дово́льно пи́ли они́ с ним.