Угол зрения

— Добрый день, можно?
В дверях кабинета Павлова стояло что-то серое, невзрачное, унылое. Окулист пригляделся, настроил фокус, а это оказался человек.
— Да-да, конечно, проходите. Что у вас? — Павлов указал на стул, куда человек приземлился как-то с краю, и тут же обвел взглядом кабинет. Павлов искоса наблюдал за пациентом. Судя по выражению лица посетителя, тот испытывал некоторое отвращение.
— Мне тут сказали, что вы можете помочь подобрать специальные очки, — сказал пациент, закончив беглый осмотр кабинета.
— Постараюсь, — кашлянул в кулак Павлов, затем раскрыл тетрадь и снял с шариковой ручки колпачок. — Что вас беспокоит?
— Дело в том, что я вижу только грязь. А еще разруху. Куда ни взгляну, всё меня раздражает: старые дома, люди в безвкусной одежде, собаки эти бездомные, лужи, кривые вывески, вечно грязные машины…
— Угу, угу, угу, — кивал Павлов, записывая за человеком.
— А моя жена говорит: «Ты что, Сереж, не видишь, что ли, как на улице хорошо? Вон новое футбольное поле во дворе поставили, вон наряды у детей красивые какие, вон какой классный магазин открылся; как здорово у людей цветы под окнами высажены, какое небо голубое…» А оно не голубое, понимаете? Серое оно какое-то, иногда еще желтое. Даже ваш кабинет меня вгоняет в тоску.
— Понимаю, — снова кивнул Павлов.
— И так не только моя жена говорит. Дети тоже всему рады, и мама мне вечно твердит, что я ничего не вижу, кроме серости. Есть у вас эти самые… как их там… розовые очки?
— Розовых нет, — закончил писать Павлов и, щелкнув колпачком, оторвал взгляд от тетради. — Для газорезки есть. Выпишу вам рецепт и даже выдам очки.
Он открыл ящик стола и вытащил оттуда два круглых темных окуляра на резинке. Посетитель посмотрел с глупым видом на очки, затем перевел взгляд на Павлова.
— Я окна пластиковые продаю, зачем мне очки для газорезки?
— А вы примерьте, примерьте, — пододвинул окулист очки.
Мужчина недоверчиво взял их, осмотрел, затем натянул резинку на затылок, поправил на лице, чтобы окуляры носу не мешали.
— Не жмет?
— Ну… Немного больновато, да.
— Это хорошо, целительный эффект лучше. Подойдите к окну.
— Вы знаете, я почти ничего не вижу, — сказал человек, поднявшись со стула.
— Хорошо, это хорошо. Идите, не переживайте, не убьетесь.
Человек подошел к окну.
— Что видите? — спросил окулист.
— Практически ничего. Очень темные стекла, как будто поздний вечер.
— Отлично. Ходить сможете в них?
— Ну… если аккуратно, то да.
— Вот так и выходите в них на улицу, когда вам на работу, и с работы тоже в них идите, а в выходные по три часа в день носите, даже лучше по четыре. Приходите через месяц, проверим изменения.
— Да я же в них как крот, а еще как идиот! Что люди подумают?
— А вы рецепт им показывайте, если что. Всё, жду вас через месяц.
Не успел мужчина подойти к выходу, как дверь открылась, и внутрь стал протискиваться новый пациент. Это был грузный потный мужчина с очень встревоженным лицом. Двое посетителей еле разошлись в дверном проеме.
— Здрасти. Я вам звонил вчера, помните? — прорвавшись в кабинет, спросил дядька.
— Не очень. Много звонков. Присаживайтесь, рассказывайте, — пригласил Павлов.
Мужчина упал на стул и вытер красное лицо широкой ладонью.
— У меня что-то с глазами, — он несколько раз поморгал с усилием. —Прошел год, а я помню, только как ложусь спать и просыпаюсь. Понимаете?
— Пока не очень.
— Я помню, что хожу на работу, помню общественный транспорт; помню, что по вечерам пью пиво и смотрю сериалы, иногда готовлю. Но перед глазами только кровать. Вот я лег, вот проснулся — и всё. Дни пролетают, а я не замечаю. У меня со зрением что-то, наверное. Картинка нечеткая, словно не вижу толком жизнь. Можете помочь?
Павлов педантично записал всю историю болезни пациента, а затем открыл ящик стола. Внутри было много всяких очков, и он задумался, какие же лучше выдать.
— Скажите, а вы кроме работы и дома где вообще бываете?
— В магазине, — пожал плечами мужчина.
— Женаты?
— Никак нет.
— Хм… — Павлов шумно возился в ящике, а потом достал очки для плавания. — Вот, вроде ваш размер.
— Это что? — нервно усмехнулся мужчина.
— Это очки для плавания. Запишитесь сегодня в бассейн. Ходите по два раза в неделю.
— Зачем? — всё еще не понимал мужчина.
— Смена обстановки, спорт, новые люди. Походите три месяца, до зимы, а там снова придете ко мне и расскажете. Если что, подберем другое лечение. Вот вам рецепт, — протянул Павлов бумажку со свежей печатью.
— Спасибо, — взглянул мужчина на каракули врача и вышел из кабинета.
После обеда к доктору зашла молодая девушка. Правда, сначала он ее услышал, а только потом уже увидел. Посетительница громко скандалила с секретаршей Павлова в коридоре. Брань стояла такая, что даже у гипсовой головы Гиппократа уши завернулись в трубочку.
— Извините! — с ходу заявила девушка, распахнув дверь.
— Ладно, — кивнул Павлов, — проходите.
— Сама разберусь. Ой, прошу прощения.
Павлов молчал. Девушка прошла, смахнула рукой со стула невидимую пыль и уселась. Она выглядела сильно взвинченной и явно невыспавшейся.
— Простите, я не могу ничего с собой поделать, меня все бесит, — зарыдала пациентка. — Я с утра уже на взводе. Все меня раздражают. На работе подчиненные медлительные и ленивые, никто работать не хочет, рожи у всех сонные. В автобусе одни звери. На кого ни посмотришь — как будто из леса сбежали. Злыдни и хамы. А в кофейне моей любимой вообще сегодня напиток оформили так, словно в него плюнули. Каких-то безруких бариста набрали! И это я вам только первые три часа сегодняшнего дня описала.
— Держите, — Павлов протянул платок.
— Шпасибо, — высморкалась дама.
— Рассказывайте дальше, — Павлов раскрыл тетрадь.
— Я на что ни гляну, меня всё раздражает. Вот вы, например, бесите своей добродушной физиономией. Секретутка ваша с маникюром и бровками этими. Ей бы лучше записями нормально заниматься, а не по салонам красоты шастать.
— Я вас понял.
Павлов закончил с заполнением истории болезни.
— Поможете мне? Я ведь от себя всех отпугиваю. Никакой жизни нет. Хочется всех вокруг расстрелять. Это же ненормально… — перешла на шепот женщина.
— Я попробую. У вас, судя по всему, много негативной энергии, стресс. — Павлов открыл ящик стола и достал оттуда широкие, темные очки в половину лица. — Вот, — положил он их на стол.
— А что это?
— Очки для пейнтбола. Ну краской стрелять, знаете? Я вам дам адрес, там без своей команды можно принимать участие. Просто набирают людей и делят на группы. Выписываю: раз в неделю спускать пар на полигоне, — Павлов черканул ручкой на листке, а затем шлепнул своей печатью. — Расстреливайте всех на здоровье без вреда для здоровья, — улыбнулся окулист.
Женщина испуганно смотрела на очки.
— Берите. Попробуйте хотя бы пару раз, не понравится — приходите, будем еще думать.
— Хорошо, спасибо, — кивнула женщина и, воровато схватив очки и рецепт, поспешила к выходу.
К Павлову в этот день пришло еще два посетителя. Всем хотелось что-то изменить в своем зрении, и всем он так или иначе помогал открыть глаза, вернее, сделать первый шаг к этому.