Послушайте!
Ведь, если звезды зажигают —
значит — это кому-нибудь нужно?
Значит — кто-то хочет, чтобы они были?
Значит — кто-то называет эти плево́чки жемчужиной?
И, надрываясь
в метелях полу́денной пыли,
врывается к богу,
боится, что опоздал,
плачет,
целует ему жилистую руку,
просит —
чтоб обязательно была звезда! —
клянется —
не перенесет эту беззвездную му́ку!
А после
ходит тревожный,
но спокойный наружно.
Говорит кому-то:
«Ведь теперь тебе ничего?
Не страшно?
Да?!»
Послушайте!
Ведь, если звезды
зажигают —
значит — это кому-нибудь нужно?
Значит — это необходимо,
чтобы каждый вечер
над крышами
загоралась хоть одна звезда?!
Доктор, как хорошо, что Вы появились. Доктор, а я волнуюсь, куда ж Вы делись.
Доктор, такое чувство, что кто-то вылез и по лицу сползает из слёзных желез.
Доктор, как Вы живёте, как Ваши дети? Крепко ли спите, сильно ли устаёте?
Кресло тут в кабинете, Господь свидетель, прямо такое точно, как в самолёте.
Доктор, тут к Вам приходят все, словно к Будде. Доктор, у Вас в газете - всё на иврите?
Доктор, прошу Вас, просто со мной побудьте. Просто со мной немножко поговорите.
***
Что меня беспокоит? На-ка вот: я хочу, чтоб на Рождество
сделал Бог меня одинаковой, чтоб не чувствовать ничего.
Острый локоть - в грудную мякоть: чтоб не ёкать и чтоб не плакать;
чтоб не сохнуть и чтоб не вякать - чтоб