Покровка. Таласская область, Манасский район.

Семён Пегов: СУББОТА . Сколько по белому свету шатался, лазал Сколько ни убивался - восставал как Лазарь . Из былинного пепла и не только в Твою субботу Даже если чудил и сбивался с толку . Даже если рвало на части, не-подетски крыло И когда давали по морде, подрезали крылья . Когда воровали душу, не взирая на все пропажи Я восставал из пепла и боролся дальше . И в раскисших Твоих окопах, на полигонах При нашествии немцев, поляков, наполеонов . Даже если в диком ознобе дробило кости Даже если надо было в открытый космос . Сколько раз выходил из смерти лихого вальса Только лишь потому что не сомневался . Не сомневался в одном - что силой Твоей ведом Даже если сожжен квартал и разрушен дом . Это ясно как солнце, как Любви неизбежной всплеск Как на семи холмах до сих пор Смоленск . Каждому по заслугам время свое воздаст Снова восстанут из пепла Горловка и Дамаск . Потому что закат переходит всегда в рассвет Не сомневаясь ни сколько в нашем с Тобой родстве 12 апреля, 2025

Семен Пегов Основано на реальных событиях. * …они всегда угорали и жили на всю катушку — Их так научили русские папки-мамки, Что раздавали лещей и в кровь надирали уши, Когда они поздно возвращались домой с рыбалки. Они жили в одном дворе, волокли на линейку розы, В классе одном учились, ходили в одни гальюны Три п**дюка — Лёва, Бабай и Козырь, На Донбасскую Первую пришлась их юность. Улыбчивые шалопаи в свои не совсем семнадцать Поступили по-хулигански, сделав из дома тапки, Их занесли в пираты, комбат не стал разбираться — Но они едва ли успели наиграться в танки. Ведь потом были «минские», служба, где ждали часа, Жевали рутину, курили бамбук, били друг другу рожи, Ну а когда в феврале началась эта вся катавасия — Жадно соревновались, кто больше из них отморожен. Бились в первых рядах, в Мариуполе шли на штурмы, Прикрывали товарищам спины, не жалели врагам «морковки», А потом у костра фронтовые шутили шутки, Военной измазаны славой, как сажей средневековой. Козыря вспоминали пер

Читаем русскую поэзию! Читаем современниц. Наталья Денисенко: *** Лето глядит в меня глазом защитно-зелёным, лето стучит в затылок тысячелетней колонной, крыльями книг столетних хлопает по плечу. Жить хорошо. И больно. Солнце спешит невольно, вложенное в пращу. . Через меня, насквозь — солнца кручёный пламень, бабочки, тополя тучными семенами, — лето летит! Толкает двери госпиталей. Там, отдохнув немного, рвутся опять в дорогу лучшие из людей. . Лучшим благодаря дальше продлится это: город, любовь, земное и неземное лето. Жить хорошо. И больно. Мир до поры спасён, если не верить в сказки, но почитать солдатский выгоревший шеврон.

Продолжение нашей любимой рубрики. Не для слабонервных. Любимые шевроны нашей армии.

Читайте поэзию, родня! Амир Сабиров: Замоленные хаты, глохнет день, сквозь кроны пропуская пар дремучий; я выжил, потому что выпал случай, так приданное счастье не разлей. Там ров на рве, где небо отвело,  где лесополки в степи превращались —  по котелкам разлитый суп со щами, и осенью хранимое тепло остались в белых стенах на крови, в накрытых окнах пуховой периной, остался мир, который не любимый, но выживший благодаря любви. 2024 Дмитрий Филиппов: ПЛАЦКАРТ Тот погребок мы нарекли Плацкарт: Как будто бы в прокуренном вагоне На поезде "Анапа - Ленинград" Трясёмся, мчим... Торговки на перроне Суют в окно пивко и пирожки... Работает арта в сырой ночи, И стрелкотней срезает где то ветки. Бьёт "саушка", дрожит соседний двор, Оглохший кот сигает за забор, И значит скоро прилетит ответка. "Не попадут", - закуривает Галл. Плацкарт наш тесен и настолько мал, Что это надо очень постараться В него попасть.  Короткий свист. Разрыв. Наш поезд вздрогнул, рельсы укротив, Но не упал и даже