Покровка. Таласская область, Манасский район.

Читаем русскую поэзию! Читаем современниц. Наталья Денисенко: *** Лето глядит в меня глазом защитно-зелёным, лето стучит в затылок тысячелетней колонной, крыльями книг столетних хлопает по плечу. Жить хорошо. И больно. Солнце спешит невольно, вложенное в пращу. . Через меня, насквозь — солнца кручёный пламень, бабочки, тополя тучными семенами, — лето летит! Толкает двери госпиталей. Там, отдохнув немного, рвутся опять в дорогу лучшие из людей. . Лучшим благодаря дальше продлится это: город, любовь, земное и неземное лето. Жить хорошо. И больно. Мир до поры спасён, если не верить в сказки, но почитать солдатский выгоревший шеврон.

Продолжение нашей любимой рубрики. Не для слабонервных. Любимые шевроны нашей армии.

Читайте поэзию, родня! Амир Сабиров: Замоленные хаты, глохнет день, сквозь кроны пропуская пар дремучий; я выжил, потому что выпал случай, так приданное счастье не разлей. Там ров на рве, где небо отвело,  где лесополки в степи превращались —  по котелкам разлитый суп со щами, и осенью хранимое тепло остались в белых стенах на крови, в накрытых окнах пуховой периной, остался мир, который не любимый, но выживший благодаря любви. 2024 Дмитрий Филиппов: ПЛАЦКАРТ Тот погребок мы нарекли Плацкарт: Как будто бы в прокуренном вагоне На поезде "Анапа - Ленинград" Трясёмся, мчим... Торговки на перроне Суют в окно пивко и пирожки... Работает арта в сырой ночи, И стрелкотней срезает где то ветки. Бьёт "саушка", дрожит соседний двор, Оглохший кот сигает за забор, И значит скоро прилетит ответка. "Не попадут", - закуривает Галл. Плацкарт наш тесен и настолько мал, Что это надо очень постараться В него попасть.  Короткий свист. Разрыв. Наш поезд вздрогнул, рельсы укротив, Но не упал и даже

Читаем поэзию. Читаем современниц. Наталья Денисенко: *** Когда отступали, нещадно лупили по городу, И он осыпался, разорванный пополам, И с башенки белой сорвался старинный колокол, — Летел, тяжело ударяясь: "Воздам-м... Дам-м..." . Дома — их нутро оголённое, кости нетвёрдые — Казалось, взирали на запад. А там, нет-нет, да пенилась кровью, бегущей в поля простёртые, печать уязвлённого зверя — трёхпалый след. . Смотрели на запад руины: стена на окраине, Обои в цветочек и фото, на нём — старик Ещё молодой, со звездою и красным знаменем. И долго стоял перед этой стеной штурмовик.

Анна Долгарева: *** На машине РЭБ и красный флаг Тридцать лет как сгинувшей страны. Мы росли, как в поле дикий мак. Выросли - и стали не нужны. . Видишь, видишь, аисты летят Над полями боя сквозь ненастье. Это бесконечный детский сад Росших на обломках самовластья. . Зацвела в развалинах сирень. Больше ничего я не боюсь. Был прозрачный августовский день, Мама, речка, сахарный арбуз. . Были "Черепашки", Дейл и Чип, Стены облупившиеся школы. До сих пор мне Баунти горчит И как будто не по средствам кола. . Мы уходим в чёрную волну. Флаги вырастают на погостах. Словно бы играя, за страну Умирают дети девяностых. 2025

Читайте русскую поэзию, родня. Читайте современников. Читать поэзию - труд. Но тот труд вознаграждаем - вдруг настигающим ощущением божественного в мире. Амир - участник СВО. Аня - донбасская девчонка, мать, профессор. Амир Сабиров: Оклемались — распутица спит под безножными тучами в ссылке, чернозём, будто детской присыпкой припорошен. Зима. Антрацит. . Тыл глубокий. Колышется ночь, и в зените раскиданы вспышки, эту нёбную сушь растолочь папиросы помогут и спички. . "Вы проездом, а мы — до конца тут на службе " — скребут тыловые, подметая сугробы с крыльца и все лица суровые, злые. . Да и сам я почти тыловик, фронт усердное дело, братуха, где от сердца до резкого звука только миг; . где гоняла судьба задарма целовала в макушку и каску; там во рве — лишь лопата, кирка и цыганское небо раскраской. . Только тело своё донести и забыться в уюте, как прежде, в этой польской, китайской одежде: я уже не на фронте, прости, . Злой отдушины крик не в

Каждый шеврон - как своеобразное письмо бойца. Целый жанр!

Читаем современников, родня. Александр Лабузов Возвращение . С войны вернутся пацаны, А тут как не было войны. Конец войны? Конец войны. Из Еревана, Бухары, С горбатой спустятся горы Не отдуплившие дупля, Не переславшие рубля, Натурщица и Портретист, Блудница, Мытарь, Верлибрист, И, рвотный подавив рефлекс, Сглотнёт холёный романист, И мест не будет на танцполе, И в чистом поле белый крест, И шестикрылый серафим, На шестиПТУРовой броне Оставшись нем и невредим, Не скажет ни тебе, ни мне, — О ленинградском пацане, Что в девятнадцать полных лет Идет по стенке в туалет, — Андрей, Сергей, Санёк, Виталик, Осколки, фосфор, взрыв, хрусталик, И южнорусская река Не отпускает паренька. Конец войны? Конец войны. И никакой моей вины, Процеженной сквозь сито строк, Не хватит, чтобы голых ног И голых рук, и голых глаз, — Ласкающих живую грудь Недоцелованной подруги, — Хотя бы на единый раз Вернуть соседу моему, Швырнувшему с казацкой струги Нагую молодость во тьму.