За один лишь день 9 августа 1762 года императрица подарила 16 тысяч крепостных. Щедрость Екатерины II распространялась на тех, кто привел ее к власти: на братьев Орловых, гетмана Малороссии Кирилла Разумовского… Конечно, окрыленные сподвижники славили свою «матушку». Императрица умела располагать к себе. Екатерина II стала грамотным пиарщиком самой себя за несколько сотен лет до того, как это превратилось в мейнстрим.

Братьев Орловых, на беду российской казны, было пятеро. Старший, Иван, управлял имением с девятнадцатью тысячами душ (считались только мужчины, так что общее число собственных крестьян можно смело умножить на 3 или даже больше), Алексей получил от императрицы 30 тысяч, правда, не в один год. А скопил он, на момент смерти, 5 миллионов рублей! Графа Федора Орлова облагодетельствовали меньше, но и он в обиде не был. Богачом слыл и младший из графского рода, Владимир (впоследствии его бездетный сын потратил почти все состояние на покупку предметов искусства).

Долговременному фавориту Екатерины, князю Потёмкину «перепали» 37 тысяч крепостных. По 5-6 тысяч крестьян получили фавориты «второго эшелона»: Завадовский, Римский-Корсаков, Дмитриев-Мамонов. Фельдмаршал Румянцев (правда, не за личные, а военные заслуги) был осчастливлен землями и семью тысячами душ, и про личного врача императрица тоже не забыла – полторы тысячи, в личное пользование. Камердинер на свое жалованье и подарки сумел прикупить две тысячи.

А за Федора Ушакова, прославленного адмирала, хлопотал фаворит Григорий Потемкин. Лично просил у государыни земли и крепостных, с полтысячи душ. Ведь во владении у Ушакова было всего ничего – триста.

Правда, был пример и отказа от подношений императрицы. Петр Дмитриевич Еропкин, которому выпала доля наводить порядок в Москве в 1771 году, после Чумного бунта, получил от Екатерины II Андреевскую ленту, а вот тысячу крепостных не принял. Сообщил, с поклоном, что живет с женой один, детьми Господь не одарил, и денег им для своих нужд вполне хватает.