"ГОЛУБЬ.

"
МИСТИКА.
АВТОР А.ПРЕТЕНДЕНТ.
«Тщеславие — довод необычайной силы. «Смотри на меня» — один из
основополагающих человеческих побудителей. Говоря простым языком, ты
этим себе можешь, как помочь, так и навредить», - говорил дедушка.
Я навсегда запомню его слова. Несмотря на то, что он уже давно умер, хорошо помню его историю о тщеславии.
Была весна. В один из дней моя мама вернулась домой позже обычного, ей
пришлось зайти в школу. Благо вызвали не её одну – было родительское
собрание. Радость от предвкушения скорых каникул портило только
предчувствие неминуемого наказания от матери.
- Сын, подойди сюда, - мама всегда так обращалась ко мне, когда хотела
отругать, - сегодня Мария Павловна мне рассказала, что ты натворил на
этой неделе. Почему ты мне сам не рассказал? Ты же знаешь, как я не
люблю слышать подобные вещи от посторонних людей!
- Мама, - пытался защититься я, - мне всего лишь хотелось, чтобы меня все уважали!
- Что шумите? – в дверном проёме показался дед. Он жутко не любил,
когда кто-либо ругался в доме, поэтому считал себя должным остановить
любую словестную перепалку.
- Папа, пообщайся с внуком. Он тебе сам расскажет! – не дожидаясь ответа, мама ушла. Она никогда не ругала меня при дедушке.
- Ну, рассказывай, шельмец, что натворил, - дед сел в кресло, положил
ногу на ногу и посмотрел на меня поверх очков строгим взглядом.
- Деда, - второпях начал рассказывать я, - мы с ребятами договорились
участвовать в конкурсе чтецов. Я… я хотел победить и поэтому сжульничал,
- дедушка продолжал смотреть на меня. Он ничего не говорил. Мне было
стыдно, но я продолжил, - я за день позвонил всем и сказал, что Мария
Павловна просила меня предупредить, что конкурс перенесли на неделю
вперёд. Я знал, что они не будут заранее готовиться, а сам выучил стих.
Дальше говорить я не мог, потому что признаваться в содеянном было
очень трудно, но дедушка обладал талантом, о котором я вспоминаю и по
сей день – он умел молчать. Молчать в тот момент, когда это было нужно.
Спустя минуту я продолжил.
- Во время конкурса, все поняли, что я их обманул, - моё лицо было похоже на панцирь варёного рака, - вот так.
- Зачем ты это сделал? – наконец заговорил дедушка.
- Я хотел победить! Я хотел, чтобы меня все уважали…
- А в итоге, никто не хочет с тобой разговаривать? – перебил меня дедушка.
- Да.
Дедушка едва заметно улыбнулся. Кряхтя, он встал с кресла, подошёл к окну и закрыл шторки.
- Присядь. Я тебе сейчас одну историю расскажу, - дедушка сел напротив
меня. В комнате было темно, и я едва мог увидеть лицо дедушки. Он начал.
В 1952 мы жили на Бульваре Энтузиастов. Тогда это была окраина города,
уже много позднее там стали строить 15 квартал. В моё детство этот район
был стыком старых и новых домов. Буквально в трёхстах метрах от недавно
построенных кирпичных стояли деревянные одноэтажные домишки. Город
разрастался медленно, и такое соседство долгое время оставалось
незыблемым.
В одной из таких деревянных избушек жила Баба Нюра. Некоторые мальчишки
говорили, что она была странная, а некоторые со всей уверенностью
считали её колдуньей. Но мне она нравилась. Я часто заходил к ней в
гости, когда гулял. Она угощала меня пряниками и рассказывала разные
истории из её прошлого. Хотя стоит отметить, что была у неё одна
странность.
В двух домах от неё был участок со сгоревшим домиком. Местные
поговаривали, что давно в этом доме жил колдун, и что вроде он к Бабе
Нюре сватался, ну, когда она молодая ещё была. Она его вроде как тоже
любила. А претендентов на её сердце в деревне много было, одному из них
не понравилось, что Нюра к колдуну пошла. И дружкам своим сказал, что он
её колдовством очаровал.
Ночью собрались парни, дверь в его дом подпёрли, да и подожгли.
Домишко-то быстро сгорел, но вот тела его так и не нашли. Всё думали,
что Нюрка за другого кого замуж пойдёт, а она ни в какую, всё на
пепелище приходит каждый день.
Я уж, внучок, думал, что сказки всё это, пока сам не увидел, как она каждый день туда приходит, да всё с кем-то разговаривает.
Что-то я про Бабу Нюру всё говорю тебе да говорю, а история-то моя о
другом. Мы летом с ребятами гуляли на улице. Тогда батя мой на
текстильной фабрике работал, а мама в школе учителем. Каждый день все
заняты были, виделись мы с ними только по вечерам. Так что целый день я
был предоставлен сам себе.
Знаешь, милый, помню, что есть постоянно хотелось в детстве. И вот
решили мы с ребятами поспорить: кто чего вкусного принесёт. Я знал, что
Петька, друг мой, к маме на овощную базу побежит, а Мишка – к своей в
магазин. Но я решил всех обхитрить.
Мне тогда на день рожденья батя рогатку настоящую подарил. План родился
моментально: я знал, что Нюра голубей в сгоревшем доме кормит, думал,
одного подстрелю. Всё равно она их не хватится. Иду я, значит, к
сгоревшему дому, а в нём на перекладине сидит белый голубь. Поначалу
удивился, что он не улетел, потому что шумел я пока шел, будь здоров!
Подошёл поближе, голубь даже не шелохнулся.