Погуляв по городу, потолкавшись в супермаркете, и, накупив всякой вкуснятины, они решили отметить по земному свое торжество и поехали в дом Ники, уже и не Ники вовсе, а в дом-пристанище, в дом, из которого начинается путь в новую жизнь, полную неожиданностей и преобразований. Даже деньги, которыми они расплачивались за продукты, уже не имели того значения, что до... до новой жизни, в которой нет места понятию о деньгах. Но такое открытие сделало Эмму и Виктора сдержаннее и значительнее - они почувствовали не только новизну, но и небывалую ответственность в их преобразованном положении. Приехав домой, они устроили грандиозное застолье вдвоем, с торжеством произносились тосты один за другим за счастье, очищение, обновление. Решили, что одиннадцатое число будут почитать, как особое, так как именно этого числа августа месяца, хотя месяц совсем не играет роли, начался новый отсчет их дням. Значит, число счастливое: во-первых, магия числа, во-вторых, две единицы - по одной на каждого, и, конечно, начало счета как начало вхождения в новые образы с новыми задачами. - Витюш, кажется, мы изрядно повеселились и выпили лишнего, вот и зациклились - новый, новая, новое... а я вот старая... - Какая же ты старая, если я смотрю и ... не вижу - где ты, старая Эмма, Эмма, старая, ты где? - язык заплетался, никто не отозвался, и шутка повисла в воздухе эхом и продолжала повторяться чьим-то голосом, но не голосом Виктора, а чужим противненьким и писклявым: - Старая, старая, старая, - кружилась черная точка перед глазами. Виктор вмиг протрезвел - зачем пил - не уважал это дело - так, на радостях, по обычаю... Точка увеличивалась и превращалась в какую-то живую черную… колючку, свистящую у его лица, и уже больно царапнувшую висок, как вдруг в виске завибрировала жилка - и черное, противное существо вспыхнуло, как спичка, и исчезло, оставив после себя неприятный запах серы. Виктор огляделся - Эммы и след простыл! Нет, именно след-то и остался - на полу лежал синий кружочек с ее колена. Синий кружочек был, а Эммы не было... - Эмма-а-а-а! - закричал Виктор, набрав в легкие воздуха, что стены задрожали от этого вопля отчаяния. Он прижал кружочек к глазам и ... заплакал. Он хотел заплакать, и ему показалось, что заплакал, но глаза оставались сухими, а из Эмминого кружка стала сочиться какая-то жидкость, и она капала на пол, застывая как клей. - Что же это? Где моя дорогая? Зачем так наклюкался, будто кто под локоть толкал - пей, пей, пей... Забыли про очищение, высший уровень...ай-ай-ай... каюсь-каюсь-каюсь, - не переставал повторять Виктор, заглядывая во все углы гостиной. У портрета остановился - тот по-прежнему был на замке. И, уже этому не удивляясь, он отвернулся от портрета, и взгляд его упал на зеркало - там стоял дряхлый старик с взлохмаченной кудрявой и седой шевелюрой с потухшим взглядом. Он обернулся, чтоб прореагировать на старца, но его за спиной не оказалось. Тогда, вернувшись взором к зеркалу, Виктор ахнул - на него из Зазеркалья смотрел, кто бы вы думали, - он! Он сам! Вот это да! Так подействовало спиртное?! «Да не спиртное - в прямом смысле, а попытка вобрать негатив восхваления своей персоны!» - прозвучала мысль, и Виктор понял основное - ченнелер - это не сосуд, наполняющийся чем угодно по воле своего эго, - принял правила новой жизни в проявлениях очищения духовного и физического тела - следуй им! И, взглянув с сожалением еще раз в зеркало, не поверил глазам своим - оттуда смотрела на него молодая парочка -он и Эмма - снова преображенные и снова молодые. Он так обрадовался и больше всего тому, что Эмма рядом, но рядом ее не нашел, а лишь синяя пластинка с колена продолжала капать на пол. Эмма, промелькнувшая в зеркале, исчезла опять, как будто ее и не было. Напомнила о себе звезда Эрцгаммы своей мелодией, но не его, тихо лежавшая в боковом кармане рубашки, а другая, слышимая издалека, из-за стены. И он двинулся на ее зов. Пока он шел к двери в спальню, пластинка с колена успела просохнуть и заиграть синевой, что привело Виктора в восторг - значит, Эмма рядом, и это ее звездочка поет ему, зовет его... и он рванул к себе дверь. Эмма лежала с закрытыми глазами в синем коконе, в таких же они вернулись сюда, и, кажется, не дышала; только звук звезды едва пробивался через слюдяную оболочку. Мысли сбились в какое-то месиво, на ум не приходило из-за растерянности ничего путного - как действовать в опасной ситуации, это вам не бабочками порхать по парку. Опустившись на колени возле синего кокона, из которого проглядывало безжизненное лицо дорогой и любимой женщины, Виктор потрогал покрытие капсулы, наклонился к месту, откуда доносился сигнал Эмминой звезды, и приложил туда синюю «коленную» пластинку. Кокон стал расплавляться, становясь все тоньше и тоньше. Образовалось отверстие, и воздух заполнил безжизненное пространство. Эмма вздохнула и открыла глаза. Минуту она лежала не шевелясь, а рядом, на коленях, так же не шевелясь, стоял Виктор, пока первым не вышел из оцепенения. Движения его были быстры и умелы. Синяя пластинка вновь прилипла к колену Эммы, кокон испарился голубым туманом. Эмма пошевелилась, выходя из транса или из Зазеркалья, и с помощью Виктора с трудом поднялась на ноги. - Витя, это ты? Я думала, что они тебя забрали. Они искололи мне ноги своими колючками. А где тот старик, что меня напугал?! Я даже не помню, что со мной случилось, - сразу выпалила она все вопросы, оглядываясь вокруг. - Эмма, душа моя, мы слишком расшумелись и возгордились, еще ничего не сделав. Вот отрицающая сила и явилась проучить непутевых. А старик тебе померещился, не было старика, - заявил уверенно мужчина и правильно поступил. Эмма обняла его - тепло близкого человека - лучшее средство защиты. Обоим был преподан урок духовного проявления. Одиннадцать - число победы - так и будет использоваться ченнелерами в ответственные моменты. Эмма и Виктор - по велению внутреннего голоса Интуиции - приняли свод Правил и Законов Верхнего Мира, затем призыв Ангелов Синего Пламени и получили свои опознавательные знаки, прикрепленные на легкой прочной ткани их нового одеяния голубого цвета, это были: эмблема голубой розы - на лацкане куртки у Виктора и эмблема незабудки на рукаве струящегося платья у Эммы. Прочитав Указ: «Я ЕСМЬ Свет, просвещающий каждого человека, приходящего в мир», они приложили свои звезды (каждая отличалась размером диаметра центрального круга звезды) к последнему листу Договора о вступлении в ченнелеры, оставив на нем отпечатки, как подписи, и были приняты в священное общество проводников новых знаний человечеству. Теперь они привыкали к своим новым в сокращении именам: РОЗ, от «розы» -для Виктора, НЕЗА, от «незабудки», для Эммы. А также - на плече у каждого красовалось число 11, переливающееся синими и голубыми оттенками. Эта, можно сказать, татуировка была снабжена передатчиком сигналов на значительные расстояния и являлась неотъемлемым личным опознавательным знаком ченнелеров Роза и Незы. Глава 4. Освоение стихий. Роз и Неза - ченнелеры. Новые ченнелеры Роз и Неза продолжали свое просвещение. Надев новые одежды, не значило стать новыми и тут же применять навыки на деле. Еще и навыков не было, а были предпосылки для их приобретения. Впервые Роз и Неза (наши Виктор и Эмма) увидели настоящих ангелов. Это было так неестественно - признать, что ангелы и в самом деле настоящие, но, оказалось, что, увидев однажды, никогда больше не усомнишься в их существовании. Это был восторг! В земной жизни Виктор и Эмма (не забудем, что они получили новые имена Роз и Неза) чувствовали их присутствие, и чаще это испытывала Эмма. Она научилась их слышать, особенно во сне, когда тело отдыхает, а душа уходит в астрал и решает проблемы прошедшего дня, общаясь с ангелами. - Они всегда помогают, - рассказывала Виктору Эмма, - указывают путь разрешения. Эмма просыпалась, чувствуя радость и удовлетворение от чего-то светлого. Такое случается, когда ваша душа проходит обучение в эфирной обители ангелов. Виктор не верил восторженным рассказам жены, но не мог не видеть, как легко получалось у Эммы решать не только бытовые, но и рабочие вопросы. Теперь оба, прикоснувшись к небесным знаниям, впитывали основы бесконечности. А ангелы парили, витали, то появлялись, то исчезали... легкие, слабо светящиеся облака, принимающие любую конфигурацию, но определенного цвета, соответствующего Лучу, избранному для своего служения. Новые ченнелеры - с помощью ангелов - осваивали себя, именно себя, свой микромир во внешнем макромире. Как мало они знали и свои тела, свои коды и возможности, и, когда пробовали освоенное на практике, то не переставали удивляться друг другу. От этого все больше проникались друг другом и становились притягательнее и роднее. Вечерами, когда блистал на небе месяц, оба возвращались вниз - домой, и говорили-говорили на земном языке - вслух. Не очень-то привыкнешь за короткое время к телепатии, а занятия - они же и в ...космосе - занятия. - Витенька, я домашнее задание взяла, - тоненьким голоском пищала Эмма, на глазах уменьшаясь, и взлетала пчелкой над столом. - Эмма, я устал с непривычки, - бубнил Виктор, - устал, - и он засыпал, похрапывая и посвистывая, как большой зверь. Но пчела жужжала и не давала расслабиться. Он просыпался, пили крепкий чай, смеялись новым проявлениям и уходили спать здоровым глубоким сном, пока однажды не случилось непредвиденное. Как-то раз, после задания очистить ближайшую территорию парка от вредных запахов там, где гуляли люди, и найти источник заражения, они успешно справились с замусоренными люками для слива дождевых вод, куда попали невесть откуда взявшиеся подземные существа, прекратившее свое существование и источавшие запах. Роз и Неза определили это "захоронение", и довольные успешным разрешением вопроса и удовлетворенные тем, что удалось договориться с экологической службой по восстановлению контроля за чистотой, они вернулись домой. Приняв душ, не стали ужинать, а упали в глубокий сон, такой глубокий, что даже их знаки-помощники потускнели, и сигналы их замолчали. Впереди столько непознанного, пусть тела отдыхают, пока души учатся. Полночь торжествовала. Тишину нарушил скрип входной двери, и чье-то пыхтение - в дверь протискивалось нечто большое черное и мохнатое, оно пролезало, царапая когтями паркет, потом, войдя, втянуло в себя, как в трубу, воздух, и в гостиной занавеси колыхнулись в его сторону, а со стола слетела скатерть. Движение вперед продолжилось... Осторожно ступая в темноте, Нечто направилось прямиком к спальне, освещая себе дорогу зловещим сверкающим взором. В гостиной повис смрад, черная грубая шерсть клочьями падала на грязные следы, которые чудище оставляло за собой на пути следования к спальне. Несмотря на свои большие бесформенные размеры, оно двигалось почти бесшумно. Войдя в спальню, оно издало легкий рык, остановившись у кровати. Мохнатое существо жадно вдыхало запах тел, свободно раскинувшихся во сне. Нечто довольно заурчало и потянуло свои лапы к ногам Виктора, потом прислушалось к ночным шорохам, отвлекающим его внимание, и, схватив ноги Виктора, заорало трубным криком и рвануло сонное тело... Души, увлеченные просвещением в небесной обители, оставались там. Но резкий сигнал расположенного на плече символа – одиннадцать - и ярко вспыхнувший от него луч остановили оторопевшее чудовище... и оно, едва не оторвав ноги от туловища, оставив на них кровавые раны, рухнуло на пол, заняв своей массой все свободное пространство. Смрад заполнил весь дом, потому что шерсть мгновенно вспыхнула огнем. На обугленном полу остался ком сгоревшей шерсти. Все произошло так быстро, что Роз, хромая и припадая на обе ноги, не понимая, что произошло, и Эмма, испуганная огнем, бросились, зажав носы, в ванную. Там была Ника - она заполняла себя водой, превращаясь в большой водяной шар, на это невозможно было смотреть. Ника послала мысленный приказ немедленно покинуть дом и ждать ее в саду. Через короткое время в доме раздался шум, похожий на шум низвергающейся воды из лопнувшего шара. Эмма напрягла слух и, сердце ее сжалось в тревоге за сестру. Между тем вода заполняла весь дом, очищая и обновляя жилище от пребывания непрошенного зловонного существа, вторгшегося к людям из параллельного мира Низов, голодным и кровожадным. Вода вибрировала и светилась всеми цветами радуги, не вытекая из щелей и делая стены непроницаемыми. А ноги... ноги Виктора кровоточили и горели. Эмма, увидев страдание в глазах мужа - опоздал сконцентрироваться -, виновато соскочила со скамьи, взмахнула рукой и ловко обмотала раны на ногах синей слюдяной пленкой, появившейся из ниоткуда, нажав прохладными пальцами на виски Виктора. Пленка на ногах зашевелилась, эмблема голубой розы засветилась, и Виктор-Роз ... испарился. - Отдохнет, подлечится и вернется, - облегченно вздохнула Эмма и послала вслед супругу свою мысленную поддержку, оставаясь с волнением ждать Никторию в саду. А Никтория, изрядно похудев, выпорхнула из окна, не из окна, которое оставалось закрытым, а сквозь него... и опустилась рядом с сестрой, еще пребывающей в смятении от произошедшего события. - Что, сестра Неза, трудно достается гармония? А как же! Для этого используй защитные коды, не бойся брать обороты скорости и проявлений. Учитывай параметры воздействия на низший мир... Не беспокойся, ты только стала постигать премудрости Верхнего Мира, - произнесла Ника, поцеловала Эмму и испарилась, как и Виктор. - Да, моя милая сестренка, я увидела и стихию огня, и воздуха, и воды... что стало моим неотъемлемым делом - познавать и наполнять круг познаний... придется идти в дом и посмотреть, как исправить то, что осталось после потопа, после ...- Эмма вздохнула, не желая вспоминать о произошедшем. Она поднялась со скамейки и пошла к дому взглянуть на последствия кошмара и что-то предпринять. В саду пахло уходящим летом - отцветающими растениями, было прохладно ранним утром, стояла тишина - соседи переехали на новое место, воздух бодрил, но... не в саду, а в доме. И как она вошла? - не заметила, и куда вошла?! - не поняла. Широко открыв свои синие незабудковые глаза от удивления и восторга, Эмма озиралась вокруг с любопытством. Дом снаружи оставался прежним, но внутри... Вот это да! Сердце замерло от неожиданности, от увиденного, - зеркальный пол отражал каскад вьющихся цветов, ниспадающих с потолка. Боковые колонны, изящно увитые живыми цветами, торжественно обрамляли зал. От цветов невиданной красоты исходил изысканный аромат, и Эмме показалось, что в чашечках этих цветов зажужжали пчелки... но это "заговорила" ее звездочка, призывая откликнуться на сеанс связи с Никой. - Ну, как, моя хорошая? Нравится?! - спросила она. - Никушка, родная, я на крыльях восторга! - пропела Эмма, - ты - волшебница! Ника звонко рассмеялась и "отключила" эфир. А Эмма-Неза, плавно поднявшись к высоким сводам потолка, рассматривала люстру необыкновенной красоты, искусно созданную из музыкально звенящих хрустальных незабудок и голубых розочек, через которые, непонятно каким образом, струился розовый свет любви, создавая вокруг рай. На мягких округлых возвышениях, напоминающих диваны, были разбросаны пушистые белые подушки земного интерьера, лежа на которых можно было смотреть через створчатые окна далеко вперед, разглядывая прекрасные пейзажи. Не было привычной старой обстановки, не было прежних размеров гостиной. Ни следа от водной стихии, но не было и стен с волшебным входом из прошлого в будущее через таинственный портрет и зеркала напротив него тоже не было. Только простор гармонии и красоты и... лестница, ведущая в небеса, со сверкающими перилами, навсегда занявшая свое торжественное место на переднем плане. Воздух стал свеж и вкусен как там, за облаками. Есть не хотелось, а душа пела и радовалась. Эмма, теперь уже навсегда Неза, облетев свои покои, опустилась на новое ложе сна, прислонилась к мягкому белому пуху подушки и ...ушла восстанавливать потерянные силы, чувствуя защищенность волшебного жилья. - Ах, как обрадуется Роз, увидев небывалую красоту, как удивится прекрасному подарку Никтории, - были угасающие мысли уходящей в прострацию феи Незы. Бесконечная жизнь продолжалась. - Как хорошо сознавать, что нет границ проявлениям жизни, созиданию, вхождению в свои неизведанные слои сознания, - рассуждала Неза, беседуя сама с собой, - Вот тень – что это такое? – это, я думаю, тень наших плохеньких поступков, есть, от чего уходить. Вот у ангелов нет тени, а они живут, работают, выполняют свой долг, помогают нам… Столько в моей голове вопросов. А вот кровь – льется, оскверняется, возрождается, пополняется, очищается… А это тоже мы – как поведем себя, что выберем из заманчивых предложений от разных сторон миров? Выбор есть! Одной и той же рукой - взять кинжал или цветок, - защитить или вонзить, - погладить или ударить, - создать или разрушить? Да, выбор делает сам человек! Но тень… она не существует отдельно… так, получается, что соседство минуса и плюса, созидать и разрушать - живут рядом? Не могут быть друг от друга отдельно? Борьба – как я не люблю этого слова – но существует же борьба внутри себя, когда человек делает свой выбор?! Скорее всего, что существует. Но! Когда человек не будет задумываться и решать, что именно выбрать, а выберет плюс, созидание, доброту и не задумается при этом – зачем? – а просто выберет по велению сердца – тогда он станет богом для себя, потому что исчезнут сомнения, потому что прекрасное поднимает к тем Высотам, к которым стремится Совершенство. В Верхнем Мире царит Оно и зовет на этот путь все человечество. Неза не заметила, как рядом с ней сел Роз, с понимающей улыбкой, прекрасный и любимый. - Здравствуй, дорогая! Все в порядке! Не мешал твоим размышлениям, читал их и радовался нашему миру. – Он огляделся, и улыбка еще ярче осветила его лицо. – Где это мы? Чей это дворец – из каких сказок, Неза? Я в восторге! Догадываюсь, чьих это рук …чудо, - засмеялся он, мысленно посылая Никтории свою благодарность. Неза обняла Роза. Страстный поцелуй отразился на хрустальных незабудках и розах люстры, аромат живых цветов окутал их, и они закружились в волшебном танце любви. Впереди – целая Вечность, впереди – много надежд на свершение добрых и нужных дел, впереди – салют всеобщему Счастью! А сейчас … сейчас они одни во всем мире, в гармонии, любви и блеске сияющих глаз. КОНЕЦ. #НатальяПинчук