Полсотни метров они одолели почти спринтерским рывком, и остановились в нерешительности — дорожное полотно действительно просело под углом, наклонившись в сторону реки. Оно могло вот-вот обрушиться, а могло ещё продержаться некоторое время. Мутная вода по обе стороны колыхалась, словно в нетерпении. Нужно было торопиться. И тут Регина впала в панику — ей казалось, что стоит ступить на подмытый участок, как она немедленно провалится в трясину из грязи и камней. И тогда её никто уже не спасет. Потому что каждый будет спасть только себя. Она представила это так отчетливо, словно асфальт уже уходил у неё из-под ног. Игра в опасное приключение с сопутствующим флиртом вдруг закончилась и сменилась слепым животным ужасом. Точно таким же, как в детстве, когда ей нужно было спрыгнуть с вышки в бассейн, а она застыла в полуметре от края, и никакая в мире сила не могла заставить её сдвинуться вперед хотя бы на сантиметр. Вначале Кайсаров не понял происходящего — он считал, что девушка идет за ним следом, поэтому перебрался вслед за Микой и Романом на другую сторону и только тут обернулся. Регина стояла неподвижно, и выражение её лица было странным. На все призывы не терять времени, она только пятилась и мотала головой. Арсений Игоревич кинулся назад, не обращая внимания на постепенно увеличивающийся наклон перемычки. Он был уверен, что ещё можно успеть. — Иди, я буду тебя сзади страховать! — уговаривал он, озадаченный и раздраженный её непонятным упрямством. — Тут всего несколько метров, Ромка протянет тебе руку. Ты же видела, я прошел дважды! — Нет!!! — взвизгнула Регина и шарахнулась от него так, словно он собирался столкнуть её в пропасть. — Я боюсь! — Ну, скоро вы там?! — не выдержал Роман. — Что случилось? Давайте быстрее! — Быстрее не получается… Помоги мне её перетащить. Иначе застрянем. — Не трогайте меня! — Регина отталкивала его руки. Ветер подхватил её странную накидку, та птицей взмыла вверх, а потом так же стремительно упала в воду и расплылась по ней белым пятном. Девушка с ужасом уставилась на него. — Она не в себе, — крикнул Кайсаров. — Что делать будем? — Сейчас я тебе помогу. С этими словами Роман бросился к ним. И произошло то, что должно было произойти — едва он миновал узкую перемычку, как асфальт, по которому он только что пробежал, ломаясь, словно ноздреватый весенний лед, тронулся с места, и через минуту вместо него была только грязная вода. — Видите! — взвизгнула Регина. — Мы тут погибнем! Нужно скорее возвращаться, иначе все рухнет! — Заткнись, истеричка! — буркнул Ромка, меряя взглядом образовавшийся пролом. Было бы хотя бы на метр-полтора меньше, он бы рискнул прыгнуть. Но свои возможности он знал, да ещё и края прорехи продолжали обрушаться… От злости он готов был убить Регину, но только шарахнул себя кулаком по ладони. Вот ведь! Крошечная фигурка в мокрых джинсах и длинной клетчатой рубашке замерла на другой стороне. Когда она потеряла свою клеенку, никто не заметил. — Нам придется вернуться, — крикнул ей Кайсаров. — А ты иди в обитель. Бегом беги! — Я попробую вызвать спасателей на базу, — Мика достала мобильник. — Я и сам это сделать могу! Давай скорее, пока ветер снова не усилился! — Хорошо! Ромка, запомни мой номер… Она быстро продиктовала цифры. Регина, видя, что в пучину её тащить никто уже не собирается, снова вцепилась в локоть Арсения Игоревича. Губы её тряслись и кривились, она пыталась что-то сказать, но никто не мог понять, что именно. — До встречи! — крикнула Мика, помахала им рукой и зашагала по дороге. Ворота монастыря были закрыты, но можно постучать и ей откроют. Бежать она не могла, после перехода под дождем и ветром она была в состоянии только плестись, мечтая об одном — найти какой-нибудь закуток и согреться. Ничего, до ворот оставалось совсем недалеко, и скоро она сможет укрыться за стенами обители. Там тепло и, наверное, опять пахнет гречневой кашей. Остальным придется хуже — надежда только на то, что больше такого сильного ветра не будет, а постройки хотя бы частично уцелели. Она уже поравнялась с крайними избами, и тут заметила справа нечто странное — какое-то красное пятно, двигавшееся вдоль дощатого забора. И только спустя полминуты до неё стало доходить, что это. Красная футболка, которую она подарила Дэну в День святого Валентина… Любимая футболка, которая так шла к его светлым волосам и голубым глазам. — Денис!!! — закричала Мика. — Дэн, мы тут!!! Куда ты?! Она кричала, срывая голоса, но идущий не даже не обернулся. Вполне возможно, что из-за ветра он её не слышал. Но почему тогда он направляется не к обители, а от неё? Красное пятно мелькало все дальше и дальше. Ромка, услышав позади крик, обернулся. Но Мики на дороге уже не было — она пробиралась по камням вдоль полузатопленной деревенской улицы. Все трое остановились в изумлении. Первой поняла, что происходит, Регина. Она фыркнула и хотела что-то сказать, но, взглянув на Кайсарова, промолчала. И так уже имидж себе подпортила… *** Ужас, ужас… Зачем она бросилась догонять Дэна? Зачем ей вообще это нужно? Ему на неё давно плевать, а она… Наверное, дело в этой дурацкой футболке, причина именно в ней. Он продолжал её носить, как ни в чем не бывало, хотя, наверное, подозревал, что Мике это неприятно. Но — надевал довольно часто. Стоп, ведь Дэн пропал ещё вчера, и все беспокоились и искали. Поэтому надо догнать его, убедиться, что все в порядке и сообщить Кайсарову. Хотя у неё нет номеров их телефона, но Ромке она сказала свой. Она догонит Дэна, а потом передаст Ромке, что с ним все в порядке. И вернется обратно к обители. Господи едва не навернулась — бревно скользкое. По камням и то легче. Красная футболка была уже чуть ближе. Но все равно далеко. — Дэ-эн!!! Мика добралась до полосы травы — улицу затопило почти полностью, только вдоль палисадников можно было пройти, и то кое-где приходилось прыгать по щиколотку в воде. — Дэн, подожди! Вот дом Татьяны — ещё можно свернуть, постучать, и её впустят в сухую теплую избу. Плюнуть на этого дурака, который никак не хотел её слышать. Мика вдруг поняла, куда он направляется — в сторону кладбища. Туда, где случилось уже много страшного и непонятного. Зачем?! Она пробовала бежать, но выдохлась почти мгновенно. А красное пятно упорно двигалось вперед, несмотря на вновь поднявшийся ветер, от которого лицо приходилось закрывать рукой. — Дэ-эн, да Дэн же!!! Спотыкаясь и поскальзываясь на раскисшей земле, Мика пыталась вспомнить номер его трубки, который уничтожила в памяти своего телефона тогда, три месяца назад. Нет, на ум не приходили только первые цифры — 902. А дальше? Да что же у неё за мозги такие дырявые! Внезапно маячившее в клочьях тумана и дождевой дымке красное пятно исчезло. И она не успела заметить — куда. Куда он свернул или спрятался? Проскочив последнюю избу, Мика затормозила и, тяжело дыша, огляделась. Нет, если бы Дэн направился к кладбищу, она бы видела. Но он не пересекал площадку между домом Стрельцовых и кладбищем — там, где поработал два дня назад бульдозер, в размокшей рыжей глине стояли огромные ржавые лужи. И — никаких следов… А ведь они обязательно остались бы, если бы кто-то тут прошел. По спине и плечам хлестнули струи воды, потекли по волосам и лицу. И вдруг Мике стало так жалко себя, так стыдно за дурацкий порыв, заставивший её ковылять через всю деревню вслед за тем, кому она и даром не нужна, что до боли свело скулы. И ведь даже не поплачешь толком от обиды — какой смысл в слезах, когда все лицо и так мокрое? Она огляделась, и тут вспомнила, что ей говорила Инна. Ключи от дома. В особняк ей входить не хотелось, но ведь там может быть и ключ от замка, которым закрыта старая изба Семеновой бабки. Вот в ней-то она и отсидится. Но из найденных под крыльцом двух ключей на колечке, к запиравшему древнюю развалюшку замку ни один не подошел. Мика разочарованно пожала плечами и обернулась. Дом стоял темный и неприветливый. Мокрый кирпич казался кроваво-красным, с крыши лилась вода. И все же — куда исчез Дэн? Может быть, ему как-то удалось влезть в избу? Но крошечные окошки все были целыми и плотно закрытыми. Она ещё несколько раз позвала его, но ответом была тишина. Поднявшись на бетонное крыльцо и укрывшись под его навесом, Мика вздохнула — делать нечего, на то, чтобы вернуться к монастырю, у неё просто нет сил. Придется укрыться тут. Инна наверняка не будет против. А Семён… Что если он затаился в доме? Она с испугом глянула на темные окна. Нет, его ключи остались в прихожей, и если никто не достал запасные из-под ступеньки, значит, в доме никого нет. Прежде чем открывать входную дверь, она решила все же позвонить Инне. Только бы трубка в кармане не отсырела. Трубка не отсырела, но разрядилась. При попытке набрать номер, экран мигнул, аппаратик прощально пискнул и сообщил, что его силы иссякли. А зарядка уехала в сумке в Кутьевск… Ничего, может быть, в доме есть стационарный телефон, она позвонит оттуда. Если, конечно, номер вспомнит. Ледяной влажной рукой Мика с трудом воткнула ключ в прорезь замка и повернула. Нашарила выключатель (к её удивлению, свет загорелся) и огляделась. Тут все было по-прежнему — даже дуршлаг валялся у стены. Прежде, чем идти дальше, она опустила взгляд. На кроссовки налипла грязь, и джинсы были заляпаны почти до колен. И вся она — до последней нитки — была мокрая и продрогшая, как бездомный щенок. Усевшись на пол, Мика распутывала превратившиеся в комки грязи узлы на кроссовках. Не получилось — пришлось стащить обувь вместе с прилипшими к ней носками. Босиком прошлепала на кухню. Чайник, обычный, не электрический, обнаружился валяющимся в углу. Она набрала в него воды из крана и поставила на плиту. В ванной был нагреватель… Это показалось настоящим счастьем — можно нацедить теплой воды в тазик, умыться и вымыть, наконец, ноги. И поскорее, поскорее снять с себя мокрую одежду. Поколебавшись, взамен она сняла с сушилки фланелевую мужскую рубашку. Рукава пришлось закатать наполовину, но зато длина подходящая — почти до колен. Только тут Мика почувствовала, что её трясет, прямо таки колотит крупной дрожью, даже зубы стучат. Внезапно раздавшийся свисток заставил её подскочить. Что это?! Чайник. Всего лишь дурацкий чайник со свистком. Вымывшись, напившись горячего чая и согревшись, она почувствовала, что мир не так уж плох. Сразу захотелось спать, глаза буквально слипались. Поэтому Мика добрела до дивана в гостиной и, укрывшись лежавшим на нем пледом, почти мгновенно уснула. Как над разлившейся Мегжой садилось в багровые тучи солнце, она уже не видела. Разбудил её в темноте телефонный звонок. Спросонок не понимая, где она и откуда исходят пронзительные трели, Мика заметалась, сшибая впотьмах стулья. Наконец заметила мигающий зеленым огоньком аппарат и успела схватить трубку до того, как он замолчал. — Сёма! — кричала на том конце Инна. — Сёма, это ты?! Как ты там? — Это я… Мика, — почему-то хрипло ответила девушка. Попыталась откашляться и повторила: — Это Мика. — А… Семен не вернулся? — Нет. Тут наводнение, мы не успели выехать, а потом и дорогу размыло. И вот я тут, одна. — Бедная. С тобой все в порядке? А то твой мобильник не отвечал, я тут вся извелась. — Все нормально, он просто разрядился. Но вот наши на базе остались, трое. И я не знаю, что с ними. — Ничего, завтра должны катера быть, пусть ждут, их снимут оттуда. — Какие катера? — Спасатели и эти… рыбная охрана, вроде бы. Они всегда, как уляжется немного, берега осматривают. Мика… — Я слушаю. — Слушай, я все время думаю. Может быть, Сема тогда монастырское золото в доме искал? Больше ведь нечего, никаких особых богатств у нас нет. — Какое золото? — удивилась Мика. — Ну это, которое Семенов прапрадед у Гришки Кистеня забрал и в лесу спрятал. Только ты об этом никому не говори, хорошо? А то он не велел… Говорил, что надо его вернуть, а сам все не решался. Понимаешь, прапрадед этот, он в Георгиевке героем считался, как же, самого страшного разбойника одолел… Но согрешил мужик — то золото, за которое Гришка монахов убил, не вернул, спрятал. И про это только одни Стрельцовы знали, от отца сыну передавали. А у Семы вот сыночка не было, и он все переживал молчком. Инна перевела дыхание и снова зачастила: — А однажды заболел сильно, аппендицит гнойный ему вырезали, чуть не умер. И тогда он мне прямо в больнице и сказал — иди в лес и найди то место. А если что со мной случится — в обитель отнеси, настоятелю. Я и пошла, он план мне нарисовал подробный. Но я все равно полдня тут сосну искала. Нашла… и золото перепрятала, чтобы поближе потом взять, уж больно далеко. Семе я потом сказала, а он в ответ: «Вот и хорошо, только не говори, куда положила, чтобы не соблазнился». У него тогда как раз неприятности с деньгами были — кто-то кинул его с товаром, вот он и боялся… И чуть не каждый день на могилу прапрадедову ходил. — На могилу? — переспросила Мика. — Это не та, что почти в самом углу кладбища? На ней ни памятника, ни креста нет. — Она самая. Семен как раз в тот день, когда исчез, памятник и заказал. И вот я думаю, может, он хотел у меня спросить, где золото, а я, дура такая, испугалась и убежала… «И поэтому он собаку убил?» — озадачилась Мика. Что-то в этом рассказе не складывалось. Семен ведь мог просто спросить о золоте у жены, а не переворачивать все в доме вверх дном. Да ещё и собака. Чем ему Дик помешал? — Ты слышишь? — почти кричала в трубке Инна. — В общем, я решила — надо от этого проклятого золота избавиться, может, тогда Семен вернется. Но я сейчас до Георгиевки не доберусь, так что придется тебе. — Что придется? — испугалась Мика. — Придется то золото достать и отнести в обитель. Я его под собачьей будкой спрятала, чтобы Дик стерег. Так что найти легко. — Где спрятала?! Инна, я устала, вымокла и замерзла… И уже совсем темно. — Не сейчас, конечно. Утром. Может, после этого Сема успокоится и вернется, как ты думаешь? — Я не знаю, — честно ответила Мика. Она не представляла, где сейчас может быть Иннин муж и чем объяснить его странное поведение. ПРОД.ДАЛЕЕ. #ДарьяБулатникова