"ЗА ОДНУ ЛИШЬ НОЧЬ.

" ГЛАВА 39. ПРОДОЛЖЕНИЕ.
– Что?
– Разве ему хочется провести остаток жизни в Азкабане?
Северус ещё раз вздохнул. Да, это похоже на Драко. Судя по всему, ему снова стало «скучно».
– Он так сказал?
– Дамблдор. Он говорил с Драко, – объяснила Гермиона.
– А ты сама? – профессор сам не заметил, как изменил обращение к девушке.
– Я его до сих пор не видела.
– А хотела бы? – Снейп поднял левую бровь.
Она пожала плечами.
– Я… да, хотела бы.
– Может быть, – невозмутимо продолжал Снейп, – ты бы выступила на суде в его защиту?
– Но вы сами говорили, что он признается…
– Да, но есть один нюанс. При убийствах присутствовало три человека. Если двое будут утверждать одно, а третий другой – заметь, причем с тем условием, что он мог быть под заклятием, – другое, разумеется, суд будет склоняться к большинству. И, что бы ни говорил Драко, его не посадят… Стали бы вы выступать за него?
Гермиона снова пожала плечами. Она уже ничего не понимала.
– Возможно.
Снейп обреченно вздохнул, после чего выдвинул какой-то ящик своего стола – Гермиона не могла видеть – и достал небольшую папку черного цвета. Затем протянул её Гермионе.
– Как бы там не расстраивался Драко, я думаю, вам стоит знать всю правду.
Гриффиндорка несколько секунд смотрела на обложку, а затем открыла.
То, что она увидела, было, конечно, неожиданно.
В папке находился всего один лист пергамента. На нем аккуратно, хорошими чернилами, был нарисован большой черный череп, изо рта которого выползала такого же цвета змея. Вверху папки сделано небольшое углубление, - в котором лежало маленькое острое лезвие, - а рядом ещё оно – в котором была жидкость черного цвета.
Прекрасно зная, что означают эти вещи, Гермиона сразу всё поняла.
Да…
События последних четырех месяцев мгновенно пронеслись перед глазами.
Метка… нет, даже не так.
Обычная татуировка.
Для которой, конечно, не требовалось никакое сложное зелье. Которую, возможно, было легко снять обычным растворителем.
Почему-то в горле появился комок, а глаза наполнились слезами.
От обиды.
«Неправда!» – хотелось закричать на Снейпа, но Гермиона осознавала, что всё это действительно так.
Эта метка, это придуманное зелье, библиотека, кабинет Снейпа, Запретный Лес, кошка Филча…
Всё это лишь игра.
Хорошо-продуманная, безусловно, интересная. Для того, кто играет.
Гермиона закрыла папку и положила на стол, после чего посмотрела на Северуса.
– Значит, сначала Драко проследил за мной и добрался до той комнаты, где я была в тот самый день. Затем он насочинял про метку – к тому времени вы всё уже нарисовали. После того, как я застала его с ножом в руке, он направил меня на мысль, что можно поискать в Запретной Секции библиотеки. Мы даже нашли книгу, которую вы, вероятно, специально приготовили, нашли рецепт зелья. И Филч нас, как ни странно, – впрочем, теперь уже точно ни странно, - не заметил. Достали некоторые ингредиенты в Запретном Лесу, затем поймали кошку Филча, а потом… – Гермиона на пару секунд приостановилась, – потом мы нашли оставшиеся ингредиенты в вашем кабинете. Уверена, и это вы отлично устроили. А затем… затем, мы приготовили зелье и… Драко выпил. Я вот только не знаю, как оно может подействовать, если у человека на самом деле нет метки.
– Оно просто не действует, – пояснил Снейп.
– Да, – отстраненно кивнула Гермиона. – И Гарри слышал ваши разговоры, как вы просили Малфоя показать метку. И незакрытая дверь… – девушка опустила голову. Почему же она его тогда не послушала? – Затем Волан-де-Морт, а дальше… дальше я почти ничего не знаю. Может быть, это даже вы приносили нам еду?
Снейп кивнул.
Гермиона согласно кивнула.
– Да… я лишь надеюсь, что это не вы убили миссис Малфой, – при этих словах у Гермионы вырвался нервный смешок, – или она не умирала? И это было лишь ещё одним профессиональным представлением?
– Нет, она мертва. Волан-де-Морт ничего не знал об этом, – пояснил профессор.
– Может, Гарри с Роном не умерли? Извините, профессор, но что-то я не могу отделить, что было по-настоящему, а что было изначально задумано. Не подскажите? – несмотря на неприкрытый сарказм, голос её звучал очень печально.
– Мисс Грейнджер, не преувеличивайте. Смерть – это уже не игра.
Гермиона усмехнулась. «Совсем как Драко», – отчего-то подумал Снейп.
– Ну да, конечно. А правила вы расписывали или запоминали? Есть ещё что-нибудь, чего я не знаю? С метлы Драко упал не специально? Кошку на четвертый этаж не вы подсунули? Что ещё? – иступленно продолжала спрашивать Гермиона. – Что ещё? Мне просто интересно.
– Успокойтесь, мисс Грейнджер. Сейчас уже ничего не исправить.
Она промолчала и опустила голову, прикрыв глаза. Усталость. Огромная усталость…
– Сейчас вы всё ещё хотите защищать Драко на суде?
Гермиона подняла взгляд на Снейпа. В нём не было ни злобы, ни ненависти, ни отвращения. Только боль. Да, он знал, это было несправедливо. Но и жалеть о чем-то было слишком поздно. Он пытался остановить Драко, но для последнего всё становилось интереснее с каждой секундой, и это было почти невозможно. Сейчас он бы так не поступил. Не ошибся в тот день. И ничего бы этого не случилось. Да, по сути, он был виноват прежде всего. Ведь Драко, в свои шестнадцать, ещё совсем ребенок. Не следовало давать ему такую свободу после смерти его отца.
– Я думала, что он изменился, – тихо сказала Гермиона.
– Такие люди не меняются, мисс Грейнджер, – возразил Снейп. – Только не такие, как Драко.
Гриффиндорка прикусила нижнюю губу и отвернулась. А затем едва слышно сказала:
– Я не игрушка.
– А ему всего шестнадцать, – зачем-то добавил Северус, будто это могло его, Драко, хоть сколько-нибудь оправдывать. Конечно, нет.
– Я пойду, – неловко произнесла Гермиона и, развернувшись, медленно вышла из класса.
Снейп её не остановил. Хотя, ему многое хотелось ей сказать. По крайней мере, он считал, что должен. Должен был хоть как-то попытаться всё объяснить. Не так, как произошло. И не с таким концом.
Грейнджер ушла, тихо прикрыв за собой дверь, а Снейп, вздохнув, вернулся к непроверенным заданиям. Ему не нравилось то чувство, что разрывало его изнутри… это было похоже на беспомощность, а он к этому не привык. Но даже несмотря на осознанность этих мыслей, он ничего не мог с ними сделать.
Значит, Драко решил сам наказать себя? Или это такой благородный порыв? Или что?
Он не понимал. Во всяком случае, он готов защищать Драко на суде, который должен был состояться вскоре, как найдут тела Поттера и Уизли. Но если Грейнджер решит, что для неё лучшим будет вообще не вмешиваться, то, что бы ни говорил Снейп, решение будет за словами Драко. Если, конечно, тот не передумает.
Снейп поднялся из-за стола. Нужно было найти Драко и поговорить с ним. По крайней мере, хотя бы попытаться отговорить от очередной глупой затеи. Возможно, тот просто не понимает очевидного. Того, что он одним большим крестом перечеркивает всю свою жизнь.
Драко, Драко…
Он вышел из кабинета и направился на поиски своего любимого ученика.
Снейп нашел его в одной из комнат замка. Это было небольшое помещение, с партами и учительским столом, только тут уже достаточно долго не проводились занятия. Снейп забрел сюда совершенно случайно. Просто искать в основной части замка было бессмысленно, поэтому стоило проверить те места, где мало кто бывал.
Блондин стоял у окна, прислонившись лбом к стеклу, по которому снаружи маленькими струйками стекала дождевая вода. Взгляд парня был устремлен куда-то вперед, на сероватую стену, которую образовывала вода, спускавшаяся с неба. Если его лицо и могло что-то выражать, то это были печаль и, как казалось профессору, сожаление. Но он достаточно хорошо знал Драко, чтобы быть уверенным – тот не может испытывать ни одного из этих чувств.
Услышав шаги за своей спиной, Драко обернулся.
Пустой, бессмысленный взгляд.
Значит, ему, Снейпу, только показалось. Возможно, он просто хотел бы видеть все эти эмоции на лице Драко Малфоя.
– Я говорил с Дамблдором. Надеюсь, что хотя бы ты мне всё объяснишь, – сдержанно заметил Снейп, начав сразу с главного, опустив всякие приветствия.
– А... ты, – вздохнув, Драко прошел до учительского стола и оперся на него руками. Его взгляд уставился на пол, будто там могло быть что-то интересное.
«Стыдно? – с какой-то непонятной долей веселья подумал Снейп, – нет, конечно, нет. Тут что-то другое…»
– Когда кончатся эти твои забавы?
– Забавы? – Драко усмехнулся. Так привычно и так знакомо. Будто всё было по-прежнему, будто всё снова было в порядке. Нет, это была печальная, грустная усмешка. Судя по всему, выдавленная из себя из последних сил.
– Именно таким же было твое утверждение, что ты якобы хочешь закончить свою жизнь в Азкабане. К чему эти игры? – профессор в упор смотрел на Драко, который продолжал буравить взглядом пол.
– А жизнь вообще игра, – отстраненно заметил парень, незаметно пожав плечами.
– Но ты переигрываешь. Я думал, что мы… ты уже пришёл к финишу. Не пора ли остановиться?
– Нет, – Драко отрицательно покачал головой, – финиш будет тогда, когда я перестану дышать. А пока я жив, я буду таким, какой я есть.
– Ты хочешь умереть в Азкабане? – прямо спросил профессор.
– А что, если и так? – печально улыбнулся блондин.
– Это глупо.
– Я так хочу, – упрямо возразил слизеринец.
– Тебе всего лишь шестнадцать, Драко.
– Ну и что? Я сам за себя решаю, – он пожал плечами.
– Ты сделаешь огромнейшую ошибку в своей жизни, – вздохнул Снейп, – ты не должен этого делать.
– Я сам решаю, Северус. Это моя жизнь.
– Неужели тебе на всё наплевать?
– Нет, – Драко чуть наклонил голову.
– Тогда зачем тебе это? Разве мало было двух месяцев в четырех стенах? – немного удивился профессор зелий.
– Я так хочу, – вновь капризно протянул парень.
– Ты делаешь больно всем, кто тебя любит, – разочарованно заметил Северус Снейп, и Драко задумался, а не причисляет и себя его крестный к этим самым людям?
– Их много? – улыбнулся блондин.
– Даже если есть один такой человек, Драко… пойми, не стоит быть таким эгоистом.
– Кто этот человек? – без всякого интереса спросил Драко.
– Разве ты не видишь, что Грейнджер любит тебя?
Блондин снова усмехнулся:
– Грейнджер? Ты шутишь?
– Нет, к сожалению. Но ты никогда не спрашивал себя, почему это вдруг она кидается тебя защищать перед Дамблдором, да перед всеми, и согласна подтвердить то, что ты был под Империусом. Она хочет тебе помочь, несмотря на то, что ты убил Поттера и Уизли. Тебе это ни о чем не говорит?
Драко пожал плечами:
– Возможно, у неё просто не все в порядке с головой, – задумавшись на несколько секунд, он продолжил: – я надеялся, ты рассказал ей.
– Рассказал, – кивнул Снейп. – Поэтому она не станет защищать тебя.
– Что ж, тем лучше. Значит, и проблем не будет.
Он мрачно уставился в пол, с таким упорством, что на какое-то мгновение Северусу захотелось подойти и взглянуть, на что же там можно смотреть. Но он не двинулся.
– Скучно? – деланно заинтересованно спросил профессор.
Со стороны слизеринца раздалась только знакомая усмешка.
– Нет, – он покачал головой, – теперь нет.
– Ты поздно это понял.
– Нет, – Драко продолжал буравить взглядом пол. – Или ты думаешь, что я о чем-то жалею?
– Это были бы очень смелые мысли с моей стороны. Нет, Драко. Я не думаю, что от тебя вообще можно ожидать хоть каких-нибудь положительных эмоций.
Тот, наконец, оторвал глаза от созерцания пола.
– Вот как ты думаешь, значит, – он пожал плечами. – Впрочем, мне всё равно.
– Поэтому ты хочешь… – Снейп запнулся, не зная, как лучше выразиться. Подобное с ним происходило крайне редко. Но сказать «хочешь в Азкабан» звучало бы настолько нелепо, что он замолчал.
– Что тебе нужно, Северус? – устало спросил Драко, наклоняя голову набок.
– Почему ты прячешься? Точнее, от кого ты прячешься?
– От кого? – снова усмешка. – Ты про Грейнджер, если не ошибаюсь? Хм… я…
– Тебе нисколько не жаль? – продолжал спрашивать Снейп.
Драко молчал. Если он скажет «нет», то это будет неправда, если «да» - тоже. А как выразить свои мысли, он не знал. Драко вообще прожил свои шестнадцать лет с полной уверенностью, что понять его никто не может. Даже крестный.
– Ты говорил с ней? – очередной вопрос. Слизеринец почувствовал себя на суде. Будто от него требуют что-то, чего он не в состоянии сделать; требуют раскаяния…
Драко отрицательно покачал головой. А что он мог сказать? Ничего. Сказать, что ему жаль, означало бы солгать.
– Посмотри мне в глаза, Драко.
Парень поднял взгляд на Северуса.
То, что прочел в нем профессор, поразило его. Ненависть, отвращение ко всему миру; взгляд, словно кричащий о том, как несправедлива жизнь.
– Скажи, ты её любишь?
Драко до боли прикусил нижнюю губу, но не ответ взгляд.
А затем произнес тихо, но уверенно:
– Нет.
Северус кивнул самому себе. Впрочем, он не рассчитывал услышать положительный ответ. Глупо было ожидать что-то другое от Малфоя.
Малфоя… да.
Смешно, но ведь Драко не был виноват. Ни в чем. Он не виноват, что родители не научили его любить. Видно, эту оплошность с головой восполняло умение язвить, усмехаться, острить, унижать…
Всё, о чем мог жалеть Драко, так это о том, что ему достались такие родители. Ему просто не повезло.
Снейп и не осуждал его. Меньше всего парень заслуживал осуждения. Он сам был для себя наихудшим наказанием. Быть может, и этого ему казалось мало, поэтому он решил, что Азкабан в этом плане окажется гораздо подходяще.
– Драко?
Блондин, уже успевший снова вернуть своё внимание полу, поднял большие серые глаза.
«Как у маленького забитого котенка, – отчего-то подумалось Снейпу, – бездомного, голодного; которого выгнали на улицу…»
– Что?
Секунду поколебавшись, Снейп всё-таки произнес эти слова:
– Ты убил четырех человек, а не трех.
А затем профессор зелий просто вышел из класса, тихо прикрыв дверь.
Драко несколько минут смотрел на закрытую дверь, а потом медленно подошёл к окну. За стеклом всё ещё лил дождь, капельки воды скатывались по гладкой поверхности, соединяясь в большие ручейки, играя друг с другом…
Он чувствовал, что умирал. Медленно, очень медленно, мучительно медленно… с каждой минутой, с каждой секундой, с каждый мгновением, с каждый вздохом…
Внутри себя он ощущал пропасть пустоты. Как будто бы он сам – это только оболочка. Будто его душа - это только поверхность его тела; будто внутри него нет сердца, нет крови… только пустота.
Уперевшись лбом в холодную поверхность стекла, он провел пальцем по окну. На другой его стороне стекала вода, и в душе нарастало чувство, что весь мир – там, за другой стороной стекла. А он – здесь… Здесь, где существуют только пустота, бессмысленная ненависть, несправедливость. И он ничего не может с ними поделать. Он не может бороться с самим собой. Может только убить себя.
Раньше, четыре месяца назад, он ещё ничего не понимал. Всё было простым, легким и беззаботным. Учеба, игры в Квиддич, препирательства с Поттером… Теперь он чувствовал себя повзрослевшим на десять лет. Но было слишком поздно. Потому что он на другой стороне…
Странные мысли приходили к нему в голову…
Азкабан… хотел ли он? Драко не знал. Но пытался себя уверять, что нет.
Наверное, Снейп думает, что таким образом он хочет наказать самого себя. Это не так.
Ведь так гораздо проще. Ему казалось, что будет проще. Там не нужно думать, что делать, потому как ты будешь только исполнять указания. Там не нужно жить, там можно только существовать. Но Драко и не чувствовал себя живым. Это была просто оболочка, тело. Без сердца, без крови, без чувств.
И ничего уже не исправить. Он всё потерял.
Конечно, он мог остаться в Хогвартсе. Показания одного Снейпа чего стоили. Но… он бы не смог. На самом деле, он не был сильным. Поэтому и выбирал сейчас самый легкий путь.Может быть, это неправильно.
Но он ничего не мог. Он не мог даже решать за себя. Всю его жизнь за него решали другие. Родители, Снейп; и теперь профессор зелий хочет решить за него, как ему жить. Драко мрачно усмехнулся про себя. Поздно… слишком поздно.А Грейнджер… она поймёт. По крайней мере, Драко надеялся, что она поймёт…А капли за стеклом всё стекали и стекали… словно уходящее сквозь пальцы время, словно каждое мгновение жизни…
Время залечит все эти раны. Драко хотелось думать, что так всё и будет.
Впрочем, возможно, он поймёт, что ошибся…
Да, возможно…Возможно когда-нибудь, лет через десять-пятнадцать, сидя в холодной промерзшей холодом камере Азкабана, он пожалеет о том, что выбрал именно этот путь.Когда-нибудь…Но не сейчас…
ДАЛЕЕ ЭПИЛОГ.
#ЗаОднуЛишьНочь