"КОГДА РАСКРЫВАЮТСЯ НЕБЕСА.

" ЧАСТЬ 9.
ПОВЕСТЬ.
АВТОР ЕЛЕНА ЧЕРКАШИНА.
Дома, обложившись книгами, он рисовал планы гарнизонов. За основу взял римские лагеря – классический пример рационально продуманного, удобного в защите военного укрепления. От руки копируя рисунки, он затем рассовывал их по карманам Светланы и, таким образом, проносил к Адамару. Света сидела тут же.
- Почему бы не отксерокопировать их, так было бы гораздо быстрее, - говорила она.
- Так интереснее. И потом, я – консерватор, - улыбался Игорь.- На самом деле, когда я рисую, то лучше проникаюсь смыслом строения. А значит, и объяснить потом смогу лучше.
Немного потрудившись, он придвигался ближе к ней и обнимал:
- Что будем делать в выходной?
Она задумалась.
- Хочу солнца, света, тепла. Надоел дождь со снегом.
- И хмурое, хмурое небо…
- Да. Свинцовое небо, которое давит на тебя, как панцирь.
Игорь подумал.
- Ну, на Гаити мы не успеем, а значит, единственное место, где есть солнце, море и тепло, и которое нам доступно, это там, – он кивнул вверх.
- Воскресенье – наверху? – она радостно развернулась к нему. – А нас пропустят?
- Меня же пропустили, когда было нужно. Попробуем!
Договорились, что в субботу вечером уснут, как обычно, и не будут настраиваться на немедленный подъем, а – чтобы проснуться ближе к утру, и, если удастся, вместе встретить восход.
- Ты делаешь меня романтиком, - смеялся Игорь. И прятался лицом в ласковую пушистость ее свитера.
… У Адамара было много хлопот в эти дни. Ему удалось встретиться со всеми вождями и заключить взаимовыгодный союз. Первая ступень оказалась достигнута довольно быстро. Вожди обещали всячески содействовать строительству укрепленных гарнизонов, обеспечить доставку зерна, а так же обучать воинов искусству рыбной ловли и управлению маленькими парусными судами. Адамар не скрывал удовлетворения: припасы его армии быстро таяли, но теперь опасаться голодной зимы не приходилось, а это значит, что можно все силы бросить на строительство. Он собрал всех, кто что-либо смыслил в землеройных работах, поставил над ними толкового начальника, и, следуя точным планам, которые приносил для него врач, начал возведение первого гарнизона.
Огромное число солдат ежедневно уходили в леса, рубили деревья, которые затем на повозках доставлялись к морю, и здесь, на небольшом расстоянии от берега, на солнечной стороне высокого холма, строили стены. Работа шла споро, умельцев, особо отличившихся в деле, владыка награждал из своей казны, понимая, как важно поощрение, и не скупился на похвалы.
- Это ты делаешь меня мягче, - говорил он Игорю за обычной вечерней трапезой. – Раньше я не был таким.
- Никогда не поздно измениться к лучшему, – улыбался друг. – Скажи мне, почему за ужином я никогда не вижу твоих военачальников?
- Потому что я обедаю с ними. Поверь, этого достаточно: устаю от их вечных споров и ссор.
- Конфликтный народ? – смеется врач.
- У них нет твоего достоинства, твоей выдержки.
- Вот уж не думал, что у меня так много хороших качеств! – Игорь обмакнул кусок лепешки в соус. - Отлично готовят твои повара!
- А уж как руки моют!
Игорь с улыбкой склоняет голову:
- Это правильно!
В воскресение им со Светланой удается нарушить обычный ход событий, и, уснув в доме Игоря, они просыпаются здесь, вместе встречают солнце, а затем гуляют по лагерю, осматривают вновь возведенные стены, наблюдают за тем, как роют глубокий окружной ров. Море радует свежестью, яркими красками; день теплый, приветливый. Немного погуляв, Игорь находит себе дело и уединяется в лазарете. Проходит час или два, он выходит наружу и видит чудесную картину: молодой воин, оседлав коня, учит Светлану ездить верхом. Он привязал длинный повод, животное идет спокойным, мерным шагом, а Света сидит в седле и смеется: ей и страшно, и интересно, и весело. Воин тоже улыбается, и вдруг – маленький укол в сердце, не ревность даже, а просто уж слишком хороша эта картина: у парня – красивые зеленые глаза, лицо широкое, умное, и длинные волосы разметались по плечам. Игорь смотрит мгновение – и уходит обратно.
- Кажется, пора делать следующий шаг, пока какой-нибудь зеленоглазый красавец не увел ее у меня, - говорит он сам себе и слегка усмехается. Он – не то, чтобы допускает такую возможность, но понимает, что этот мир, с его неземным обаянием, глубокими тонами, с его сильными переживаниями, может заворожить каждого, не только юную женщину. И еще он понимает, что первая свадьба должна быть здесь, а потом уже можно пожениться дома.
Чуть позже Игорь тоже садится в седло: Адамар заезжает за ним и приглашает на верховую прогулку. В сопровождении десятка телохранителей они медленно движутся вдоль берега моря, осматривая скалы и пристально вглядываясь в линию горизонта. «Тут бы не помешал хороший бинокль или подзорная труба, но до этого миру хасаров еще предстоит дорасти…» Мысли текут спокойно, неспешно, растворяясь в медленном течении безмятежного дня, в ритме волн, в едва ощутимых порывах ветра. Как хорошо, что они догадались провести этот день здесь, – лучше всяких выездов на природу! Игорь улыбается, и всевидящий взгляд Адамара это, конечно же, замечает.
- Как твое сердце? – внезапно спрашивает правитель. Ему уже доложили, что этим утром врач пришел не один.
- В полном порядке, - отвечает Игорь и, остановив коня, смотрит на друга: - Думаю, мне пора жениться.
Адамар широко улыбается, радуется, и даже конь под ним начинает гарцевать.
- А говорил – «не дождешься!»
- Ну, говорил. А сегодня глянул на твоих красавцев и понял: или я, или кто-либо из них.
- С ней уже разговаривал?
- Даже не знаю, с какой стороны подступиться. Никогда не делал предложение.
- В твоем мире это так называется?
- Да. Предложение руки и сердца.
Адамар внимательно слушает, ему интересно, что происходит в мире Игоря, он спрашивает о подробностях, а потом рассказывает, как это делают у них.
- Мы называем это «игра с покрывалом». К девушке идет не сам мужчина, а его друг. Он несет красивое покрывало. Чем роскошнее подарок – тем глубже чувства.
- Ну, это у всех, - кивает Игорь.
- Друг входит к девушке, подает подарок. И тут начинается самое важное. По реакции невесты он должен понять, хочет она замуж, или – нет. Если девушка тут же разворачивает покрывало, начинает его примерять, рассматривать, нахваливать, это значит, что она любит жениха и хочет выйти за него. Если она задумчива, берет покрывало сдержанно, это значит, что она сомневается. Друг садится, начинает совершенно посторонний разговор, а сам примечает, как ведет себя девушка. Она должна подать ему чашу с водой: если подаст один раз, то ей нужен на раздумье один день. Если два, три, значит, два или три дня.
- А если – нет?
- Она никогда не скажет «нет»: этим она оскорбит чувства жениха и его друга. Она просто положит покрывало в сторону и ни разу не посмотрит на него.
- И даже воды не даст? – смеется Игорь.
- Не предложит. Это – однозначное «нет».
- Я понял. Вся эта игра придумана для того, чтобы жених не потерял сознание, услышав категорический отказ, а его друг, придя, смягчил боль от удара.
- Не только. Девушке иногда бывает трудно отказать влюбленному мужчине, глядя ему в лицо. Эта игра помогает сказать «нет», не произнося его. А покрывало всегда пригодится. Некоторые скапливают по десятку таких покрывал, - весело заканчивает Адамар.
- И кого же я пошлю? – на секунду задумывается Игорь.
- Как – кого? Меня!
Врач искренне изумлен:
- Адамар! Ты – сам? Ты хочешь пойти сам?
- Конечно! Разве я не друг тебе?!
- Но у меня нет покрывала.
- Об этом не беспокойся. У твоей невесты будет самый роскошный подарок.
Еще некоторое время они обсуждают, кто пойдет к Светлане, чтобы предупредить и подготовить ее, а затем продолжают прогулку.
Вечер приходит с запахом костров, ароматом еды, бурлящей в огромных котлах, и гортанными криками поваров, созывающих воинов к трапезе. Адамар настаивает не откладывать «игру с покрывалом», а сделать предложение сегодня же. Игорь, подумав, соглашается: действительно, зачем откладывать? Если все пройдет хорошо, это может стать великолепным завершением чудесного дня.
Час спустя Адамар идет по лагерю, в сопровождении нескольких телохранителей, за ним торжественно несут драгоценный подарок. Воины оборачиваются, улыбаются: это – почетная обязанность, и им интересно, что повелитель взял ее на себя.
Свету уже предупредили, она сидит в своем шатре и напряженно ждет. Наконец, одна из девушек, стоящих у входа, открывает полог, и входит владыка. Света никогда не видела Адамара вблизи, и теперь с интересом и легким трепетом рассматривает его. Крепкий, не слишком высокого роста, приблизительно одних лет с Игорем, повелитель хасар производит на нее сильное впечатление. Это властный человек, и по его лицу видно, что он не привык уступать. Покрытая сильным загаром кожа, глаза суровы и напряжены, но в эту минуту Адамар – не владыка, не повелитель, он – лишь друг того, кого она любит, а потому Света не страшится, а улыбается и склоняет голову.
Следуя принятой на себя роли, владыка, не говоря ни слова, подает ей подарок. Она принимает, раскрывает его, и вдруг – слегка вскрикивает, не в силах сдержать восхищения. Нежное, тонкое, с кружевным обрамлением, покрывало все украшено крохотными драгоценными камнями, создающими изящный рисунок. В свете масляных ламп ткань в ее руках будто вспыхивает и начинает искриться.
- Как красиво! – произносит она, совсем забыв о ритуале, ничуть не играя, а изумляясь совершенно искренне. И тут вдруг вспоминает, овладевает собой и, уже следуя правилам, набрасывает на голову.
Адамар очень доволен. Он садится и несколько минут разговаривает с невестой друга, отмечая про себя и то, как она привлекательна, и как умна, и как хорошо держится: со спокойной простотой, и совершенно без страха перед ним, владыкой. «Они – особенные, - думает повелитель о людях, пришедших с земли. - В них нет подобострастия, нет ужаса, они будто чувствуют себя равными мне, хотя и не показывают этого. Что дает им такую свободу?» Он останавливается и с минуту пристально смотрит на Светлану. Та уже сняла покрывало и, сложив его на коленях, поглаживает рукой, будто не желая расставаться. Адамар улыбается: понравился подарок. Девушка очень нежна, глаза ее чисты, и когда она взглядывает на него: почему владыка молчит? – он видит в глубине её души безмятежность. «Доверчивая серна, - говорит владыка сам себе, - ну, что ж, мой друг сделал хороший выбор!»
А Игорь ждет в шатре Адамара, и, как это ни странно, немного волнуется. «Этого не может быть, чтобы она отказала, но тогда почему я так напряженно прислушиваюсь к шагам снаружи?» Он склонился над столом и пытается нарисовать схему внутренних укреплений, но на самом деле старается представить, что происходит там. Понравился ли ей подарок? Адамар сам выбирал покрывало из нескольких, принесенных ткачом, а камни, говорил он, должны быть такими, чтобы лицо в их обрамлении светилось, как полная луна. Это покрывало она наденет на свадьбу. Игорь замирает – и на мгновение удивляется, сам себе не верит: это – я? После стольких лет одиночества я смогу изменить свою жизнь? «Подожди, - улыбается он, - не спеши, а вдруг она ответит «нет»?»
Но в эту минуту входит Адамар, и по его лицу Игорь понимает: всё удалось! Владыка смеется: он понял, что друг волновался, ожидая его, и крепко обнимает врача.
- Через неделю – свадьба! – торжественно объявляет он. – Она приняла подарок!
Проходит немного времени, и Игорь возвращается в лазарет, находит Светлану. Она видит его издалека – и смеется, качает головой. Наконец, они уединяются в шатре, она целует его и ласково спрашивает:
- А почему сам не сказал?
Он улыбается, очень по-юношески, светло:
- С покрывалом – интереснее!
У свадьбы – два лица: одно - то, что обращено во внешний мир, другое - спрятано внутри. Ты можешь радоваться и смеяться, и весело выбирать платье, но настает момент, когда ты остаешься наедине с собой и напряженно размышляешь: неужели? Неужели все это происходит со мной? У меня только неделя, чтобы походить в невестах, и не так важно, в каком мире происходит свадьба, ведь оба они – реальны, и мы живем и дышим одинаково в обоих мирах. И настоящая свадьба всегда происходит не в момент обряда, а когда мы смотрим друг на друга открыто, и перед всеми, не скрываясь, говорим «да». Я хочу, чтобы ты был моим. А ты – это чудо! – ты выбрал меня, чтобы я тоже была твоею. Получается – сочетание душ?
Света стоит посреди комнаты. Она уже забыла, что делала, и с изумлением смотрит на какие-то вещи в руках. «Что может скрепить нас так, чтобы уже не разорвать? Ни сейчас, ни потом… Ох, это страшное слово «потом». Где-то я слышала: влюбленные думают, что свадьба – это счастливый конец. На самом же деле свадьба – это только начало. Что будет потом? Смогу ли я вести себя так, чтобы не мешать тебе, ведь ты привык жить один? Стану ли для тебя умной, интересной, когда знаю, что ты намного умнее и опытнее меня, и что, возможно, в какие-то моменты покажусь тебе совсем неразумной…
Что будет с нами потом, если так многие говорят, что любовь уходит со временем, и – неужели настанет день, когда ты посмотришь на меня равнодушно? И что мне сделать, чтобы радость и нежность продлились не один год?
Я боюсь! Так долго мечтала о нем, а теперь - боюсь…»
Она еще не знает, что страхи – от незрелости, от опасения потерять, и что они присущи человеческой природе так же, как боль, огорчение, страдание. И что у всего в мире есть два лица, и никогда – лишь одно.
Но Игорь все видит, и, словно по наитию, старается не оставлять ее надолго одну. Вечером, после легкого ужина, - основная трапеза наверху, - он берет ее за руку и ведет к дивану. Это – любимый момент дня: они вместе, наконец, и никто не мешает, никто не суетится вокруг.
- Расскажи мне: о чем думала, что делала. Хочу знать все!
Она молчит, смотрит нерешительно. Так, нужно помочь. Доверие – глубокая вещь, его не заслужить сразу. Он осторожно берет ее подбородок и поднимает лицо к себе. Целует очень бережно, улыбается:
- Сомневалась? Опасалась?
Она легонько вспыхивает:
- Откуда ты знаешь?
- Светочка! У тебя все – в глазах! Не могу сказать, что читаю мысли, но вижу достаточно много.
- Немножечко страшно, - наконец, говорит она, – а вдруг я тебе разонравлюсь?
- По какой причине?
- Мне намного меньше лет…
- А, ты вдруг испугалась жизни с опытным старым волком?
- Я не так умна, как хотелось бы.
Он смотрит на нее внимательно:
- А ты знаешь, что только очень умный человек мог сказать такое? Обычно люди глупые и самонадеянные думают, что они – совершенство.
- Ты опять смеешься?
- Нет, говорю совершенно серьезно. Девочка моя! Мне не нужна рациональная, все знающая жена. Твоей нежной мудрости хватит нам на долгие годы, а опыт придет потом, в процессе жизни.
- Ты будешь меня прощать? Если я что-то сделаю не так?
- А ты будешь меня прощать, если я очень скоро превращусь в старого ворчуна?
- Ты не превратишься.
- Постараюсь.
Они долго сидят, обнявшись. Игорь понимает, что в данный момент важны не слова, а просто близкое присутствие, вот это теплое объятие, которое успокоит гораздо совершеннее слов. И – это помогает: ее лицо расцветает, брови разглаживаются, а пальчики нежно скользят под рубашку. Он знает, чего она хочет, а потому ведет ее в спальню: у них есть еще немного времени до того, как уснуть.
Неделя течет очень быстро, Игорь много работает, и сомнения не мучают его: он знал, что хотел именно этого, когда поцеловал ее впервые у моря, и вопрос «что будет потом?» не возникает у него. Жизненный опыт говорит ему, что проблемы нужно решать по мере их возникновения, и никогда не бояться будущего. А её сомнения понятны и трогают его, он видит в них страх потерять его, опасение неосторожным шагом разрушить хрупкое чувство. Это – естественно, было бы странно, если бы она шла на всё с бодрым «ура!» Вот тогда стоило бы опасаться…
Наступает суббота. Вечер. Игорь бреется, смотрит в зеркало. Завтра – воскресенье, и они опять проведут его наверху, - это может стать привычкой! Одежду уже пронесли, - удивительно, что она прошла! И сейчас ему осталось только побриться и лечь спать. Завтра – большой, серьезный день. Не для него, потому что он уже взял ее в жены в ту ночь, когда обнимал в замерзшей палатке, - для нее: это у нее завтра будет белое платье, и волнение невесты, а потому он должен сделать всё, как нужно, и выглядеть тоже хорошо. Пусть моя девочка радуется: она выходит замуж в первый и единственный раз!
Трепета нет, и руки не дрожат. Несерьезный ты человек, - смеется он сам над собой: такой день, а ты даже не волнуешься! Просто хороший день, - он опускает голову и тщательно моет станок, - еще один хороший день рядом с ней. Что это? Чудо вошло в твою жизнь, - и ты начал привыкать к нему? Конечно! Так всё устроено: человек не может трепетать вечно, каждую секунду жить на высоком гребне чувств: иначе он бы погиб, его нервная система истрепалась бы в считанные недели. Он привыкает, и это защитная реакция, и это тоже хорошо. Лишь в одном ты можешь противостоять природе: даже привыкая, даже неизбежно снижая планку сильных эмоций – не переставать любить.
Ну, всё, готов, осталось лечь спать. Он входит в спальню, смотрит на кровать. Светы нет, сегодня она поднимется из своего дома: дань традиции. А лучше бы, чтобы была рядом: ему её не хватает. Девочка, моя девочка, это – последняя ночь, когда я засыпаю без тебя. Пусть все наши ночи будут счастливыми. Пусть те силы, которые соединили нас, не дадут нам распасться, потерять друг друга. Пусть. Что это – я молюсь? Может быть, и так. В такую ночь не грех и помолиться. А, ты всё же чувствуешь, что день этот – особенный, всё же немного трепещешь?! Ну-ну… Всё хорошо. Пусть всё так и будет – хорошо.
Едва поднявшись, Игорь понял: Адамар сделал именно то, чего он просил его не делать: большой пир. Под навесом из прекрасных тканей уже стояли два длинных стола, один напротив другого. Жених будет сидеть с друзьями, а невеста – в окружении жен и дочерей повелителя, и в течение всей свадьбы он не прикоснется к ней, сможет только любоваться издали. Никакого особенного брачного обряда не существует, только пир: она уже сказала «да», этого ли не достаточно? «Хорошо, что никаких церемоний, - я бы чувствовал себя невероятно неловко, если бы нас заставили тереться носами или водили по кругу. Всё так и должно быть: просто».
Немного покружил по лагерю, а затем, пожелав спокойной ночи Адамару и отказавшись от обычной трапезы, - не наедаться же перед сном! – ушел в свой шатер. Чья-то заботливая рука уже навела здесь порядок: поставили новую, более удобную кровать, набросали шкур и тонких покрывал. «Что за роскошь?» Он сбросил часть свадебного антуража, расправил то, что осталось и, завернувшись в меховое одеяло, крепко уснул.
- Родной! Игорь! – голос так сладок! В нем – все очарование любви: - Тебя будить или еще нет?
Ну что тут ответить?
- А кофе готов?
Она смеется:
- Кофе здесь нет. Но есть целое блюдо горячего мяса и свежая морская рыба, – Адамар тебе прислал, чтобы хватило сил до праздничного обеда.
- А ты со мной полежишь? – он хватает ее и тихонько тянет к себе.
- Не полежу. У нас с дочерьми Адамара много-много дел. Я к тебе на минутку: убедиться, что ты уже здесь.
- Я еще ночью поднялся. Они сделали такую кровать!
- Всё, всё, отпусти меня, а сам можешь поспать еще. Но не весь день!
Она ускользает. В шатре остается свет: это ее ласка, разлитая в воздухе. Как ей удается, уходя, оставлять частицу себя?!
А Игорь еще с минуту нежится – и встает: сегодня и у него много дел: нужно проверить, как они там готовят пищу, а то немудрено и голодным остаться во время свадебного пира. А еще хотелось взглянуть на госпиталь, который строят внутри гарнизона. Свадьба – в полдень, я все успею!
Едва завидев врача, повара начинают тщательно скрести руки и окунать их в бочонок с водой. Игорь улыбается и проходит мимо. Он спешит к гарнизону, который расположен не далее чем в двухстах метрах от лагеря. Здесь уже почти готов внешний частокол из грубо обтесанных бревен и глубокий ров, который позже наполнят водой. Он проходит внутрь укрепления – и с удовлетворением видит, что за два последних дня и бараки, и его госпиталь заметно поднялись. Пристальным взглядом оглядывает быстро растущие стены, и думает о том, что одна-единственная горящая стрела с той стороны может уничтожить труд многих дней. «Нужно сказать, чтобы сразу ставили бочки с водой, насыпали песок, а колодец делали широким, чтобы, в случае необходимости, можно было быстро черпать воду».
Идет дальше. «Дерево, всюду только дерево. Потом нужно будет обложить стены жилых помещений кирпичами из глины, – для тепла и прочности». Он ловко лавирует между рабочими, которые сменили военную профессию на ремесло плотников, строителей, заходит в кузницу, любуется тем, как быстро вручную куется огромное количество гвоздей. Пять-шесть ударов молота – и гвоздь готов, еще пять-шесть – и еще один гвоздь готов. Точно, ловко. Игорь смотрит и внезапно ловит себя на мысли, что все это нравится ему, и что здесь, в этом мире, который едва отступил от первобытности, он сам ощущает себя свежим и юным.
Солнце стоит уже высоко, Игорь с улыбкой вспоминает о том, зачем он здесь в этот день, и – возвращается.
Переодевание занимает серьезное время: он должен одеться соответственно местному стилю и не слишком отступить от своего. Новая рубашка, темно-синяя, благородная, простые темные брюки, а наверх – какая-то изящная хламида, напоминающая военный плащ: на этом настоял Адамар: в его глазах это – верх красоты. Ладно, не спорю, пусть будет плащ, да и теплее: он подбит серым мехом, отлично греет, пригодится, чтобы сидеть несколько часов под навесом без стен. Надеюсь, Свету тоже оденут тепло, а то придется мне нарушить устои и, подойдя к невесте на глазах у всех, укутать ее своей накидкой.
Все, готов. Он сидит на кровати и опять думает о госпитале, о том, что проемы для окон должны быть довольно большими: ему нужна светлая операционная, и что надо непременно продумать систему отопления. Это первое стационарное здание за все годы работы, и, если Адамар прочно обоснуется в этих землях, у него будут отличные условия для труда.
Слуга Адамара входит неслышно и елейно улыбается: пора. Игорь идет к навесу, женщин пока нет, пир начинают мужчины, все рассаживаются. Стол невероятно роскошен, посуда сделана из того же металла, что и его инструменты. Повара постарались, недаром всю ночь рыбаки провели в море, а из стада пригнали самых нежных ягнят. Адамар занимает место по правую сторону, слева – Салах, которому предстоит возглавить первый гарнизон. Дальше – военачальники, приближенные. Игорь не слишком близок с ними, но сегодня даже они кажутся дружелюбными.
В отличие от земных застолий, первый тост произносит жених. Он – главный виновник торжества, пусть и говорит! Игорь знает, что хочет сказать, а потому в немногих выражениях благодарит друга и его приближенных за то, что разделили с ним радость, подчеркивает, как важно для него их присутствие, а в заключении интересуется: увидит ли он сегодня свою невесту? Все смеются, Адамар хлопает его по плечу:
- Увидишь! Не так скоро!Но время идет, а половина женщин все еще пуста. «Бедняжка, она проголодалась, наверное!» – думает Игорь. И в этот момент видит сказочную процессию. Десять или двенадцать фей, одетых в исключительно светлые, воздушные тона, приближаются к навесу с застольем. Лиц не видно: все под покрывалом, и он не узнает Свету. Входят, становятся перед мужчинами, и тут встает Адамар. Он говорит короткую речь, и Игорь не сразу понимает, что его обманули: не предупредили о самом важном моменте свадьбы: он должен найти свою невесту, угадать ее среди всех этих закутанных дам. Но, судя по довольному виду мужчин, догадывается, что, даже если он ошибется, жениться на другой его не заставят.
Ну, что же делать, – он встает. Взгляд на Адамара – зловещий, но владыка смеется, показывает рукой: иди, выбирай! Игорь медленно направляется к женщинам. Так, Света небольшого роста, не горбится, худенькая… Но все они так закутаны, не поймешь! В растерянности останавливается. Секунда, другая. Молчание, только легкие смешки со стороны мужчин. «Всех растерзаю!» - мысленно обещает сам себе и тут вдруг чувствует нежное притяжение, будто что-то потянуло его вправо. Идти или не идти? Зов повторяется: трепетный, легкий. Он поворачивается и идет. Шествие фей расступается, и перед ним остаются две тоненькие фигурки, очень похожие одна на другую. Какую же выбрать? Сердце молчит. Так… Он протягивает руку и берет одну за ладонь. А потом, - вот вам! – резко хватает другую, и громко заявляет:
- Обе!!!
ПРОД.ДАЛЕЕ.
#ЕленаЧеркашина