Чистый лист, с которого всё начинаешь порой, не содержит в себе никакой тотальной амнезии, отсекающей память напрочь, и не обнуляет нас самих до стерильных лучших версий, которым не грозят ни откаты назад, ни очередные горести, ни попадания впросак.

Чистота в пустоте, которую мы ещё не заполнили.
В выборе, который только предстоит.
Во всём том, что мы извлекли из собственного опыта, но пока не применили на деле.
В способности поставить точку везде, куда можно ещё, но уже точно не стоит возвращаться.
В оставшейся части себя, которая устремилась вперёд, не выпрашивая себе ничего из того, что не дают добровольно.
У этой чистоты есть своя несвобода, своя боль и своя злость, которая обнаруживает необходимость принимать себя целостно, а не только надраивать парадную часть, рассказывая всем о том, какой ты хороший.
И хороший, и плохой, и разный.
И всё ты, в любой момент имеющий шанс наступить на старые грабли, или стыдливо перекрасить их в другой цвет, выдавая за то, чего не было.
А оно было, было, было. И пришло снова, чтобы шмякнуть тебя в лоб и предательски пропеть: просто здравствуй, просто как дела...
И ничего ужасного, потому что такова психика, которая ничего не отпускает окончательно из того, в чём оказывалась хоть однажды, лишь уводит в спящий режим, который по щелчку может прервать.
Это всё к чему?
Только к тому, что один из главных человеческих прорывов происходит тогда, когда мы понимаем это и про себя, и про других.
Понимаем и принимаем, не требуя тотальных перерождений, безошибочности, неизменной правильности и непроходящего счастья.
И вообще ничего не требуем, а лишь пытаемся не дать себя сломить даже самым большим потрясениям.
Это много. Очень много.
Лиля Град