Медицинский адвокат Юрий Саляхудинов

Детский инсульт - врачебная ошибка или закономерный исход заболевания?

Предыстория

Инсульт. До недавнего времени у меня был стойкий стереотип, что этому заболеванию подвержены люди пожилого возраста. Наверное, подобное убеждение сформировалось из-за болезни бабушки. Конечно, со временем из рассказов знакомых узнавал о случаях заболевания не совсем пожилых людей. Однако о возникновении инсульта у детей до начала адвокатской практики по делам о врачебных ошибках я никогда не слышал. Но для современной медицины нет ничего невозможного… Мама привела десятилетнего сына в поликлинику. На приёме у врача-педиатра пожаловались на тошноту, а также отёки кистей рук и лица. По результатам осмотра доктор поставил диагноз: «Острый трахеит. Острый гастрит. Аллергическая реакция» и дал направление на госпитализацию в педиатрическое отделение ГБУЗ «Прибайкальская ЦРБ». В больнице диагноз был сформулирован иначе: «Острый бронхит. Аллергическая реакция на лебеду». Прошло три дня. Жалобы остались прежними, как и не сходившие отёки. Тем не менее маму попросили забрать ребёнка домой. Пояснили, что ресурсоснабжающая организация проводит ремонтные работы. Сказали, что сына необходимо каждый день приводить к врачу на осмотр. Два дня мальчик, числясь на стационарном лечении, находился на дому. Однако мама, следуя рекомендациям врача, посещала с сыном медицинское учреждение. О болезни сына женщина поделилась с коллегам по работе. Рассказала им и о сильных отёках. Узнав, что мальчику даже не сделали ультразвукового исследования, посоветовали ей не уповать на лечение эскулапов районной больницы и подсказали обратиться к другим специалистам. В общем, привезла она сына в г. Улан-Удэ и обратилась в частную клинику. Там мальчику по результатам обследования поставили диагноз «Острый гломерулонефрит». И что интересно, врач, проводивший приём, узнав от матери, что мальчик находится на «стационарном» лечении, позвонил в больницу и попросил сообщить ему результаты общего анализа мочи, сданной в первый день госпитализации. Так вот, анализ мочи недельной давности свидетельствовал, что никакого бронхита и аллергии нет, а имеется воспалительный процесс почек! После приёма маме даны рекомендации срочно обратиться в нефрологическое отделение ГАУЗ «Детская республиканская клиническая больница», что и было сделано. В отличие от частной медицинской клиники, в республиканской клинической больнице поводов для госпитализации не увидели и предложили вернуться в районную больницу, а уже оттуда перевестись к ним и не заниматься самодеятельностью. В конечном счете, мальчика всё-таки госпитализировали в нефрологическое отделение ГАУЗ «Детская республиканская клиническая больница», но только через два дня. И там поставлен диагноз «Острый гломерулонефрит, нефротический синдром, активность II степени, функция почек требует уточнения». В профильном отделении мальчика лечили, но отёки так и не сходили, напротив, только увеличивались, а утром десятого дня его обнаружили в палате в бессознательном состоянии. Накануне ночью он звонил маме и жаловался на сильные головные боли… Десять дней мальчика пребывал в отделении анестезиологии и реанимации, где ему поставили диагноз «Состояние после перенесенного нарушения мозгового кровообращения по ишемическому типу, отека головного мозга. Нарушение высших корковых функций, апраксия, астереогноз. Сенсомоторная афазия. Тетрапарез смешанный. Тазовые нарушения по центральному типу. F07. Сухой ринит. Баланит». Из больницы маленького пациента выписали в канун нового 2017-го… В течение двух лет мама мальчика пыталась призвать к ответу виновных лиц: обращалась с жалобами в министерство здравоохранения Республики Бурятия, в территориальный орган Росздравнадзора по Республике Бурятия, в прокуратуру, в полицию и следственный комитет. Даже на приём к уполномоченному по правам ребёнка ей удалось попасть. Однако никто из упомянутых субъектов контроля должных мер реагирования не принял…

Судебное разбирательство

От начала описываемых событий я вступил в дело спустя два года. Изучив все документы и собрав недостающие, на что у меня ушло 11 месяцев, я подготовил исковое заявление и обратился в суд. Дело рассматривалось Советским районным судом г. Улан-Удэ. Истцами выступали мальчик и мама. Ответчиков по делу было три: ГБУЗ «Прибайкальская ЦРБ», ГАУЗ «Детская республиканская клиническая больница» и Министерство имущественных и земельных отношений Республики Бурятия. Последнее, как собственник имущества медицинских учреждений, было привлечено в качестве субсидиарного ответчика. Наша позиция сводилась к следующему: "Десятилетнему пациенту не был своевременно установлен правильный диагноз и отсутствовало надлежащее лечение в ГБУЗ «Прибайкальская ЦРБ». Ребёнку незаконно отказано в госпитализации при первом обращении в ГАУЗ «Детская республиканская клиническая больница». В ГАУЗ «Детская республиканская клиническая больница» допущена недооценка тяжести состояния здоровья мальчика и не приняты надлежащие меры по стабилизации его состояния". Ответчики не соглашались с нашими доводами. ГБУЗ «Прибайкальская ЦРБ» поясняло, что не имело возможности поставить правильный диагноз из-за того, что мама на три дня забрала сына из больницы. Помните, в начале я рассказывал, что именно медицинское учреждение попросило забрать мальчика домой? Так вот, в суде это обстоятельство ответчик отрицал. Не было такого – настаивал представитель больницы… Хорошо, если причину ухода я искажаю, то по какой причине на период отсутствия пациента велись дневниковые записи в его медицинской карте? Ответ на этот вопрос ответчиком дан не был… Далее, интересуемся относительно результатов анализа мочи, сданного в первый день госпитализации. Разве они не давали основания заподозрить воспалительный процесс в почках? Ответ на этот вопрос ответчиком дан не был… Что касается второго ответчика – ГАУЗ «Детская республиканская клиническая больница», так тот всё отрицал: «С болезнью почек медицинские работники справились! Ишемический инсульт у ребёнка врачи преодолели! Психические отклонения у мальчика врождённые и не являются последствиями инсульта!» Поскольку суд не обладает специальными познаниями, по делу назначена судебно-медицинская экспертиза. Выводы экспертов подтвердили обоснованность наших претензий. Из ответа на вопрос № 1 заключения эксперта: «В ГБУЗ «Прибайкальская центральная районная больница» в период времени с 04.10.2016 г. по 12.10.2016 г. при оказании медицинской помощи пациенту выявлены следующие дефекты оказания медицинской помощи: диагноз острый нефритический синдром (острый гломерулонефрит) был установлено 11.10.2016 г, т.е. на 8 сутки пребывания в стационаре, что не соответствует срокам установления клинического диагноза в течение 72 часов с момента поступления пациента в отделение (нарушение пп. «и» п. 4 Приказа М 3 РФ от 07.07.2015 г № 422 ан «Об утверждении критериев оценки качества медицинской помощи». Для подтверждения диагноза нефротический синдром (острый гломерулонефрит) не выполнено: определение суточной экскреции белка с мочой, альбумина в биохимическом анализе крови (нарушение п 2.3. Клинических рекомендаций «Нефротический синдром у детей», Москва, 2016); не выполнена ЭКГ, ЭХОКС (нарушение п.п. 2.4.Инструментальная диагностика Клинических рекомендаций «Нефротический синдром у детей», Москва, 2016). Гипотензивная терапия не проводилась, у пациента наблюдалось повышение артериального давления (110/65 мм.рт.ст.) с момента поступления в стационар (нарушение пп. 3.1. п. 3 Клинических рекомендаций «Нефротический синдром у детей», Москва, 2016). Таким образом, данные нарушения нормативных документов привели к позднему установлению диагноза и неполноценному лечению, что привело к прогрессированию течения заболевания (нефротический синдром) и неблагоприятному исходу в дальнейшем». Из ответа на вопрос № 2 заключения эксперта: «При оказании медицинской помощи пациента в ГАУЗ «Детская республиканская клиническая больница» 10.10.2016 г. выявлены следующие дефекты оказания медицинской помощи: отсутствует формирование плана обследования пациента при первичном осмотре с учетом предварительного диагноза (нарушение пп. «г» п. 3 Приказа М 3 РФ от 07.07.2015 г № 422 ан «Об утверждении критериев оценки качества медицинской помощи»); отсутствует формирование плана лечения при первичном осмотре с учетом предварительного диагноза, клинических проявлений заболевания, тяжести заболевания или состояния пациента, в том числе не назначена гипотензивная терапия (нарушение пп. «д» п. 3.Приказа М 3 РФ от 07.07.2015 г № 422 ан «Об утверждении критериев оценки качества медицинской помощи»; нарушение пп. 3.1. п. 3 Клинических рекомендаций «Нефротический синдром у детей», Москва, 2016); нарушение п.п. 5.2. Показания к госпитализации Клинических рекомендаций «Нефротический синдром у детей», Москва, 2016 г. - все дети в активную стадию нефротического синдрома должны быть госпитализированы в специализированное отделение. Таким образом, отказ от госпитализации в специализированное отделение был не обоснован. Ретроспективно, данные нарушения нормативных документов привели к неполноценному лечению, что привело к прогрессированию течения заболевания (нефротический синдром) и неблагоприятному исходу в дальнейшем». Из ответа на вопрос № 3 заключения эксперта: «При оказании медицинской помощи в ГАУЗ «Детская республиканская клиническая больница» Министерства здравоохранения Республики Бурятия в период времени с 12.10.2016 по 27.12.2016 выявлены следующие дефекты оказания медицинской помощи: при поступлении 12.10.16 г. в ГАУЗ «Детскую республиканскую клиническую больницу» пациенту не проведены: ЭХОКГ при выраженных отеках, для исключения гидроперикарда, оценки признаков перегрузки сердца, несмотря на снижение показателя сатурации капиллярной крови кислородом до 93 % и наличие выраженного отечного синдрома (асцит по данным УЗИ брюшной полости и почек от 10.10.2016 г), что является нарушением пп. 2.4. Инструментальная диагностика Клинических рекомендации «Нефротический синдром у детей», Москва, 2016 г.; пп. 2.3. Инструментальная диагностика Клинических рекомендаций «Артериальная гипертензия у детей», Москва, 2016 п.п.2.3. при поступлении 12.10.2016 г. не проведена оценка полученного результата пульсоксиметрии 93%: норма - не менее 96%, уровень менее 94% требует интенсивного наблюдения за больным и является показанием для оксигенготерапии (Раздел «Схема последовательности оценки тяжести со-стояния», подраздел «Первичная оценка. Маршрутизация пациента», «Руководства по организации медицинской помощи» М 3 РФ, Москва 2016 г.). Контроль пульсоксиметрии не проводился до 22.10.2016 г. консультация детского кардиолога не проводилась для подтверждения диагноза артериальной гипертензии (эссенциальной или симптоматической), для определения объема диагностических мероприятий, выработки тактики немедикаментозной и медикаментозного лечения (Приложение Г 9. Схема ведения пациента. Клинические рекомендации «Артериальная гипертензия у детей», Москва, 2016). при развитии гипертонического криза 21.10.2016, в нарушение приложения Г 7, «Антигипертензивные препараты для купирования гипертонического криза у детей», Клинических рекомендаций «Артериальная гипертензия у детей», Москва, 2016 г., не были использованы рекомендуемые антигипертензивные препараты; не осуществлён должный мониторинг жизненно-важных функций при развитии критического состояния, пациент при развитии критического состояния (гипертонического криза) не был своевременно переведён в ОРИТ, что является нарушением п. 9 Правил организации деятельности отделения анестезиологии и реаниматологии. Приказа М 3 РФ №909 н от 12 ноября 2012 «Об утверждении порядков оказания медицинской помощи детям по профилю «Анестезиологии и Реаниматология», пациент при развитии критического состояния (гипертонического криза) не был своевременно переведён в ОРИТ. необоснованное назначение лекарственной терапии: метрогил, данный препарат имеет противопоказания для применения - поражение ЦНС органического типа, почечная недостаточность, эпилепсия; капотен 25 мг, данный препарат имеет ограничение для применения в возрастной группе до 18 лет, кроме этого противопоказан при тяжелых нарушениях функции почек . Таким образом имеется нарушение пп. «ж» п. 4 Приказа Минздрава Российской Федерации от 07.07.2015 №422 ан «Об утверждении критериев оценки качества медицинской помощи». Неправильная тактика ведения больного и выбор медикаментозных средств, привели к развитию крайне тяжелого состояния: отёку и ишемическому повреждению головного мозга, что в дальнейшем привело к развитию когнитивных и психотических нарушений у пациента». Версия одного из ответчиков о врождённых пороках развития у ребёнка экспертами так же была отвергнута. Оценив и исследовав все доказательства по делу, Советский районный суд г. Улан-Удэ исковые требования удовлетворил частично: С ГБУЗ «Прибайкальская центральная районная больница» в пользу ребёнка взыскана компенсация морального вреда в размере 1 500 000 руб. С ГАУЗ «Детская республиканская клиническая больница» в пользу ребёнка взыскана компенсация морального вреда в размере 1 500 000 руб. С ГБУЗ «Прибайкальская центральная районная больница» в пользу мамы ребёнка взыскана компенсация морального вреда в размере 500 000 руб., а также взысканы расходы на лечение в размере 93 056 руб. С ГБУЗ ГАУЗ «Детская республиканская клиническая больница» в пользу мамы ребёнка взыскана компенсация морального вреда в размере 500 000 руб., а также расходы на лечение в размере 90 776 руб. Общий размер удовлетворённых исковых требований пострадавших от врачебной ошибки составил 4 183 832 руб. По апелляционным жалобам ответчиков Верховный суд Республики Бурятия снизил размер взысканных денежных средств до 2 183 832 руб... P.S. До сегодняшнего дня здоровье мальчика так и не восстановилось... #медицинскийадвокат #медицинскийюрист #врачебнаяошибка #халатностьврачей #ребенокинвалид #защитапациентов #детскийинсульт

Ковид всё спишет …

Сегодняшний рассказ про ковид. Дедушка, 82 года, занемог. Вызвал скорую. Жалобы на одышку, слабость, недомогание. Скорая доставила пациента в ОГБУЗ «Железногорская центральная районная больница», где жалобы интерпретированы как симптомы новой коронавирусной инфекции. Госпитализировали. Взяли анализы, сделали рентгенограмму, назначили лечение. Первый результат на ковид: Результат второго теста аналогичный - ковид не обнаружен. Конечно, отрицательные результаты должны были обрадовать пациента, вот только самочувствие его не изменилось, жалобы были прежними, недомогание усиливалось. Пациента переводят из инфекционного в терапевтическое отделение. А на следующий день дедушка умер… Врачи, будучи уверенными в правильности своих действий, в посмертном эпикризе указали: Однако врач-патологоанатом, проводивший вскрытие, коллег не поддержал. Признаков пневмонии на аутопсии не обнаружил и установил, что смерть наступила от инфаркта миокарда. По заявлению родственников возбуждено уголовное дело. Назначена экспертиза, а по её результатам уголовное дело прекращено ввиду отсутствия события преступления. Как установлено экспертами, ни ковида, ни пневмонии у пациента не было. Однако неправильный диагноз, по мнению экспертов, не свидетельствует о вине врачей в летальном исходе. Как указали эксперты, действия врачей на всех этапах – как при госпитализации с последующим лечением, так и при реанимационных мероприятиях – были правильными. Постановление о прекращении уголовного дела мы обжаловали, а выводы экспертов поставили под сомнение. Дело в том, что в составе экспертной комиссии не было специалистов по профилю заболевания, послужившего причиной смерти. Не было специалистов и по профилю того заболевания, от которого «лечили» пациента и которого в действительности не было. В общем, эксперты в том составе объективно не могли и не должны были высказаться о правильности оказанного лечения. Но это ещё не всё. На сегодняшний день существуют доказательства, указывающие как на фальсификацию медицинской документации, так и на заведомо ложные показания врачей, допрошенных в качестве свидетелей. Например, в медицинской карте имеется запись об оказании пациенту медицинской помощи в отделении анестезиологии и реанимации. В течение 30 минут за жизнь дедушки боролись, проводили реанимационные мероприятия. Это по медицинским документам и показаниям врачей. А как было на самом деле? Непосредственно после смерти, наступившей в палате, а не в отделении анестезиологии и реанимации, как это было указано в медицинской карте, вещи пациента были похищены. Злодея по горячим следам установили. Возбудили уголовное дело по факту кражи, а спустя некоторое время вынесен обвинительный приговор. Так вот, в суде было установлено, что пациент умер в палате, и никаких реанимационных мероприятий ему не оказывали… Примечательно, что показания о времени и месте смерти пациента дал как вор, так и санитары, выносившие тело из палаты… Обжаловали постановление следователя. Подробно изложили мотивы несогласия с экспертным заключением, явившимся единственным основанием для принятия решения о прекращении уголовного дела. Указали на неполноту расследования - не допрошены свидетели, не изъяты и не приобщены документы, гистологический архив. И от руководителя следственного отдела получили отказ… Логика отказа сводится к отсутствию логики! Посудите сами, потерпевшая сторона критикует выводы экспертов и указывает на конкретные недостатки: Понимаете, если пациент умирает из-за болезни сердца, а эксперты в своём заключении сочли, что «лечение» указанного заболевания было правильным, то подобное суждение имеет право на существование лишь в том случае, когда в составе комиссии есть врач, имеющий сертификат по специальности «кардиология». Подобное относится и к случаю, когда помимо медицинских карт на исследование экспертов представляют результаты рентгенографии: снимки, диски и т.п. Изучать последние должен исключительно врач-рентгенолог. Если в медицинской документации имеются сведения о том, что пациента в течение тридцати минут "спасал" врач-анестезиолог-реаниматолог, то оценку правильности его действий имеет право давать специалист соответствующего профиля. После смерти пациента проведено патологоанатомическое вскрытие. Взят гистологический архив. Поскольку вскрытие и гистологическое исследование проводил врач-патологоанатом, эксперты, давая оценку правильности оказанного лечения, не вправе воздерживаться от повторного пересмотра гистологического архива. На этом обстоятельстве останавливаться не буду. Однако отмечу, что врач-патологоанатом, проводивший вскрытие, указал на расхождение клинического и патологоанатомического диагнозов третей категории. Это достаточно веский довод в пользу того, что лечение пациента при жизни было бесполезным, т.е. неправильным. Обязанность лица, разрешающего жалобу, проверить все аргументы. Дать им оценку и, принять, либо отклонить. И коротко объяснить своё решение, т.е. мотивировать его. Это по Уголовно-процессуальному кодексу РФ. А по нашему делу руководитель следственного отдела сказал: И всё. И никакой оценки. И никаких мотивов. Про необходимость допроса в качестве свидетелей лиц, указанных нами, руководитель следственного отдела вежливо промолчал. На сегодняшний день постановление о прекращении уголовного дела по факту смерти пациента нам все-таки удалось отменить. Вот только на это у нас ушло шесть месяцев! Надеемся, что по результатам повторной судебно-медицинской экспертизы все будет расставлено по своим местам… #врачебнаяошибка #халатностьврачей #смертьпациента #медицинскийадвокат #ковид #нековид #инфаркт #инфарктмиокарда #смертьотинфаркта #адвокатиркутск #уголовноеделонаврача #смертьвбольнице

За смерть ребенка иркутские больницы выплатят 1 100 000 рублей.

Сегодняшний рассказ о ребенке, умершем по вине врачей. Мальчонку звали Денис. Судьбой ему было отмерено прожить всего лишь 1 год 2 месяца и 15 дней. За свою короткую жизнь он мало успел… Из хорошего - полюбил маму с папой, старших сестер. Появились любимые игрушки… Успел бы больше, если бы не бытовая травма, которую он получил 15.01.2019 г. Вернее не травма, а равнодушие врачей, не проявивших должного внимания к малолетнему пациенту. В тот день Денис, играя в квартире, случайно смахнул со стола чайник и получил ожог. Вызвали скорую, ребенка и маму доставили в Иркутскую городскую клиническую больницу № 3. Врач осмотрел малыша, обработал рану, наложил повязку и поставил диагноз: Доктор успокоил маму и вместе с ребенком отправил домой. Три последующих дня с 16 по 18 января мама привозила сына на перевязки в Иркутскую городскую клиническую больницу № 3. Следует сказать, что семья жила в Новоленино, а расстояние от больницы до дома составляло не менее тридцати километров. Не имея лично автомобиля, когда общественным транспортом, а когда на такси, мама возила ребенка в процедурный кабинет на перевязки. В один из приемов - 17.01.2019 г., Денису стало плохо - резко поднялась высокая температура тела до 39,3С, появилась рвота. Мальчику поставили укол и на пару часов оставили в больнице. А когда состояние ребенка улучшилось, снова отправили домой. 19.01.2019 г. мальчику стало совсем плохо. Мама вызвала на дом педиатра. Врач осмотрел Дениса и принял решение о срочной госпитализации. Машиной скорой помощи его доставили в Иркутскую областную инфекционную клиническую больницу, где госпитализировали в палату интенсивной терапии и реанимации. Здесь Денис находился на лечении до 23.01.2019 г. с диагнозом: 23.01.2019 г. Дениса вновь переводят в Иркутскую городскую клиническую больницу № 3, где его госпитализируют в палату интенсивной терапии. 28.01.2019 г. ребенок умер. 08.02.2019 г. Следственным комитетом РФ по Иркутской области было возбуждено уголовное дело. Расследование длилось ровно два года, а уголовное дело было прекращен ровно 08.02.2021 г. Претензий к следствию нет. Все необходимые следственные действия были выполнены: изъяты медицинские документы, допрошены свидетели, назначены и проведены три судебно-медицинские экспертизы. Последняя, к слову, проводилась экспертами ФГБУ «Российский центр судебно-медицинской экспертизы» Министерства здравоохранения Российской Федерации. Однако, в ходе следствия выяснился ряд интересных обстоятельств. Первое. По медицинским документам Денис в период времени с 15.01.2019 г. по 18.01.2019 г. находился в Иркутской городской клинической больнице № 3 на дневном стационаре. Понимаете, посещение ребенком перевязочного кабинета, с учетом времени ожидания в очереди, медицинским персоналом было интерпретировано как: «лечение в дневном стационаре». В карте был даже указан номер палаты, где Денису оказывали медицинскую помощь. Второе. Оказывается, когда ребенка 15.01.2019 г. доставили в Иркутскую городскую клиническую больницу № 3, его мама подписала отказ от сдачи анализов крови и мочи. Зачем ей «подсунули» эту бумажку? Именно подсунули! Посудите сами, зачем подписывать отказ от сдачи анализов, а потом, ежедневно, в зимнее время из отдаленного района г. Иркутска возить ребенка на общественном транспорте в больницу на перевязки!? В общем, уголовное дело прекратили, а мы пошли в суд. Гражданское дело рассматривалось Свердловским районным судом г. Иркутска. Ответчиком выступало два медицинских учреждения: Иркутская городская клиническая больница № 3 и Иркутская областная инфекционная клиническая больница. Свои претензии мы основывали на выводах экспертов ФГБУ «Российский центр судебно-медицинской экспертизы» Министерства здравоохранения Российской Федерации. Это то заключение, которое было получено по прекращенному уголовному делу. Так вот, экспертами было установлено, что при оказании медицинской помощи Денису, были допущены следующие нарушения: Иркутская городская клиническая больница № 3: 17.01.2019 года: Иркутская областная инфекционная клиническая больница: С нашими доводами Свердловский районный суд г. Иркутска согласился и взыскал в счет компенсации морального вреда с Иркутской городской клинической больницы № 3 - 800 000 рублей, с Иркутской областной инфекционной клинической больницы - 300 000 рублей. P.S. Конечно, не всякий исход травмы, тем более полученной в столь малом возрасте, может окончиться благополучно. Однако, я убежден, что если бы мальчика изначально госпитализировали бы в круглосуточный стационар и оказывали медицинскую помощь соответствующую тяжести состояния ребенка, исход был бы другим. #медицинскийадвокат #врачебнаяошибка #смертьпациента #смертьребенка #смертьвбольнице #уголовноедело #врачебнаяхалатность #ожоги #следственныйкомитет #рцсмэ #судебномедицинскаяэкспертиза #податьвсуднабольницу #адвокат #адвокатиркутск #моральныйвред #вредздоровью

Как возместить расходы потерпевшего по уголовному делу о врачебной ошибке?

По одному из оконченных мной уголовных дел о врачебной ошибке врач признан виновным в причинении смерти пациенту по неосторожности. Однако, от уголовного наказания он освобожден в связи с истечением сроков давности преступления. В связи с рассмотрением уголовного дела потерпевший понес расходы на оплату услуг адвоката в размере 143 298 рублей 42 копейки. Как быть с вопросом возмещения расходов? Кто их должен выплатить? С судебными издержками — расходами на адвоката, понесенными в гражданском процессе, все понятно. Проигравшая сторона возмещает траты на адвоката стороне, выигравшей спор. А вот в уголовном процессе правила несколько иные. Издержки потерпевшего на представителя — адвоката, не взыскиваются, а возмещаются за счет федерального бюджета. В общем возместили все — до последней копейки. #медицинскийадвокат #врачебнаяошибка #врачебнаяхалатность #правапациентов #смертьпациента #медицинскийюрист #судебныерасходы #судебныеиздержки #уголовноедело #адвокатиркутск #адвокат