Предыдущая публикация
И каждый день она варила суп,
варила суп и стряпала второе,
И думала, что это суть,
в ней нет ни радости, ни горя.
Отлажены движения руки,
от лука - слёзы (правда, лишь от лука),
И "если сОлишь - сахар положи" -
проверенная временем наука.
В вечерний час, когда сама себе
принадлежала без остатка,
Она цветы поила на окне
и пела им тихонечко и сладко.
В любимой старой чашке стынет чай:
смородина со вкусом детства...
Уходят годы как-то невзначай
и никуда от этого не деться...
Бел Якова
варила суп и стряпала второе,
И думала, что это суть,
в ней нет ни радости, ни горя.
Отлажены движения руки,
от лука - слёзы (правда, лишь от лука),
И "если сОлишь - сахар положи" -
проверенная временем наука.
В вечерний час, когда сама себе
принадлежала без остатка,
Она цветы поила на окне
и пела им тихонечко и сладко.
В любимой старой чашке стынет чай:
смородина со вкусом детства...
Уходят годы как-то невзначай
и никуда от этого не деться...
Бел Якова
* * *
В лес весна нагрянула в апреле
Шумная – от птичьей кутерьмы.
И стоят в весенних платьях ели,
Будто бы и не было зимы.
И ручьи, ожив от ветров вешних,
Песни разнесли по всем концам.
Воробьи покинули скворешни,
Чтобы сдать их нa лето скворцам.
Дождь стучится робкою капелью.
Первый дождь – предвестник майских гроз.
Так тепло, что сосны загорели
И открыты шеи у берёз.
Ожил лес – теплу и солнцу рад он.
Ничего, что выбравшись из тьмы,
В эту пору он ещё залатан
Белыми заплатами зимы.
.
Андрей Дементьев
В лес весна нагрянула в апреле
Шумная – от птичьей кутерьмы.
И стоят в весенних платьях ели,
Будто бы и не было зимы.
И ручьи, ожив от ветров вешних,
Песни разнесли по всем концам.
Воробьи покинули скворешни,
Чтобы сдать их нa лето скворцам.
Дождь стучится робкою капелью.
Первый дождь – предвестник майских гроз.
Так тепло, что сосны загорели
И открыты шеи у берёз.
Ожил лес – теплу и солнцу рад он.
Ничего, что выбравшись из тьмы,
В эту пору он ещё залатан
Белыми заплатами зимы.
.
Андрей Дементьев
01:35
Я поняла,— ты не хотел мне зла,
ты даже был предельно честен где-то,
ты просто оказался из числа
людей, не выходящих из бюджета.
Не обижайся, я ведь не в укор,
ты и такой мне бесконечно дорог.
Хорош ты, нет ли,— это сущий вздор.
Любить так уж любить — без оговорок.
Я стала невеселая...Прости!
Пускай тебя раскаянье не гложет.
Сама себя попробую спасти,
никто другой спасти меня не может.
Забудь меня. Из памяти сотри.
Была — и нет, и крест поставь на этом!
А раны заживают изнутри.
А я еще уеду к морю летом.
Я буду слушать, как идет волна,
как в грохот шум ее перерастает,
как, отступая, шелестит она,
как будто книгу вечности листает.
Не помни лихом. Не сочти виной,
что я когда-то в жизнь тв
ты даже был предельно честен где-то,
ты просто оказался из числа
людей, не выходящих из бюджета.
Не обижайся, я ведь не в укор,
ты и такой мне бесконечно дорог.
Хорош ты, нет ли,— это сущий вздор.
Любить так уж любить — без оговорок.
Я стала невеселая...Прости!
Пускай тебя раскаянье не гложет.
Сама себя попробую спасти,
никто другой спасти меня не может.
Забудь меня. Из памяти сотри.
Была — и нет, и крест поставь на этом!
А раны заживают изнутри.
А я еще уеду к морю летом.
Я буду слушать, как идет волна,
как в грохот шум ее перерастает,
как, отступая, шелестит она,
как будто книгу вечности листает.
Не помни лихом. Не сочти виной,
что я когда-то в жизнь тв
Обнимайте детей сейчас
Без какой-то особой причины,
Просто, что они есть у вас.
Обнимайте и дочку, и сына.
И не важно, сколько им лет,
Кризис возраста - всё отговорки.
Если времени вечно нет,
Всё-равно обнимайте ребенка.
Не откладывайте на потом,
Не берите на это отсрочку,
Перед тем, как сесть за столом,
Обнимайте и сына и дочку.
Этой истине тысячи лет,
Но не можем никак научиться:
Дети - наш негасимый свет,
Смысл жизни, души частица.
И не ждите какой-то знак:
Ни пятёрок, ни тестов, ни балов.
Обнимайте детей просто так,
Ведь на это и жизни мало.
Автор Сергей Ефимов
Пожалуйста, заботься обо мне!
Я вырвалась из замкнутого круга,
В тебе найдя любовника, и друга,
И принца на серебряном коне…
Я вырвалась из круга «я-сама».
Я самоутвердилась. Я устала.
Возьми меня на ручки с пьедестала
Гордыни, честолюбия, ума...
Я самоотвердела. Я тверда.
На мне не остается ран от терний.
А я хочу быть мягкой, и вечерней
Я женщина. Я самка. Я – вода.
Я слабая. Не баба. Мне слабо:
Коня, и шпалы веером, и в избу,
И если в доме мышь – то будет визгу,
И я не претендую на любовь –
Я слабости минуточку хочу.
Я девочка. Я жалуюсь. Я плачу.
Лежу в постели, свернута в калачик –
И таять, как Снегурочка, учусь.
Я сдам свои права, с таким трудом
Добытые. Ты прав и ты по праву
На
Я вырвалась из замкнутого круга,
В тебе найдя любовника, и друга,
И принца на серебряном коне…
Я вырвалась из круга «я-сама».
Я самоутвердилась. Я устала.
Возьми меня на ручки с пьедестала
Гордыни, честолюбия, ума...
Я самоотвердела. Я тверда.
На мне не остается ран от терний.
А я хочу быть мягкой, и вечерней
Я женщина. Я самка. Я – вода.
Я слабая. Не баба. Мне слабо:
Коня, и шпалы веером, и в избу,
И если в доме мышь – то будет визгу,
И я не претендую на любовь –
Я слабости минуточку хочу.
Я девочка. Я жалуюсь. Я плачу.
Лежу в постели, свернута в калачик –
И таять, как Снегурочка, учусь.
Я сдам свои права, с таким трудом
Добытые. Ты прав и ты по праву
На
04:40
"Одиночество"
Когда теряет равновесие
твоё сознание усталое,
когда ступеньки этой лестницы
уходят из под ног,
как палуба,
когда плюёт на человечество
твоё ночное одиночество, —
ты можешь
размышлять о вечности
и сомневаться в непорочности
идей, гипотез, восприятия
произведения искусства,
и — кстати — самого зачатия
Мадонной сына Иисуса.
Но лучше поклоняться данности
с глубокими её могилами,
которые потом,
за давностью
покажутся такими милыми.
Да.
Лучше поклоняться данности
с короткими её дорогами,
которые потом
до странности
покажутся тебе
широкими,
покажутся большими,
пыльными,
усеянными компромиссами,
покажутся большими крыльями,
покажутся большими птицами.
Да. Лучше поклонятся данности
с у
твоё сознание усталое,
когда ступеньки этой лестницы
уходят из под ног,
как палуба,
когда плюёт на человечество
твоё ночное одиночество, —
ты можешь
размышлять о вечности
и сомневаться в непорочности
идей, гипотез, восприятия
произведения искусства,
и — кстати — самого зачатия
Мадонной сына Иисуса.
Но лучше поклоняться данности
с глубокими её могилами,
которые потом,
за давностью
покажутся такими милыми.
Да.
Лучше поклоняться данности
с короткими её дорогами,
которые потом
до странности
покажутся тебе
широкими,
покажутся большими,
пыльными,
усеянными компромиссами,
покажутся большими крыльями,
покажутся большими птицами.
Да. Лучше поклонятся данности
с у
В жаркой пустыне, под солнцем сгорая,
шёл старец седой с ним старуха слепая.
Сума за плечами и в горле песок,
шли, молча, мечтая:- воды бы глоток!
Прекрасный оазис возник перед ними,
как райские кущи с вратами резными.
Приказчик сидит на скамье у ворот
и сыт, и одет, но с усмешкою рот.
Входи, говорит старику - это Рай
и что пожелаешь себе выбирай.
Вот только старуху оставь у ворот,
и снова усмешкой свело ему рот...
Слепую слезу у жены вытирая
и ей в утешенье слова подбирая,
сказал, - то мираж перед нами возник,
пойдём дорогая, уж скоро родник.
И снова пустыня, пески, как стена,но надо идти, а дорога трудна.
Подругу держа, выбиваясь из сил,-
нам вместе дойти бы, - он Бога просил.
На сей р
По вечерам над ресторанами
Горячий воздух дик и глух,
И правит окриками пьяными
Весенний и тлетворный дух.
Вдали над пылью переулочной,
Над скукой загородных дач,
Чуть золотится крендель булочной,
И раздается детский плач.
И каждый вечер, за шлагбаумами,
Заламывая котелки,
Среди канав гуляют с дамами
Испытанные остряки.
Над озером скрипят уключины
И раздается женский визг,
А в небе, ко всему приученный
Бессмысленно кривится диск.
И каждый вечер друг единственный
В моем стакане отражен
И влагой терпкой и таинственной,
Как я, смирен и оглушен.
А рядом у соседних столиков
Лакеи сонные торчат,
И пьяницы с глазами кроликов
«In vino veritas!» кричат.
И каждый вечер, в час назначенный
(Иль это толь
Горячий воздух дик и глух,
И правит окриками пьяными
Весенний и тлетворный дух.
Вдали над пылью переулочной,
Над скукой загородных дач,
Чуть золотится крендель булочной,
И раздается детский плач.
И каждый вечер, за шлагбаумами,
Заламывая котелки,
Среди канав гуляют с дамами
Испытанные остряки.
Над озером скрипят уключины
И раздается женский визг,
А в небе, ко всему приученный
Бессмысленно кривится диск.
И каждый вечер друг единственный
В моем стакане отражен
И влагой терпкой и таинственной,
Как я, смирен и оглушен.
А рядом у соседних столиков
Лакеи сонные торчат,
И пьяницы с глазами кроликов
«In vino veritas!» кричат.
И каждый вечер, в час назначенный
(Иль это толь
Аполлон Николаевич Майков
О чем в тиши ночей таинственно мечтаю,
О чем при свете дня всечасно помышляю,
То будет тайной всем, и даже ты, мой
стих,
Ты, друг мой ветреный, услада дней
моих,
Тебе не передам души своей мечтанья,
А то расскажешь ты, чей глас в ночном
молчаньи
Мне слышится, чей лик я всюду нахожу,
Чьи очи светят мне, чье имя я твержу.
Март 1841
О чем при свете дня всечасно помышляю,
То будет тайной всем, и даже ты, мой
стих,
Ты, друг мой ветреный, услада дней
моих,
Тебе не передам души своей мечтанья,
А то расскажешь ты, чей глас в ночном
молчаньи
Мне слышится, чей лик я всюду нахожу,
Чьи очи светят мне, чье имя я твержу.
Март 1841
загрузка
Показать ещёЛевая колонка
О группе
Иному – и скука, и мука, А кто-то замрёт, не дыша…
Поэзия – это наука О том, что такое душа.
И нет упоения выше, Чем пить этот сладостный гнёт!
Имеющий уши – услышит, Имеющий душу – поймёт…
Ирина Кияшко
Скрыть информацию
- Омск
Фото из альбомов
Ссылки на группу
192 305 участников