Загадки санитарного транспорта "Грузия"...

Ранним утром, в 4 часа 30 минут 13 июня 1942 года в Южную бухту Севастополя вошел санитарный транспорт «Грузия». Когда до Минной пристани оставались считанные метры, на транспорт с хорошо видимыми на борту красными крестами спикировали пять немецких Ю-87. Две бомбы попали в цель – одна в машинное отделение, вторая – в корму транспорта. Через 7 минут раздался страшный взрыв, и транспорт длиной 116 метров был буквально разорван пополам. В 4 часа 55 минут «Грузия» скрылась под водой. Погибло около 708 человек маршевого пополнения и практически весь экипаж судна...
Советские историки осуждали данный факт, т.к. военно-морское право и Женевская конвенция запрещали топить санитарные суда. Но обо всем по порядку...
Двухтрубный грузопассажирский экспресс был построен в 1928 году на заводе Круппа в Киле и предназначались для работы на Крымско-Кавказской линии.
Судно имело стальной корпус, полное водоизмещение 5770 тонн (после переоборудования в санитарный транспорт —'6050 тонн). Длина корпуса — 115,85 м, ширина — 15,55 м, осадка — 5,80 м, высота борта — 7,84 м. Непотопляемость судна обеспечивалась девятью водонепроницаемыми отсеками. «Грузия» располагала одним пожарным насосом производительностью 50 т/час и тремя балластными насосами (по 75 т/час). Грузовместимость шести трюмов — 2820 кубометров, над каждым трюмом устанавливалась грузовая стрела по 0,5т. Пассажировместимость судна более 980 человек. Экипаж экспресса по штатам мирного времени составлял 55 человек.
С началом военных действий на Чёрном море «Грузия» получила вооружение: три 45-мм полуавтомата и два 12,7-мм пулемёта ДШК. Командовал транспортом капитан А. Н. Нечаев, под началом которого «Грузия» совершила несколько рейсов в осаждённую Одессу.
14 октября 1941 года едва не стала для лайнера последней. В этот день «Грузия» встала под погрузку в Одесском порту и приняла на борт 200 т боеприпасов, а также химическое имущество Одесской базы. Судно готовилось к приему раненых и эвакуируемых (до 4000 человек). Но в 13 часов 20 минут над портом появились два Ю-87, и один из них спикировал на «Грузию», сбросив четыре бомбы, две из которых достигли цели. На судне начался пожар, от которого рвались боеприпасы. Усилиями команды, пожарного катера и эсминца «Незаможник» пожар был потушен.
После осмотра судна было принято решение выполнять задание: пробоины были заделаны деревянными пробками, трюм осушен и судно приняло на борт раненых и эвакуированных. Капитан судна отказался выходить в море на перегруженном и поврежденном судне, командование принял старший помощник В. А. Габуния. Поврежденный транспорт вывели за акваторию порта и его взял на буксир эсминец «Шаумян». В ходе буксировки неоднократно рвались тросы, и старпом решил идти в Севастополь своим ходом, куда прибыл 17 октября.
В ходе непродолжительного ремонта закончившегося 6 ноября лайнер переоборудовали под санитарный транспорт и усилили зенитное вооружение. Теперь оно составляло пять 45-мм орудий, два 12,7-мм пулемёта ДШК и шесть спаренных 7,62-мм пулемётов «Кольт». В командование транспортом вступил капитан-лейтенант М. И. Фокин.
Судно благополучно совершило несколько рейсов в осажденный Севастополь, для транспортировки личного состава и боеприпасов.
12 июня 1942 года во время очердного похода в осажденный город конвой, в состав которого входила "Грузия" был обнаружен воздушной разведкой противника.
На борту «Грузии» официально находилось 708 человек маршевого пополнения и 526 тонн боеприпасов (в некоторых источниках эта цифра возрастает до 4000 человек и 1300 тонн боеприпасов).
В ходе вечеренго налета от близких разрывов бомб заклинило руль в положении «право на борт», остановился правый дизель, разошлись швы обшивки кормового подзора, сорвало гирокомпас и радиоантенну. Вышли из строя магнитные компасы и кормовой «Кольт»; транспорт медленно затапливался водой.
Команда корабля боролась за живучесть, полузатопленное судно взяли на буксир тральщики и повели к Севастопольской бухте. Навстречу из Севастополя вышел буксир..
С рассветом "Грузия" вошла в акваторию порта и стала отлично видна, ветер относил в сторону поставленную дымовую завесу. В 4 часа 48 минут «Грузию» атаковали с бреющего полета пять самолетов противника. Две авиабомбы попали в машинное отделение и кормовой трюм с боеприпасами. Самолет, сбросивший бомбы, был сбит, но в 4часа55 минут произошла детонация боезапаса в кормовых трюмах. Силой огромного взрыва корпус «Грузии» был разорван пополам. Кормовая часть корпуса длиной около 40 метров быстро затонула с креном на правый борт, а через восемь минут скрылась под водой и носовая часть многострадального транспорта. На воде осталось только облако дыма, горящего топлива и кусков обшивки и груза. Погибли почти все, только несколько тяжело контуженых моряков удалось подобрать с воды портовым катерам.
Всвязи с нехваткой боеприпасов в Севастополе были приняты попытки поднять груз боеприпасов из трюмов "Грузии". За 6 дней основная масса боезапаса была поднята, но авиация врага регулярно мешала проведению работ. Ситуация на фронте ускорила свертывание работ, а 9 июля 1942 года Севастополь был оставлен советскими войсками.
С освобождением города начались работы по очистке бухты от затопленных кораблей. В 1947 г. части лайнера были подняты. Работами на «Грузии» занимался 21-й аварийно-спасательный отряд (21 АСО ЧФ) Черноморского флота под командованием капитана 1 ранга Н. Т. Рыбалко. После подъема кормовой части ее отбуксировали и затопили на мелком месте в бухте Казачья. Следующим этапом стал подъем носовой части «Грузии». Подъем носовой части провели в феврале-ноябре 1949 года, достигнув осадки 13,5 метров, и перевели также в бухту Казачья. Там, на глубине около 21 метра, ее также затопили.
Летом 1953 года было проведено еще одно обследование судна, причиной которой была близость места затопления к военному аэродрому и курортной зоне.
Затопленный лайнеру приказали поднять и затопить подальше в море. Работу поручили ЭОН-35 (экспедиция подводных работ особого назначения), занимавшейся здесь же разделкой на металл корпуса погибшего линкора «Новороссийск». В период 18-20 декабря 1956 года части корпуса «Грузии» были вновь обследованы флотскими водолазами, которые подняли на поверхность образцы боеприпасов для анализа. Эксперты артуправления флота их идентифицировали, однако в третьем трюме были обнаружены неидентифицированные боеприпасы. Все виды боеприпасов после 14-летнего нахождения в воде пришли в негодность, но сохранили способность к детонации. Дробить корпус взрывами оказалось опасно и оставалось лишь вновь поднять «Грузию» понтонами и увести для затопления на больших глубинах. Проект подъема многострадального теплохода разработали командир ЭОН-35 инженер-подполковник Э. Лейбович, инженер-подполковник Г. Чикин и инженер-майор В. Елин.
Работы по подъему остатков лайнера начались только в 1959 году. Неожиданностью оказалось наличие на грунте артиллерийских снарядов с отравляющими вещества-ми типа «иприт» или «люизит», вызывавших при подъеме на поверхность характерные ожоги и язвы. При работах у борта «Грузии» в 1953-1954 годах водолазы неоднократно обнаруживали химические авиабомбы различных калибров. Объяснить их наличие на борту «Грузии» не смогли....
Многие историки склоняются к версии, что с помощью боевых отравляющих веществ командование флота хотело остановить германское наступление на Севастополь во время последнего штурма города.
Возможно, что в Крыму наше командование готовилось к массовому применению химического оружия.
Однако первыми химическое оружие применили части 11-й армии генерала Манштейна в апреле-мае 1942 года на Керченском полуострове. Генерал-полковник Ф. Гальдер в своем дневнике упоминал о докладе генерала Окснера "об участии химических войск в боях за Керчь».
Применение химического оружия РККА под Севастополем могло привести к разгрому армии Манштейна.
Немецкие войска имели множество гаубиц и мортир, ведущих навесной огонь. Защитники Севастополя могли противопоставить им батареи дальнобойных орудий, которые не могли эффективно бороться с немецкой артиллерией, укрытой в в складках местности. Применение химических боеприпасов могло бы изменить ситуацию.
Сторонники этой версии приводят косвенный аргумент: фотографии, кинохроника и многочисленные мемуары показывают, что бойцы Красной Армии и Флота до последнего дня обороны не расставались с противогазами, и якобы у полуголых немецких солдат под Севастополем противогазов не видно.
Также, некоторые считают «Грузия» пошла в свой последний рейс с целью применить химическое оружие! Главный аргумент состоит в том, что практического смысла доставлять боевые ОВ в осажденный город не было, т.к. сотни тонн химических боеприпасов – артиллерийских снарядов и авиабомб к началу войны хранились в многочисленных штольнях Севастополя.
Вооружение санитарного транспорта теретически могло позволить применить химическое оружие. Напомним, после модернизации оно составило пять 45-мм орудий, два 12,7-мм пулемёта ДШК и шесть спаренных 7,62-мм пулемётов «Кольт».
Дело в том, что до войны в СССР выпускались 45-мм бронебойно-химические снаряды, предназначавшиеся для отравления личного состава противника за броней танков и дотов. Вес бронебойно-химического снаряда составлял 1,43 кг, снаряд содержал 16 г отравляющего вещества, помещенного в камеру диаметром 24 мм.
Возможный эффект применения 45-мм химических снарядов "Грузией" до сих пор остается под вопросом.
Другая версия- обратные действия командования осажденного Севастополя. А именно, перед сдачей города в период 27–29 июня 1942 года химические боеприпасы в ночное время доставлялись из хранилищ Юхариной балки в бухту Казачья, где грузились на шхуну «Папанинец», на которой затем вывозились в открытое море неподалеку от бухты, где сбрасывались за борт. Глубина сброса была не менее 50 м. До сих пор на периодически находят бочки с ипритом и люизитом, которыми заправлялись химические бомбы.
Вполне возможно, что "Грузия" также пыталась вывезти химические боеприпасы из осажденного города и затопить их, для того чтобы они не достались врагу...
В октябре 1960 года «Грузию» подняли. Проводить работы на опасном судне было весьма рискованно, поэтому лайнер было решено затопить вместе с грузом в более глубоком месте.
Буксировку «Грузии» в последний путь осуществлял спасательный буксир «Карабах» под командованием капитана 3 ранга О. С. Крота. Переход обеспечивали два портовых буксира и два «морских охотника». Погода во время буксировки резко ухудшилась, несмотря на волнение моря «Грузия» успешно прибыла к месту своего последнего упокоения на километровой глубине.