"Мать, чтобы было на что жить, начала распродавать вещи. Одну за одной. Она была на седьмом месяце беременности, когда отца забрали. Пока я маршировала под зазывную музыку Дунаевского в летнем пионерском лагере, мать родила в июле моего младшего брата. Молоко у неё пропало. В деньгах постоянно была большая нужда. В начале марта 1938 года, Мита танцевала «Спящую». На все спектакли тётки я не ходила, но на этот мы собрались пойти с мамой. Решили купить цветов. Правильнее сказать — достать, дело было непростым, особенно по московской весне. Сейчас я мучительно напрягаюсь, чтобы вспомнить, как получилось, что вечером в театре я внезапно оказалась совсем одна. Без мамы. С большим букетом крымск
В хоромах купцов Строгановых почетного гостя поили заваренной «травкой», которая по свидетельству историков даже на столе царя Алексея Михайловича бывала не каждый день. От Соли Вычегодской начал свое торжествующее хождение по Руси этот дивный восточный напиток. Чай, по-видимому, сильно потеснил в русском быту сбитень, а также плодовые и ягодные напитки, хотя с квасом ему было трудно тягаться.
На фото: Муслим Магомаев с мамой Айшет. ...Я рос не в бедной семье, но меня воспитывали так, что я понимал разницу между «хочу» и «необходимо». Мне хотелось иметь магнитофон, но он появился у меня только в шестнадцать лет, когда я стал более или менее прилично петь. Магнитофон для певца не забава, а рабочий аппарат, чтобы слышать себя со стороны. Хотя магнитофона у меня ещё не было, но свой голос я мог записывать у моего друга, скрипача Юры Стембольского. У него был какой-то странный магнитофон, обе катушки которого были расположены одна над другой и вертелись в разные стороны. Мы сделали тогда много записей. Помню, как я пел «Сомнение» Глинки, а Юра аккомпанировал мне на скрипке. Я бы мно
Уходит наше поколение, Уходит как солдат с поста, Без почестей и сожаления, Без постамента и креста. А поколенье славным было, Умело думать и любить. Хлеб сеяло, детей растило, Желало Родине служить. Уходит, будто виновато, Что не сумело сохранить Той гордой поступи солдата Фашизм сумевших сокрушить. Сейчас прилавки побогаче, Покруче люди стали жить, Но лучше жили мы иначе – Кострами, встречами, удачей Взахлеб умели дорожить. Нас из квартир не выселяли И стол обильным был всегда, И русским чудом называли Гостеприимство в те года. Читали много, песни пели, А песни – это ведь мечта. И в космос первыми взлетели, И в правду верили всегда. Уходит наше поколенье, Уходит тихо… Но всерьез, И т