Невероятная история Василия Князева — сына полка и отца гродненского волейбола. Мы с судьбою играли в орлянку. Князев Василий Алексеевич — воспитанник отдельного 203-го отряда разминирования. Когда началась война, ему было семь лет.

Юный партизан – Война для меня началась в Витебской области. Мне было 7 лет. Я жил вместе с семьей в рабочем поселке Смоловка. Здесь обосновалось три партизанские семьи. Однажды ночью партизаны совершили налет на соседнюю фашистскую комендатуру, убили ряд немецких офицеров. После того нападения немцы развернули в районе масштабную зачистку партизан. Не обошла она стороной мою семью. Немецкий отряд напал на городок. Немцы согнали нас – взрослых и детей партизанских семей – на главную площадь на публичную казнь. Окружили солдатами с оружием, надели на женщин деревянные таблички «Я – партизан». Дальше погнали их к озеру, выдали лопаты, заставили копать траншею, а когда траншея была окончена, всех выставили на ее край. Моя мама, поняв, что это конец, только успела выкрикнуть нам: «Прощайте, дети». И в эту секунду автоматной очередью их скосили у нас на глазах. Я кинулся к маме, но меня ударом сапога в лицо кто-то из полицаев откинул в кусты. Через некоторое время меня окровавленного подобрали и забрали к себе оставшиеся партизаны.От них я узнал, что моего брата Анатолия немцы забрали в качестве пленного – он стал работать на захваченном лесопильном заводе. Я остался в партизанском отряде, здесь же оказалась моя сестра. В партизанском лагере у меня была своя функция – я был связным. Командир разведки давал мне задания. Однажды мне нужно было пройти по узкоколейной дороге до лесопилки, посчитать на пути количество немецких постовых и набрать очистки овощей на помойке немецкого стана. А чтобы меня не трогали, мне нужно было охраннику железной дороги сказать : «Брудер» (Bruder – нем. Брат) и показать на лесопилку – то есть объяснить, что я иду к брату. Считать я еще не умел, в школу к моменту начала войны еще не ходил, поэтому для меня придумали другой способ подсчета. Командир насыпал в мой карман зерна и говорит: «Как увидишь немца, перекладывай по зернышку из левого кармана в правый. Будем считать». И я пошел. По дороге меня встречали фашистские охранники, но увидев, что у меня с собой ничего нет, только посмеивались и отпускали дальше к брату. На подходе к заводу я увидел на вышке труп повешенного партизана, вот тогда мне стало страшно. Подумал даже вернуться. Но, наверное, в силу упертого характера пошел вперед выполнять задание. Наконец, скрывшись от постовых, нырнул через деревянный забор внутрь территории завода. Оказался на помойке, начал набирать очистки овощей. В лагере мы их сушили, стирали в муку и делали из них лепешки. И вот я уже почти набрал полную торбочку, как меня цап – словил немецкий офицер. Спросил кто я и что делаю, а я только: «Брудер, брудер». Меня отвели в кочегарку, тут я встретил брата Анатолия. Обнялись. Меня оставили с ним работать. Нашим заданием было развозить теплую воду из кочегарки к комнатам офицеров, чтобы те умывались. Однажды мы везли воду главному начальнику. И опоздали. Подошли, когда он уже в ярости носился по крыльцу. Глянул на нас, выхватил из кобуры свой парабеллум, наставил и как пальнет меж нас. Я присел от страха. А окружающие полицаи только и смотрят, чем закончится. И действительно это еще было не все. Он схватил нас с братом за шиворот и начал топить в этой же привезенной воде. А она только из котла, градусов 70. Даст нахлебаться, поднимет и снова топит. Я отключился. В итоге он ударил ногой бочку, она вылилась горячей водой на нас с братом. Брат меня поднял, уложил на эти же саночки, на которых мы привезли воду, и поволок обратно в кочегарку. Там меня откачали, выходили. Но однажды ночью, пока все спали, я решил: «Надо уходить». И через ту же дырку в заборе я вернулся в партизанский лагерь. Меня приютила тетя. Спал у нее на печке. Проказничал, как все дети. Солдат советской армии – Вскоре к нашему городку подошел третий белорусский фронт. Советские части остановились прямо по-соседству. Я разузнал, кто у них главный, пришил себе из березовой коры погоны, нарисовал на них по две лычки и пошел к капитанам. Явился такой и говорю: «Я – Василий, хочу бить немцев, мстить за родителей». Капитаны посмотрели на меня, посмеялись, но сами спросили у тети: «А вы бы отдали его нам?». А она и отвечает: «Да, забирайте, иначе ж погибнет». А мы с такими же ребятами в то время и патроны от БТР взрывали, и грушу ей подорвали, в общем хулиганили. Вот она и решила, что так хоть буду под присмотром. Разрешила, и они меня забрали к себе. Сшили мне шинельку, подшили пагоны с двумя лычками, даже портупею – так я стал младшим сержантом советской армии. Был зачислен в 203 отдельный отряд разминирования. Наш отряд прокладывал на минных полях коридоры для наступления к городам. Я стал одним из тех, кто дрессировал собак-миноискателей. А почему собак? Потому что обычный миноискатель не брал противопехотные немецкие мины, которые были ни чем иным, как толом, спрятанным в деревянных ящиках. А вот собаки, специально мобилизованные для этого, были обучены по запаху тола определять эти мины. Меня научили этому делу, а потом я обучал и сопровождал собак. Так в 10 лет я разминировал мины и с отрядом дошел аж до Балтики. Мы дошли и взяли Кёнигсберг (- сейчас Калининград). После этого я спросил у командира: «А дальше, идем на Берлин?», а он мне: «Нет, остаемся здесь, чтобы разминировать поля в округе». Разочарованно я глянул в сторону – а там стоит артиллерийский гаубичный полк, и у них везде надписи «На Берлин!».

 1945 год. Кенигсберг. 203-й отдельный отряд разминирования. Сыновья полка слева направо Вася Князев, Володя Подчевадлов, Витя Баринов. Думаю сам себе: «Мне нужно на Берлин!». И ничего никому не говоря, залез между ящиками снарядов, когда полк грузился на железнодорожные платформы. Спрятался и сидел, пока не доехали до перевалочного пункта и не начали разгружаться. А там: «Ой, малый солдат сидит!». Так я оказался среди тех войск, которые брали Берлин. 1 мая мы оккупировали фашистскую столицу. Меня разыскали из отряда миноискателей и вернули в их ряды. Победу я встречал уже под Кёнигсбергом. Помню, как мы узнали о ней. Кто смеялся, кто пел, кто плакал, кто танцевал, кто палил из орудий. Такой день победы во век не забыть. Капитан моего 203 отряда хотел отправить меня учиться в Суворовское училище, но я туда не доехал. Потому что в поезде услышал, что партизаны отбили у немцев Вилейский лесопильный завод. Тот, где остался мой брат. И я решил, что после того, что я испытал за эти годы, я обязан его найти. На крышах вагонов поездов я все-таки добрался до Вилейки, что около Молодечно. Нашел Анатолия. Вместе с братом и сестрой мы стали жить на чердаке в доме у одной женщины. Там же я пошел в школу. А мне 11, и я уже солдат, у меня за пазухой трофейный пистолет, ну как тут слушаться учителей. Мы палили из пистолетов на переменах, но были настоящими кумирами у детдомовских ребят. Вася Князев – Однажды совсем не стало еды. Меня научили, что я должен пойти в горисполком и попросить помощи. И вот я одел свои три медали: «За взятие Берлина», «За взятие Кёнигсберга» и «За победу» – и пошел в Вилейский горисполком. Подхожу к нему, а там на входе стоит курит видный молодой человек и глядь на меня оборванца: «Ты чего это нацепил чужие медали?». А я достал удостоверение и говорю: «Не чужие, а мои». И рассказал, что пришел просить положенное гособеспечение. Он позвал меня в свой кабинет, накормил бутербродом с чаем и выписал бумагу. Вместе с ней отправил к председателю горисполкома. Я нашел его и отдал эту бумагу. А председатель только поулыбался: «Ну, и солдат» и отправил домой. Но этим же вечером нам привезли мешок капусты, мешок картошки. Так я накормил семью. Через какое-то время мне передали, чтобы я зашел домой к этому председателю: оказывается, у них с супругой не было детей, и они решили, что хотят меня усыновить. Пришел, они меня посадили и предложили жить с ними, стать моими родителями. Я только и ответил, что мне нужно посоветоваться с братом и сестрой. Вернулся к своим и рассказал, а они мне в один голос: «Скорее иди, пока они не передумали». Так я был усыновлен в семью председателя Вилейского горисполкома и вместо Василия Петровича Сигалева стал Князевым Василием Алексеевичем. Мирная жизнь – Через некоторое время отца перевели директором литейного завода в Гродно. Наша семья переехала туда. Родители гордились сыном. Он получил два высших образования, стал известным в республике тренером по волейболу. В Гродно его портрет висел на городской Доске почета. Тренировал в основном детские, юношеские и молодежные команды. Со временем был приглашен на работу в Минск. Команды под его руководством становились чемпионами Белоруссии и СССР. Довелось ему тренировать спортсменов и нашей соседки Польши, и далекой Малайзии. Среди его воспитанников — чемпионы Европы и Олимпийских игр, многие хорошо известные в спортивных кругах тренеры.

1952 год. Василий Князев — член юношеской сборной БССР по волейболу. — Тягаться с соперниками в мастерстве мы не всегда могли, поэтому брали характером, — говорит Василий Алексеевич. — Я настраивал ребят только на победу. Помню, в финале молодежного первенства СССР вначале проигрывали и в тайм-ауте кто-то из специалистов начал успокаивать ребят: «Не расстраивайтесь, второе место у нас уже в кармане». Я буквально закричал: «Какое второе место? Нет такого места. Только победа!» И мы выиграли! Тренеры сегодня во время матча схемы рисуют, а иногда надо просто найти правильные слова. Василий Алексеевич часто встречался со школьниками, молодежью. В течение многих лет он являлся начальником штаба Батальона белорусских орлят, объединяющего юных участников войны. — Батальон был создан в 1971 году, — говорит ветеран. — В него тогда входили 757 бойцов. Сейчас осталось около 80, но мы до последнего орленка будем служить памяти героев Великой Отечественной. Знаю, что опыт нашей жизни не уйдет безвозвратно в прошлое. https://vcminsk.com/blog/2020/05/07/vasiliyknyazev/ #ДетиИВойна