«ЧЕХОВ – ЭТО ПУШКИН В ПРОЗЕ» (Л.

Толстой)
2 (15) июля 1904 года -120 лет назад в немецком курортном городе Баденвайлере скончался «русский писатель, прозаик, драматург, публицист, врач, общественный деятель в сфере благотворительности» Антон Павлович Чехов.
ПЕРВАЯ ВСТРЕЧА. Толстой и Чехов познакомились 8 августа 1895 года в Ясной Поляне, где Чехов провёл два дня. Августовским утром Чехов приехал в Ясную Поляну. «Миновав въездные белые столбы, он не спеша стал подниматься по светлой берёзовой аллее, так называемому «прешпекту», к едва видневшемуся за деревьями большому барскому дому и неожиданно заметил впереди себя старика в белой полотняной блузе, с полотенцем через плечо. Всмотревшись, Чехов узнал Льва Николаевича. Пересилив охватившее его волнение, Чехов подошёл к нему и назвал себя. Лев Николаевич так искренне обрадовался гостю, с такой простотой и непосредственностью предложил ему не мешкая пойти на речку купаться, что волнение и смущение Чехова мгновенно развеялось. Чехов любил вспоминать, что первый серьёзный разговор с Толстым происходил у них «по горло в воде»… В это время в имении гостило ещё несколько друзей и хороших знакомых Толстого. Все обсуждали книгу Чехова «Остров Сахалин». «Впечатление чудесное, — говорил Антон Павлович об этой поездке. — Я чувствовал себя легко, как дома, и разговоры наши с Львом Николаевичем были легки».
ПОСЛЕДНЯЯ ВСТРЕЧА. Осенью и зимой 1901-1902 годов Чехов и Толстой встречались особенно часто; Толстой из-за болезней, едва не унесших его в могилу, почти год провёл в имении графини Паниной, неподалеку от Ялты. Как только позволяло здоровье и погода, Антон Павлович отправлялся к Толстому. Литературовед В.Я.Лакшин в своей книге «Толстой и Чехов» приводит рассказанный Буниным очаровательный комический эпизод – сборы Чехова перед поездкой в Гаспру.
«Весною я приехал в Ялту, – писал Бунин. – Толстому стало лучше, и как-то при мне Чехов собирался его навестить. Волновался сильно: менял брюки и, хотя всё время шутил, но всё же с трудом подавлял своё волнение. И чуть не час решал, в каких штанах поехать к Толстому. Сбросил пенсне, помолодел и, мешая по своему обыкновению шутку с серьёзным, всё выходил из спальни то в одних, то в других штанах: «Нет, эти неприлично узки! Подумает: щелкопёр!» И шёл надевать другие и опять выходил, смеясь: «А эти шириною с Чёрное море! Подумает: нахал!»
Заранее извещённые о приезде Чехова хозяева ждали его нетерпеливо. Гостивший у Толстых с утра Сергеенко с ревнивым недоумением записал в дневнике: «Софья Андреевна объявила, что ждут Чехова, таким тоном, как событие». С его приездом все оживились и обрадовались. Сергеенко писал далее: «К удивлению моему Чехов вошёл в некотором роде фертом, в модных узких штанах и с «развязностью почти военного человека». Но Лев Николаевич был опьянен Чеховым и всё находил в нём превосходным, охотно соглашаясь с ним и уже авансом улыбаясь, когда Чехов собирался острить». Весь день Толстой и Чехов провели вместе, гуляли, спускались по тропинке к морю, дружески разговаривали, сидя на широкой открытой террасе дачи…»
Болезнь Толстого чрезвычайно волновала Чехова. Он говорил, что ни одного человека не любил так, как Льва Николаевича — «если бы умер Толстой, в моей жизни образовалось бы большое пустое место» (из письма к М.О.Меньшикову 28 января 1900г.) Будучи сам тяжело больным, он ездил в Москву к профессору медицины Щуровскому консультироваться по поводу лечения Толстого.
31 марта 1902 года Толстой и Чехов виделись в последний раз. 2 (15) июля 1904 года в отеле Зоммер, в немецком Баденвайлере Антон Павлович Чехов скончался. Ему было 44 года. Лев Толстой пережил своего младшего товарища на шесть лет…
После смерти Чехова в интервью корреспонденту газеты «Русь» Толстой сказал: «Чехов, видите ли, это был несравненный художник… Художник жизни…И достоинство его творчества то, что оно понятно и сродно не только всякому русскому, но и всякому человеку вообще…
<…> Одно могу сказать вам: смерть Чехова – это большая потеря для нас, тем более что, кроме несравненного художника, мы лишились в нём прелестного, искреннего и честного человека… Это был обаятельный человек, скромный и милый…»