"ДОРОГОЙ ДРУГ МОЙ МАШЕНЬКА...

"
Мария Николаевна Толстая была младше своего знаменитого брата на два года (она родилась 7 марта 1830 г.). Рано оставшиеся сиротами, старшие братья — Николай, Сергей, Дмитрий и Лев очень любили и баловали свою маленькую сестру. Но особенные отношения связывали ее со Львом.
«Дорогой друг мой Машенька» — так неизменно обращался он к Марии Николаевне в письмах. Переписка между ними, длившаяся более полувека, доносит до нас свет тех сердечных отношений, которые связывали их всю жизнь. Судьба Марии Николаевны Толстой сложилась неудачно. Выданная замуж шестнадцатилетней девочкой за дальнего родственника, троюродного брата Валерьяна Петровича Толстого, который был намного старше ее, она поселилась в его имении Покровское Чернского уезда Тульской губернии, родила четырех детей. Она любила и была привязана к своему мужу до тех пор, пока не узнала о его многочисленных любовных похождениях. Оскорбленная в лучших чувствах, Мария бросает Валериана Петровича и уходит от него вместе с детьми (В.П.Толстой умрёт в 1865 году в Липецке, где он проживал со своей второй семьёй).
Измена мужа, смерть ребенка отнюдь не способствовали ее нормальному душевному состоянию. Поэтому Мария Николаевна не любила говорить о своей молодости, принесшей столько страданий. И все же в ее биографии есть эпизод, который вызывал у нее светлые воспоминания, — это знакомство и дружба с соседом Иваном Сергеевичем Тургеневым. В ту пору ей исполнилось 24 года. В один из приездов Тургенева в Спасское-Лутовиново Мария Николаевна и Валериан Петрович нанесли ему визит вежливости. Милая, умная, без всякой позы, прекрасно игравшая на фортепьяно, Толстая очень понравилась знаменитому писателю. В письме к другу, литературному критику П. В. Анненкову он делился своими впечатлениями: «Сестра его одно из привлекательнейших существ, какие мне только удавалось встретить. Мила, умна, проста — глаз бы не отвел. На старости лет (мне четвертого дня стукнуло 36 лет) — я едва ли не влюбился». Мария Николаевна, не искушенная в тонкостях светского обхождения, приняла это обожание за подлинное увлечение ею. Но брат Николенька трезво оценивал эти романтические отношения. «Машенька в восхищении от Тургенева, — сообщает он Льву. — Но Маша не знает света и вполне может ошибиться насчет такого умного человека, как Тургенев». Романтические отношения Тургенева и Толстой получили неожиданное развитие: они вдохновили писателя на создание повести «Фауст», которая была ей посвящена, а главная героиня многими чертами напоминала Марию Николаевну. В последний момент, когда нужно было сделать решительный шаг, Тургенев проявляет нерешительность и, не давая никаких надежд, не торопится возвращаться из-за границы. Уйдя от мужа, Мария Николаевна поспешила сообщить Тургеневу о перемене в личной жизни. Он ответил из Куртавнеля (усадьбы Полины и Луи Виардо в 50 км от Парижа): «…я останусь Вашим другом, пока буду жив». Тогда же он написал Льву Толстому: «…Скажите ей, что я часто думаю о ней и что, если бы желания могли осуществляться, она была бы совершенно счастлива». А ведь Мария Николаевна надеялась на большее. Во всяком случае, Елена Денисенко, ее младшая дочь, рассказывала: «Знаешь, Леночка, — обратилась ко мне раз мать, указав на фотографию Тургенева, — если бы он не был в жизни однолюбом и так горячо не любил Полину Виардо, мы могли бы быть счастливы с ним…».
В это время Лев Толстой находится в Баден-Бадене и, узнав о драме сестры, записывает в дневнике: «Маша разъехалась с Валерианом. Эта новость задушила меня». Он срочно возвращается в Россию и, сняв в Москве дом, поселяется с семьей Марии Николаевны. Не найдя успокоения, она уезжает с детьми за границу — сначала в Гиер, где они со Львом Николаевичем хоронят умершего от туберкулеза старшего брата Николая Николаевича, затем в Париж, Марсель, Франкфурт. Путешествия не избавляют ее от одиночества и боли. В Швейцарии Толстая знакомится с красивым молодым человеком, шведом по национальности, виконтом Гектором де Кленом. Вскоре их дружба переходит в страстную любовь. Они уезжают в Алжир, где проводят три зимы. В 1863 году от виконта у Марии Николаевны рождается внебрачная дочь Елена, что для Толстых явилось полной неожиданностью. Обстоятельства сложились таким образом, что брак с любимым человеком оказался невозможен. Положение осложнялось еще и большими долгами, из-за чего нельзя было вернуться домой. В отчаянии Мария Николаевна обращается за помощью к родным.
В октябре 1863 года Л. Н. Толстой откликается из Ясной:
«Милый, милый, тысячу раз дорогой друг мой Машенька. Рассказать тебе, что я чувствовал, читая твое письмо, я не могу. Я плакал и теперь плачу, когда пишу. Ты говоришь: пусть братья мои судят, как хотят. Кроме любви к тебе, всей той любви, которая была прежде где-то далеко, и жалости и любви, ничего нет и не будет в моем сердце. Упрекнуть тебя никогда не поднимется рука ни у одного честного человека... Одно знай, что судить тебя я и тетенька Татьяна Александровна не будем и сделать для тебя все, что можно, сделаем». Тайну рождения Елены Толстые свято берегли, пока она юной девушкой, в 1879 году, не приехала в Россию. Но все это время Мария Николаевна, не находя покоя, мечется между Россией и заграницей, где воспитывается дочь и в одном из пансионов учится сын Николай. Душевное состояние таково, что ее неотступно начинают преследовать мысли о самоубийстве. По ее признанию, «это сделалось вроде болезни или помешательства».
16 марта 1876 г. она пишет Льву Николаевичу:
«...как бы я хотела с вами пожить и помочь Соне разделить ее заботы и отдохнуть у вас душой, но нет, крест мой не позволяет. Боже, если бы знали все Анны Каренины, что их ожидает, как бы они бежали от минутных наслаждений, которые никогда и не бывают наслаждениями, потому что все то, что незаконно, никогда не может быть счастием. Это только кажется так, и мы все чувствуем, что это только кажется, а все уверяем себя, что я много счастлива: любима и люблю — какое счастье!
Ответ на все трудные положения в жизни есть Евангелие: если бы я его почаще читала, когда незаслуженно была несчастлива с мужем, то поняла бы, что это был крест, который Он мне послал: «Терпевший до конца — спасется», а я хотела освободить себя, уйти от воли Его — вот и получила себе крест другой — еще почище».
Как будто испытывая ее, несчастья преследуют Марию Николаевну. В расцвете молодости, в 1879 году, неожиданно умирает ее единственный сын Николай. Эту смерть она воспринимает как знак свыше; мысль о несении креста, назначенном ей, приводит к необходимости внутреннего смирения, ухода от мирской суеты. Все чаще она погружается в религиозные размышления, ищет себе духовника и наставника. Им становится протоиерей Архангельского собора в Москве о. В. Амфитеатров. Поддержку и утешение она находит в лоне православной церкви.
Мысль о монашестве окончательно укрепилась в сознании Марии Николаевны в 1889 году, при посещении Оптиной Пустыни и ее беседе со старцем Амвросием. Тем более что монашество для Толстых было своего рода традицией, в частности, две родные тетки Марии Николаевны — А. И. Остен-Сакен и П. И. Юшкова были монахинями и обе упокоились на монастырском кладбище Оптиной Пустыни.
В 90-е годы Лев Николаевич часто посещал сестру, поселившуюся в Шамординском монастыре. Она жила в маленьком домике-келье, специально построенном для нее по плану старца Амвросия. Вначале Мария Николаевна была на испытании, затем после смерти старца в 1891 году приняла постриг. Так навсегда ушла из мира графиня М. Н. Толстая, став смиренной монахиней Марией. Ей разрешалось иногда посещать родных, и она с радостью гостила в Ясной Поляне. Однажды Лев Николаевич пошутил, что в монастыре «700 дур монахинь, ничего не делающих». Монахиня Мария возразила ему с кроткой улыбкой: «Мы за вас молимся, не все же мы дуры». И вскоре прислала ему собственноручно вышитую подушечку с надписью: «Одна из семисот Ш-х дур». Толстой был смущен этой надписью и сожалел о сказанном. На обороте подушечки вышиты Вифлеемская звезда, крест, пальма, дом, ключи, корона, якорь, сердце, замок, лира, бабочка, фонарь, потир, петух — символический ответ брату о смысле жизни. До сих пор эта подушечка хранится в кабинете Толстого музея-усадьбы «Ясная Поляна».
... В 1910 году, после своего последнего свидания с сестрой, словно предчувствуя, что они больше не увидятся, Лев Николаевич оставил для нее и племянницы Е. В. Оболенской письмо: «Не могу выразить вам обеим, особенно тебе, голубушка Машенька, моей благодарности за твою любовь и участие в моем испытании. Я не помню, чтобы, всегда любя тебя, испытывал к тебе такую нежность, какую я чувствовал эти дни и с которой я уезжаю. Целую вас, милые друзья, и так радостно люблю вас. Л. Т. 4 ч. утра, 31».
М. Н. Толстая пережила Льва Николаевича на два года, за день до смерти приняв схиму. Скончалась она 6 апреля 1912 года и была похоронена на монастырском кладбище, недалеко от своего домика-кельи. Все последние дни своей земной жизни монахиня Мария тихо молилась и думала о нераскаявшемся брате. Она помнила его слова, когда-то обращенные к ней: «Брат твой по крови и по духу — не отвергай меня».
(источник: материалы ГМТ)