Село Стригино
Стригино — село Муромского района Владимирской области Российской Федерации, входит в состав Ковардицкого сельского поселения.
Село расположено в 8 км на запад от Мурома, остановочный пункт на ж/д линии Муром—Москва. «Село Стригино при пруде находится в 110 верст, от губернского города и в 10 от уездного». [1]
Вначале село называлось Кобылино, и находилось на территории кладбища, но когда начался мор, село было перенесено ближе к прудам. В 1629-1930 годах в честь барина Стригина село было названо Стригино (архив исторического музея г. Мурома).
По писцовым книгам 1629—30 гг. село Стригино значится старинной вотчиной Субботы и Якова Чаадаевых и за их двоюродным братом Матвеем Новосильским; в селе тогда была церковь во имя Архангела Михаила, при ней священник. В селе были: 2 двора вотчинниковых, двор прикащиков, 4 дв. людских, 15 дворов крестьянских, 3 бобыльских и 9 пустых.
Во второй половине XVII в. в Стригине, как это видно из окладных книг 1676 г., была уже другая церковь в честь Казанской иконы Божией Матери; продолжала-ли существовать прежняя Архангельская церковь, сведений о том не сохранилось. При Казанской церкви были в то время священник, дьячок, пономарь и просвирница; приходских дворов в селе Стригине было: двор думного дворянина Ив. Ив. Чаадаева, на тем дворе 7 изб, в них живут дворовые люди, к которым «поп входит со всякою потребою», 3 двора помещиковых, двор прикащиков, двор задворного слуги да 30 дворов крестьянских (в 1897 г. в Стригине 85 дворов), д. Кальдина, в ней 18 дв. крестьянских (в 1897 г. здесь 39 дворов), д. Иванцово, в ней 20 дв. крестьянских и 1 бобыльский (в 1897 г. в д. Иванкове 55 дворов), да Черемисина, в ней 5 дв. крестьянских (в 1897 г. здесь 20 дворов). Земли церковной «из боярских дач» было по 4 четв. в поле, сенного покосу на 10 копен.
В кон. XVIII века замежевано в одну общую генеральную дачу с деревнями. В селе 62 двора, муж. 188, жен. 188, всего 376 душ. В примечании занесено: «село по обе стороны ручья безъимяннаго, на коем два пруда; церкви: 1-я Казанской Богородицы, а 2-я Архистратига Михаила и четыре дома господских деревянных; церковная земля по обе стороны вершины безъимяннаго ручья; земля иловатая, хлеб и покосы – средственны, лес строевой и дровяной, крестьяне на пашне». Общего владения: Ивана Петровича Чаадаева, Прасковьи Ивановны Толстой, Анны Гавриловны Машной и Анны Степановны Араповой.
В течение ХѴIII в. и в начале XIX в Стригине было две деревянных церкви: а) в честь Казанской иконы Божией Матери с приделом в честь Архистратига Михаила и б) во имя св. Николая Чудотворца. Первая церковь за ветхостью была разобрана в 1826 г. и материал был употреблен на обжиг кирпича для строившегося тогда каменного храма, Никольский же храм сгорел в 1841 г.
«Сначала была всего одна улица. Избы кривобокие, подслеповатые, крытые соломой. В избе стояла огромная печь, где спали дети (в семьях их было по 7-10 человек), сколоченные стол и лавки и зыбка.
Земля обрабатывали сохами, сеяли вручную, жали серпами.
Батрачили на богатых, за что могли получить лошадь для работы на своем участке, но так как чаще всего запаздывали с уборкой, то им приходилось хлеб хлыстать и молотить зимой цепями» (Записано со слов Ерофеевой).
Село начало постепенно расстраиваться.
До революции крупное село Ковардицкой волости Муромского уезда.
В кон. XIX века в селе 85 дворов, муж. 280, жен. 295, всего 575 душ. Последними вотчинниками были: гг. Чаадаев и Савинов. Господских домов нет.
Крестьяне, помимо хлебопашества, пользуются отхожими промыслами на Дону, в Москве и других многолюдных городах, в качестве: каменщиков и кровельщиков.
Село находится от Мурома в 10 вер., села Ковардиц – 6 ½ вер., камеры Земск. Нач. – 16 вер., пункта Булатникова – 16 ½ вер. и платформы «Бурцово» - в 15 вер.
1913 г. «Жители с. Стригина и окрестных селений обратились в уездную управу с просьбой возбудить ходатайство перед правлением Московско-Казанского общества об открытии при с. Стригине по линии железной дороги Люберцы-Арзамас разъезда с продажей билетов, указывая в прошении, что они занимаются отхожими промыслами и потому уезжают в Москву, С.-Петербург, Ростов на Дону, Казань, Луганск и многие другие места. Отправка и возвращение жителей с отхожих промыслов обыкновенно бывает в самое бездорожное время весной и осенью, так что при проезде до Мурома на станцию и обратно приходится испытывать в пути большие затруднения. Проводы уезжающих всегда сопряжены с присутствием близких родственников, которые всегда уходят на городскую станцию гораздо ранее отхода поезда и там не производительно тратятся; это же происходит и при возвращении с работ. Все это вместе взятое вызывает непроизводительную и при том довольно значительную затрату средств и времени…»
В Стригине имелись две школы грамоты; учащихся в них ежегодно около 30 человек.
«Грамотных в селе было 1-2 человека. В конце XVIII века стали учиться в избе М.М. Силашкиной. В 1901 году была построена школа. Первая учительница Авосина Анастасия Никифоровна учила детей до 1921 года. В школе обучались 3 года. Изучали: Закон божий, псалтырь, арифметику, родную речь, «Внешние всходы». Учились больше мальчики. Девочки пряли, вязали, сидели в няньках. В школу ходили в лаптях, в рубашках и штанах из холста» (записано в 1993 году со слов Ерофеевой Е.П., Локтевой З.П., Конышкиной Л.В.).
После февральской революции 1917 года в селе появились первые коммунисты: Рябин И.И., Сизов Я.В., Марков Ф.А., Рябина Е.М. И первые комсомольцы: Шибаев В.М., Шибаев А.А., Киреев А.С.
«С введением новой экономической политики (НЭП), промышленность стала заметно оживать.
«Как организовалась ячейка Р.К.С.М. при селе Стригине.
Спустя два года после Октябрьской революции в селе Стригино Муромского уезда по инициативе Укомола организуется ячейка РКСМ. Им были присланы два товарища: Кондратьев и Тимофеев, которые и объяснили молодежи, что такое Союз, какую работу он несет и чьи интересы защищает.
Трудно было работать в деревне в первое время, но несмотря на это, ячейка окрепла и твердо встала на ноги; повела культурно-просветительную работу среди деревенской молодежи.
В состав ячейки входило 8 товарищей. Работа кипит.
В 1922 году ячейка уже насчитывает в своем составе 17 членов. Приступает к ликвидации политнеграмотности, а вместе с этим ведется антирелигиозная пропаганда среди крестьянства.
В 1923 году ячейка организует своими силами кружок самообразования, где ребята изучают естествознание, политграмоту и математику. Отремонтировали помещение под клуб—читальню. Закупается литература; состав членов увеличивается до 28 человек. Ячейка отправила одного товарища во флот. В дальнейшем ячейка думает шире развернуть свою работу, еще больше спаяться с беспартийной крестьянской молодежью. Поднять политико-воспитательную и культурно-просветительную работу среди деревни. Рябин» («Луч», 3 февраля 1924).
В Муромском уезде в эту осень работает десять картофельных заводов. Причем из них четыре завода:
1. Стригинский, 2. Лазаревский, 3. Чаадаевский, 4. Малышевский. Заработали после довольно продолжительного отдыха.
В особенности – Стригинский. Этот завод не работал с самого 1917 года. Причины его бездействия – ремонт, хотя и не большой. Главная – же причина стоянки, это то, что разверстка брала у населения значительное количество картофеля. «Остатки» - же, если какие и были, то крестьяне не могли пустить их на переработку в крахмал только потому, что «боялись» повторного отбора. Продналог эту боязнь устранил, с его приходом деревне нет нужды скрывать излишки. И она не скрывает. Крестьяне, выполнившие свою норму продналога, излишками распоряжаются как знают: продают и меняют… И везут на заводы» («Луч», 20 октября 1921).
В Стригино усилилась торговля, появилась лавка Назарова, где продавали сахар, масло, муку, песок.
В селе началось подготовка к образованию колхоза...
«Как в с. Стригине не вытанцевалось чудо (Пасхальная хроника).
Старая просвирня, мать Мармехлюндия еще накануне пасхи о чем-то шушукалась с „дьячихой", к чему-то таинственно готовясь.
— Следует, следует поддержать храм божий — говорила одна.
— И ложь—конь во спасение — продолжала другая, лукаво моргая единственным глазом: так в писании и сказано. Бывало от чего был народ усердным к богу? От того, что пастыри об этом старались, всякие там чудеса открывали. А теперь, что они, из семинарии-то. Вот здешний скажем. А мой-то ведь не вол, всего один не вывезет.
„Дьячиха" была недовольна попом и при случае бросала камешек в его огород.
- А все-таки без согласия на то батюшки нельзя будет — сказала просвирня. А как воспротивится.
— А ты, матушка, разве не знаешь что сказать? Скажи, мол, покою не дает эта преподобная Ульяния: каждую ночь ее вижу.
Надругались, говорит, надо мной окаянные, ушла я от большевиков проклятых, телеса свои к господу богу убрала. А вот вам грешным лик свой оставляю, чтобы не скорбели по мне молитвенники.
Старая Мармехлюндия при этих словах сделала серьезное лицо и стала что-то соображать.
— Так, так — тараторила „дьячиха" — ты его склоняй, а я подобью баб — которые постарше. Вот, мол, третий раз во сне снилось, лик свой явленный нам грешным оставляет. Мы тут, значит, со свечами, с пением. Гараську благуродливого призовем из Пестенькина. Я его научу что говорить.
— Кабы исцеление какое произошло.
— Исцеления, не беспокойся, будут.
Афроська Палачева недавно сбесилась — Микита Рыжий испортил, теперь кличет, ее привести - вот и чудо.
— А как не исцелеет?
— Исцелеет. Она ведь только притворяется перед мужем...
— Икона еще беспокоит: приметная она, у меня годов тридцать стояла в углу.
— Не узнает никто. Темная она?
— Темная, в окладе.
— А ты оклад того, сорви.
— Что ты, грех будет!
— Чего грех, ведь не для кого, а для бога же стараемся.
Ведь сказано же в писании-то.
Поговорив так, женщины наконец выработали план нового одурачивания публики „явлением иконы в с. Стригине". На второй день пасхи, после утрени просвирня расскажет о своих „видениях" и затем верующие с крестным ходом пойдут к риге, где и обретут „святую".
В назначенный день просвирня все-таки не оказалась решительной к выполнению взятой на себя миссии. Вместо того, чтобы прямо произвести фурор рассказами о явившейся святой, она пошла вечером к риге, удостовериться там ли икона. По дороге встретились ей парни с комсомольцем Тимошкой во главе. У Мирмехлюндии сердце екнуло, когда увидела озорников. Ребята сделали насмешливые рожи и один из них не вытерпел.
— А мы явленную-то икону нашли, в колосу была. Забоялись, как бы мыши, на манер самой, не съели и взяли с собой.
— Как? ах вы...
Но парни, махнув святыней в воздухе, скрылись за огуменником» («Луч», 7 мая 1924).
«Изба-читальня у нас открыта с 1923 года. Помещение избы-читальни ранее занимал дьякон. На стенах хорошо выглядят портреты т.т. Ленина, Троцкого и Карла Маркса. Развешены плакаты. Газеты и журналы комсомольцы выписывая на себя, приносят их в избу-читальню.
В летнюю пору посетителей в читальне бывает мало. Женского пола здесь совсем не видно» («Луч», 13 июня 1924).
«Подайте вагоны под крахмал. Зав. картофелетерочным заводом при дер. Стригино ежедневно обращается к начальнику ст. Стригино за подачей вагонов под крахмал, как под скоропортящийся продукт, отправляемый на сушильно-крахмальные заводы, но вагоны не подают. Крахмал в сыром виде и в сырую погоду киснет, синеет, в результате получается порча экспортного продукта.
За такое безразличное отношение виновных нужно привлечь к строгой ответственности. Вагоны немедленно должны быть поданы» («Муромский рабочий», 3 ноября 1930).
С 1937 года колхоз стал называться колхозом имени Буденного, который занимался в основном семеноводством.
Первыми колхозниками были Мокеев П.И., Фимин Ф.В., Глазков В.Н и другие, первым председателем был Фимин Ф.М.
В дома колхозников провели радио. В 1938 году колхоз получил первые колесные трактора «ХТ-34» и «СТ-3».
Комментарии 7